Тонкие черные брови Зола поднялись почти до самой челки.
– Почему вы решили попрощаться?
– Потому что мне ничего не остается, как отказаться от дела, – сообщил я. – Потому что всё до предела запуталось. Предметы, которые мы приняли за оружие, оказались обыкновенными кухонными процессорами. То же самое, наверное, было и с очками. Я выставил дураком себя и всех вас. Нужно найти Габбина. Судя по всему, он занимает самое высокое положение среди наших знакомых вухян. Я сообщу ему, что, к сожалению, не могу выполнить то, что они от меня хотят. Может быть, несколько поздновато, но я последую совету Ааза. Миссия оказалась мне не по зубам. Приходится признать свою несостоятельность.
– Скив, но ведь это неправда, – воскликнула Банни, ласково меня обнимая. – Тебе нужно успокоиться.
– События не всегда разворачиваются так, как нам бы того хотелось, – промурлыкала Тананда, прижимаясь ко мне с другой стороны. – Но ты все правильно делал. Не твоя вина, что обстоятельства сложились не так, как мы ожидали.
Ты ведь не закончил работу. И никогда не был трусом. – Она говорила так тихо, что услышать мог только я. – После провала нельзя останавливаться, нужно исправлять ошибки. Так ведь? Унижение не смертельно, даже если кажется таковым.
Я покраснел от стыда. Она была права. Я никогда не отказывался от контрактов, будучи президентом корпорации М.И.Ф., и не оставлял друзей в беде. Нельзя сказать, что у меня их было много, пока в мою жизнь не ворвался Ааз.
Глип не пожелал остаться в стороне и направился ко мне, отчего задрожала земля. Обвив нас всех длинной шеей, он с удовольствием лизнул меня в лицо, выразив таким образом поддержку. Поскольку с двух сторон стояли девушки, мне не удалось избежать его нежностей.
– Процессоры и очки производились рабами, не сознающими, что делают, – напомнил Зол. – И все это продолжается до сих пор. Кроме того, Вух еще не освобожден от правления извергинь.
– Но один из моих друзей погиб, – печально заметил я. – Мне очень страшно, что кто-нибудь из вас может попасть в беду.
– Разве это был не наш выбор? – улыбнулась Тананда, качая головой. – Мне и раньше приходилось бывать в некоторых измерениях, где нужно было быть начеку, чтобы не подвергаться опасности.
– Я, может быть, не бывала так далеко… – начала Банни, бросив быстрый взгляд на Тананду. – Видишь ли, пентийцы живут не так долго, как тролли.
– Да о чем разговор, – махнула рукой Тананда.
– …Но я знаю, что ты прав, а извергини – нет. Все очень просто.
– Хорошо сказано, мисс Банни, – зааплодировал Зол.
– Вы все правы, – сказал я, тепло обняв Банни. – Мне очень стыдно, но я не позволю себе из-за этого остановиться.
– Посмотрите, вот он!
Я повернулся на звук женского голоса. На окраине парка подпрыгивала на месте Кассери, размахивая руками.
– Мастер Ск-а-а-а… – крикнула маленькая, темноволосая женщина.
Вдруг она задохнулась, схватилась руками за горло, потом с посиневшим лицом упала на колени. Я в ужасе оглянулся. Тананда словно сжимала в руке чье-то горло. Пришлось взять инициативу на себя, прервав поток энергии, направленный на вухянку. Я помог Кассери подняться на ноги и, проводив до ступенек статуи, уложил ее. Она жадно хватала ртом воздух.
– Зачем ты это сделала? – спросил я Тананду.
– Прости, – ответила она, но в голосе ее не было заметно сожаления. – Это все, что я смогла придумать, чтобы она не назвала твое имя. Мы ведь пытаемся не афишировать наше присутствие. Тебе прекрасно известно, что извергини очень скоро окажутся здесь, если узнают, что ты прохлаждаешься в парке.
Опять мой промах. Нам надо было замаскироваться, когда мы прибыли на место. Я поспешно исправил ошибку и превратил нас в вухян.
– Извините, Кассери. С вами все в порядке?
– Да, все хорошо.
Жена Венсли встала и пожала мне руку. Выглядела она совсем неплохо. Глаза женщины сияли, и в них светилась надежда.
– Что случилось? – спросил я.
– Я только сейчас у Монтгомери услышала кое-что, – прошептала женщина. – Венсли жив! Габбин видел его в замке.
В первый момент я ничего не почувствовал, но, по мере того как до меня доходил смысл слов, сердце наполняла огромная радость.
– Ю-ю-х-ха! – завопил я, закружив Кассери за талию.
Потом взмыл вместе с ней над землей, выше чем кроны деревьев. Венсли не был убит!
Мир вокруг почему-то стал белым. Тут до меня дошло, что мой энтузиазм занес нас в облака. Я остановился и посмотрел вниз. Четыре крошечных пятнышка посреди зеленого газона. Что за выходки! Только что я укорял Тананду за излишне эмоциональные поступки, и тут же сделал то же самое. Кассери цеплялась за меня изо всех сил.
– Простите, – пробормотал я, преображая нас в птичек, чтобы приземление оказалось менее заметным. – Вы, наверное, боитесь высоты? Я не хотел вас напугать.
Но глаза маленькой женщины сияли.
– Нет, нисколько. Хотя я благодарна за заботу. О вас говорят, что вы беспокоитесь о тех, чью работу выполняете, как отец о детях. Вы добры и могущественны, как и рассказывают о вас.
Она смущенно поцеловала меня в щеку.
Хорошо, что иллюзия скрывала мое лицо. Я чувствовал, как оно вспыхнуло огнем от смущения.
– Не верьте им. Я простой пентиец. Спросите кого угодно.
– Хорошо, что этого не видит Ааз, – язвительно заметила Тананда, когда мы опустились на землю. – На него твоя игра в межпланетный корабль произвела бы большое впечатление.
– Что…
Она махнула рукой.
– Ты прекрасно его изображал. Так что я слышала перед тем как вы двое решили заново воссоздать «Увези меня на луну»?
Поскольку был день, я не знал, в каком направлении нужно искать луну, поэтому мы отвели Кассери за статую, чтобы она смогла подробнее рассказать свою новость.
– Что вы имеете в виду, когда говорите, что объем продаж упал до нуля? – спросила Пальдина, не веря своим ушам.
– Мне очень жаль, мадам, – представитель с Ронко старался не смотреть ей в глаза. – Бюро потребительских дел аннулировало сегодня утром вашу лицензию.
– И восстановит ее днем! Я провела четыре часа, доказывая, что наш прибор отличный. И они согласились!
Мужчина воздел к небесам руки.
– Но это ничего не меняет! Если есть хоть намек на опасность, покупатели просто сходят с ума. Ток-шоу, газеты, даже просто люди на улицах требуют отменить сделку. Опровержение будет напечатано мелким шрифтом в завтрашних утренних газетах, но его никто не заметит. Мне очень жаль.
– Но почему? – воскликнула Пальдина. – Ведь он всем понравился! И вам тоже.
– Да, мне он очень нравится. И я сохраню извроматик. Замечательная вещь! Но этот Скив внес сомнения в наши души, когда выступал по телевидению сегодня утром…
– Скив?
– Да. Вы знаете его? Он пентюх.
Пальдина нахмурилась.
– Недолго ему осталось жить! Что он сказал?
– Прочтите сами.
Он через стол протянул ей газету. Женщина прочла заметку на первой странице рядом с фотографией молодого пентюха со светлыми волосами. Именно так деволы в Базаре описывали Великого Скива. В статье же его величали не иначе, как «достоверным источником». Проклятие! Как ему удалось их найти? Зачем он так поступает с ними?
Представитель вопросительно смотрел на нее.
– Я вернусь, – сказала Пальдина. Убивать этого глупца нет смысла, как бы ни была привлекательна сия перспектива. – Пока не упаковывайте товар. Возможно, удастся переломить ситуацию.
– Я искала его несколько часов, но журналистка, бравшая у него интервью, сказала, что он убежал, даже на все вопросы не ответив. Кстати, она спросила, не хочу ли и я дать ей эксклюзивное интервью. Это единственное, что я могла сделать, разве что еще вцепиться в горло и выпустить кишки.
– Ничего страшного, – попыталась успокоить ее Вергетта. – Мы подыщем другое место для продажи извроматика. Между прочим, мы, кажется, нашли источник утечки информации.
Она показала на вухянина, сидящего на стуле в центре комнаты.
– Пожилая леди сказала нам, что ты водил по фабрике двух пентюхов, – прошипела Тенобия. – Признавайся!
– Но мадам, – запротестовал Паррано. – Экскурсии не запрещены правилами.
– Они видели нашу специальную мастерскую!
– К-какую специальную мастерскую?
Услышав вопрос, Чарилор взяла в руки сбивалку для яиц.
– Не твое дело, маленькая дрянь, – зарычала Тенобия. – Принесите мне гумбо.
Вухянин уже слышал о пытках от Габбина и Кулеа. От страха бедняга изложил им полную историю своей жизни, попросил прощения за все большие, маленькие и воображаемые проступки, когда-либо совершенные им. Пот заливал глуповатое лицо, когда он пытался увернуться от кувшина с вязкой красной массой.
– Простите меня! Я больше никогда этого не сделаю! Клянусь вам, леди! Я клянусь!
– Ну ладно, ладно, – воскликнула Вергетта, отталкивая Тенобию от жертвы. – Я верю тебе.
Это заявление принесло вухянину некоторое успокоение. Он буквально обмяк, когда увидел псевдоподию, пытающуюся выпрыгнуть на него из кастрюли. Ники перекинула беднягу через плечо и понесла вниз, в камеру, чтобы тот немного пришел в себя. Чарилор взяла ложку и подошла к кастрюле.
