За время пути от Бэйторна до этого места аккумуляторы Злюки разрядились лишь наполовину (я устроил привал не из-за них, а потому что устал и хотел есть), поэтому для полной зарядки им хватило и сорока минут. Нам следовало по-быстрому надеть шлемы, взобраться в седла и поставить перехватчика на крылья. После чего останется только домчаться до каньона, в котором ярость любого урагана будет вполне терпима и позволит продолжить путь с более-менее приемлемой скоростью.
Когда мы с Гробуром, едва дыша от страха, добрались до турбошмеля, земля под нами ходила ходуном, словно кожа на все том же барабане. Теперь толчки не учащались, а усиливались, набирая мощь полноценного землетрясения. Что было намного хуже, поскольку удерживаться на ногах при такой тряске становилось все труднее и труднее.
Дрожь земли подняла пыль на всем обозримом пространстве, но безветрие не позволяло ей развеиваться по воздуху, а вынуждало висеть над пустыней низкой густой пеленой. Как тот магический туман, в который изловили нас сиды неподалеку от озера Рэдис, разве что природа этой завесы не являлась для нас загадкой. В отличие от подпирающей небеса колонны. Что за сила слепила из подножных материалов такое сооружение, я не знал, да и знать не хотел. И даже гадать не собирался. Все, что от нас требовалось, – это срочно бежать под защиту Большой Колбы.
Наше крадущееся отступление переросло в суетливое копошение, когда мы бросились занимать седла и готовиться к полету. Положив ладони на нейропульт, я в последний раз оглянулся и, если бы не ремни безопасности, точно подпрыгнул бы от ужаса.
На то была веская причина. Из пылевого столба во все стороны вырвались десятки многокилометровых щупалец, каждое толщиной с хороший смерч. Только в нашу сторону их тянулось около полудюжины. Извиваясь в воздухе, они практически заслонили собой остальное небо. Теперь окружающий мир виделся нам накрытым огромной тенью участком пустыни на востоке и чудовищного размера пылевой гидрой на западе. Причем первая половина мира начала стремительно уменьшаться. Раскинувший щупальца монстр наконец пришел в движение и стремительно ринулся… правильно, не куда-нибудь, а к нам – двум отчаянным идиотам, дерзнувшим подергать за хвост капризную удачу. И вот пожалуйста – додергались. Фортуна, как и следовало ожидать, обиделась и бросила нас на произвол… Хм, сложно представить, на чей произвол ты оказываешься брошен, когда от тебя отворачивается даже судьба. Разве только для нас ее теперь олицетворяла та стихия, что вознамерилась растереть в порошок и развеять во ветру Торки Бикса и Гробура Двадцатого.
Хозяин Урагана… Конечно, это был он, а кто же еще? Последние сомнения на сей счет иссякли, когда пылевой монстр предъявил-таки свою визитную карточку. Едва Злюка встал на крылья, как нам вслед ударил такой шквальный ветер, что окажись перехватчик к нему боком, и нас наверняка перевернуло бы вверх тормашками и размазало о ближайшую скалу. Ветер… да чего мелочиться – ураган поднял в воздух не только тучи песка и пыли, но и довольно крупные камни. Гробур закряхтел, когда ему в спину врезалось несколько весомых булыжников. Терпи, желтобрюхий! Уж коли тебе, толстокожему, больно, значит, меня они и вовсе пришибли бы насмерть.
Определить, что творится позади и как далеко от нас находится Хозяин, стало невозможно из-за пыли. Впрочем, сейчас меня больше волновало то, что происходит прямо по курсу. Направление стихийного потока вынудило Злюку задрать брюхо и лететь, опасно накренившись носом к земле. Но это было единственное мало-мальски устойчивое положение. Любое, даже незначительное отклонение от него грозило сделать нас игрушкой в руках стихии или, отринув поэзию, – в клочки раздербанить мутазверя вместе с его пассажирами о землю.
Хорошо, что ураган дул в попутном направлении, хотя радоваться, по большому счету, было рановато. Я специально летел по-над поверхностью пустыни, опасаясь проморгать щелевидное – всего полста метров – русло Большой Колбы. Второй попытки вписаться в него у меня не будет. Если не попадем в каньон с первого захода, Хозяин утащит нас на восток и в конце концов разобьет о скалы – видимость в пыли была хуже некуда. Но даже точное попадание в малогабаритный провал не гарантировало удачный исход этого бегства. При такой траектории вхождения в Большую Колбу следует прежде сбросить скорость до минимума, а иначе мы со всего маху врубимся в противоположную стену ущелья. Однако начни мы тормозить сейчас, и мне не удержать перехватчика параллельно течению урагана. Энергичные махи крыл Злюки еще справлялись с порывистой стихией, но ослабни их частота, и сила воздушного потока собьет алгоритм этих махов. А дальше случится то, о чем я уже говорил: падение на камни – и можно передавать Хозяину привет от Кайлины, вместе с благодарностью за содействие в поимке беглых преступников.
Проблема казалась мне неразрешимой, но я, стиснув зубы, не прекращал искать в уме выход из тупиковой ситуации. И, хвала Эрену, решение ей нашлось. Как я упоминал, видимость из-за пыли была отвратительная, но все-таки не нулевая. Поэтому я успел заметить впереди мощные пылевые завихрения, которые, казалось, вырывались прямо из-под земли. Я быстро смекнул, что преграждающий нам путь вихревой фронт как раз и выдает месторасположение русла Большой Колбы. Ревущие над Хайраном ураганные потоки воздуха задевали за края каньона, порождая эти фонтаны пыли, хорошо заметные и при такой видимости.
Вот теперь любое, даже мимолетное промедление действительно было смерти подобно. Завалив Злюку в воздухе на правый бок, отчего плоскость его крыльев стала почти перпендикулярной земле, я направил перехватчика по нисходящей дуге вправо, поперек течения урагана. А затем, пока он не перевернул нас и не забил камнями, нырком уронил турбошмеля туда, откуда били из-под земли пылевые вихри.
– Пригнись! – проорал я Гробуру, припадая как можно ниже к спине мутазверя. Будет обидно сначала продемонстрировать высший пилотаж, вписавшись на огромной скорости в узкий провал, и в финале глупо размозжить себе голову о стену.
Идеальный маневр, естественно, не получился. А тот, что удалось худо-бедно изобразить, больше напоминал не пилотаж, а аварийную посадку. Траектория наиболее безопасного снижения пересекалась с каньоном под максимально острым углом. Но это в теории. А на практике всё, что мне удалось, это изменить вектор движения примерно на сорок пять градусов, немного сбросить скорость и таким образом войти в русло Большой Колбы. Опасность столкновения со стеной уменьшилась, и я надеялся, что мне все же удастся разминуться с ней в последний момент. Однако возникший прямо по курсу торчащий из отвесного склона скальный выступ вынудил меня прибегнуть к экстренному уклонению. Я швырнул Злюку по единственно возможной для него сейчас траектории – резко вниз. Верхушка лобового обтекателя скребанула по камню, но стекло, к счастью, не пострадало. Еще бы чуть-чуть, и подобная участь постигла бы шлем Гробура – ящер хоть и пригнулся, но все равно не так хорошо, как следовало.
Дабы не врезаться со всего маху в песок, я из последних сил постарался выровнять полет турбошмеля. Получилось, но, увы, с запозданием. Злюка зацепил по касательной брюхом каньонное дно и покатился по нему, подпрыгивая на кочках и быстро теряя скорость. Крылья перехватчика молотили по земле – им не хватало амплитуды, чтобы вновь поднять мутазверя в воздух. Выпускать же ему лапы для стартового подскока при таком качении означало переломать их все до единой. Так что пришлось пустить ситуацию на самотек и позволить мутазверю спокойно остановиться.
Приспособленные для таких перегрузок, лобовые обтекатели без проблем выдержали череду ударов о песчаное дно Колбы, и вскоре турбошмель лежал без движения, зарывшись в песок, а мы переводили дух после головокружительной посадки и с трудом верили, что остались живы. Как и ожидалось, главные силы урагана бушевали на поверхности пустыни, а в глубине каньона стояло относительное затишье. Разумеется, ветер и здесь гонял пыль, ухудшая видимость, но в Колбе, к безмерной радости Гробура, хотя бы камни по воздуху не летали. А те, что порой падали в каньон через провал, были уже не так страшны. Куда страшнее выглядели местные обитатели, коих нам следовало остерегаться.
Из-за того, что стены Большой Колбы вздымались вверх под сильным наклоном друг к другу, и впрямь складывалось ощущение, что мы угодили в огромную пещеру с обвалившимся в середине потолком. Здесь и в ясную погоду всегда царил полумрак, а во время пылевой бури двигаться в ограниченном пространстве каньона без включенных фар было совершенно невозможно. Самой пригодной для полетов была нижняя – придонная – часть Колбы, и чем больше сужалось расстояние между стенами, тем меньше оставалось Злюке места для маневров. Нависающие над нами склоны изобиловали выступами, подобными тому, на какой мы только что едва не напоролись. Также на склонах предпочитали селиться дикие аррауны – в настоящий момент наши первоочередные враги. Они рыли для себя неглубокие пещеры и соединяли их мостиками, сплетенными из сухой пустынной лозы. Иногда, как правило, в узких местах и на высоте, мостики эти перебрасывались дикарями через каньон, отчего налаженная между пещерами система коммуникаций позволяла считать их настоящим подземным городом.
