– Извиняюсь, но у меня тут важная работа, – он помахал стамеской с прилипшей к ней жвачкой.
– Фу, – сморщилась Даша. – Это отвратительно! Рома странно на нее посмотрел и состроил умный вид.
– Когда мы жили в коммуналке, именно так отвечала тетя Зина моему бате, когда он при ней громко пукал. А знаете, что он ей на это отвечал? «У вас там тоже не розарий, мэм», – нашелся Рома, осмотрев нашу пыльную батарею и ершики.
Наступила неловкая пауза. А потом Дашка засмеялась.
Рома улыбнулся. Я посмотрела на них, взяла свой ершик и стала тихонько отползать в сторону, к соседней батарее. Искоса наблюдала, как они весело болтают о чем-то и смеются.
– Пойдем ведра вынесем? – Ромка подполз ко мне через некоторое время. Мы взяли по ведру и пошли к мужскому туалету. Сзади послышались чьи-то громкие шаги. Мы на автомате дернулись в сторону, открыли дверь ближайшего кабинета и нырнули внутрь. По коридору пронесся Серега. Следом за ним со свистом и улюлюканьем пробежала компания Стаса.
– Черт, – выругался Рома.
Мы услышали звуки возни и борьбы. Открылась дверь туалета. Судя по звукам, мучители втаскивали Серегу внутрь. Я вопросительно посмотрела на Рому.
– Что делать? – вздохнул он. – Надо вытаскивать парня из запредельно перпендикулярной ситуации. У меня есть план. Но только этот план нам дорого обойдется…
Мы с Ромкой схватили по ведру. Подошли к мужскому туалету.
– Когда будем убегать, нужно разделиться. Ты бежишь через парадный, я через столовую.
Я кивнула.
– Будем действовать синхронно. Повторяй за мной…
Он приоткрыл дверь в мужской туалет. Туалет разделялся на две части – в одной были кабинки, а во второй стояли раковины. Возле раковин никого не было. Вся компания была в кабинках. Оттуда раздавался глухой смех и какие-то булькающие звуки.
– Как говорит мой батя… – тихо сказал Рома, потом резко открыл дверь и закричал: – За грабеж и пьянство! Полных парусов и сухого пороха!
Мы, не глядя, выплеснули всю свою воду… и попали в цель. Окатили всех с ног до головы, в том числе и Серегу, но, думаю, он переживет. Я с удовольствием отметила, что дорогая модная рубашка Стаса теперь вся грязная.
– А теперь сматываемся, – Рома бросил свое ведро в Стаса и побежал к выходу. Я последовала его примеру.
За нами ринулась разъяренная толпа. Я слышала их крики. Слышала топот множества ног. Мы с Ромой разделились у лестницы на втором этаже. Я побежала дальше вниз, а он свернул в коридор.
Стас погнался за мной. Я чувствовала его затылком. По звуку шагов я могла судить о том, что расстояние между нами сокращалось. Я бежала изо всех сил, с шумом вдыхая воздух, которого так не хватало.
Добежав до входа, я слишком поздно осознала, что не успею выбежать на улицу, потратив драгоценные секунды на открытие двери. Стасу хватит этого времени, чтобы меня поймать. И я, вместо того чтобы свернуть к выходу, побежала вперед, в спортзал. Дверь была открыта, и я проскочила внутрь. Спортзал был пустым. Не останавливаясь, я продолжила бежать вперед – до запасной двери, моля Бога о том, чтобы она оказалась открытой. Я буквально врезалась в дверь, дернула за ручку – заперто. Я обернулась. Вошел Стас и закрыл за собой дверь. Он медленно шел на меня, хлопая в ладоши.
– Удивлен твоей тупостью, гном. Зверек сам загнал себя в ловушку.
Я отчаянно дергала за ручку. Но чуда не произошло. Дверь по-прежнему оставалась запертой. Я смотрела на Стаса. Оставалось стоять на месте – смысла бежать не было, – да и гоняться от него по всему спортзалу было бессмысленно и унизительно. Я стойко стояла, смело смотря ему в глаза. Вот он, тот момент. Момент, которого я ждала так долго.
«Что тебе нужно от меня, Стас? Почему все время выслеживаешь меня?»
«А ты как-нибудь остановись. Перестань убегать, тогда и узнаешь все», – вспомнила я наш недавний диалог. Да. Мне надоело убегать. Теперь я все узнаю.
Его волосы и рубашка были мокрыми. Он подошел ко мне, не отрывая от меня хищного взгляда. Он стал расстегивать рубашку.
– Что ты делаешь? – испугалась я.
– Из-за тебя она вся грязная. Ты заберешь ее домой и постираешь, – он улыбнулся.
– Нет, я не буду стирать твою рубашку, – я почувствовала себя униженной. – Ты сам виноват во всем. Если бы вы оставили нас в покое… Не трогали бы того парня…
Стас продолжал расстегивать рубашку.
– Ты заберешь ее и постираешь. А если нет, то тому пареньку придется гораздо хуже, чем сегодня. Это я обещаю, – его голос прозвучал зловеще. – Например, я могу выбить ему зуб, как ты на это смотришь? Что тебе стоит, Том, а? – он ободряюще похлопал меня по плечу, как будто просил о дружеской услуге. – Всего-то постирать ее? Это так сложно? Я прошу так много? Ты заберешь ее, и все останутся целы и невредимы.
Я тупо смотрела в пол, отказываясь принимать его игру. Эта игра казалась мне чересчур странной. И унизительной.
Он снял рубашку и протянул мне. Я не представляла, как он пошел бы по школе полуголый, если бы я согласилась ее взять. Может быть, он изначально знал, что я откажусь?
– Я не буду ее брать, – упрямо повторяла я, а сердце сжималось от страха к этому человеку.
– Нет, ты ее возьмешь, – он улыбнулся, и мне захотелось, чтобы все это оказалось страшным сном.
Он схватил меня за руку, запястье будто зажали клещами. Я вскрикнула и дернулась, но он держал меня крепко. Он перекинул рубашку через плечо и схватил меня за вторую руку. С силой разжал пальцы, потом, держа мои запястья одной рукой, другой взял рубашку и вложил ее мне в руки. Отпустил. Снова улыбнулся.
Я чувствовала себя обессиленной и опустошенной и была готова разреветься. Руки пульсировали от боли после его тисков. У меня не было сил даже бросить на пол эту чертову рубашку. Я стояла, глядя в пол, сжимая рубашку в руках. Я не могла сопротивляться этому человеку. Он был сильнее физически и морально. Он приказывал – я повиновалась.
– Вот и умница, – удовлетворенно сказал он. Распахнулась дверь.
– Что здесь происходит? – рявкнул наш физрук Сергей Анатольевич.
Я вышла из оцепенения. Бросила на пол рубашку и подбежала к моему спасителю, спряталась за его спиной.
– Шутов, твою мать! Ты чего в таком виде? Мицкевич, что произошло? Что он тебе сделал? Тамара, не молчи!
Но я молчала. Мне не хотелось говорить. Мне хотелось просто спрятаться от этого кошмара.
– Ты, – он стал грозно приближаться к Стасу. – Немедленно оденься! Почему у тебя мокрая рубашка? Что тебе нужно от Томы?
– Не ваше дело, – огрызнулся Стас, смело глядя ему в глаза. Он надел мокрую рубашку.
– Не дерзи мне, сопляк! – физрук возвышался над ним горой. – Я давно за тобой слежу! Знаю обо всех твоих выходках! Что тебе нужно от этой девочки? Если ее хоть пальцем тронешь, то я…
– Что – ты? – Стас хмыкнул. – Не твое это дело, Сергей Анатольевич. В сторону отойди. Что у меня с ней – не твое дело. Иди в свою каморку, заполняй свои бумаги, мячи считай или не знаю, что ты там делаешь обычно. Не лезь.
Стас поднял руку вперед, чтобы отодвинуть в сторону учителя и добраться до меня. Физрук схватил его за нос. Стас закричал.
– Гадкий маленький щенок! Ух, ненавижу я таких зверенышей, которые так и норовят нагадить в тапки да цапнуть за пятку!
Учитель стал выкручивать Стасу нос. Стас согнулся пополам от боли, продолжал кричать и ругаться. Я засмеялась… и вдруг за одно мгновение перестала бояться Стаса. Он больше не казался мне воплощением страха и ужаса. В этот момент он был для меня маленьким гадким мальчиком.
Сергей Анатольевич отпустил Стаса. Стас схватился за распухший красный нос.
– Ты еще пожалеешь, – прошипел он. Непонятно, к кому конкретно относилась его угроза. Стас развернулся и побежал.
– Еще раз подойдешь к этой девочке – оторву тебе все, что можно оторвать! – крикнул ему вдогонку физрук.
Я смотрела на учителя с теплотой.
– Спасибо! Вы меня спасли.
– Всегда пожалуйста, – улыбнулся он. – Ух, гаденыш… Обязательно расскажу директору, чтобы он приструнил этого паршивца. Хотя этому мальчишке все сходит с рук… Теперь буду следить за ним лучше. Ты, если что, обращайся. Директор смотрит сквозь пальцы на все его выходки, но ты, чуть что, жалуйся мне. Постараемся решить эту проблему.
– Обязательно, – сказала я, уверенная в том, что больше никогда не попрошу его о защите. Я должна сама справиться со всем этим.
Из школы мы с Ромой бежали изо всех сил. Каникулы… Неужели мы пережили и вторую четверть?
Сразу после школы поехали с бабушкой за пылесосом – старый еле всасывал, и бабушка переживала, что нам придется встречать Новый год в грязном доме. Вечером нарядили елку. Потом приехали мама с дядей Костей. Появилось праздничное настроение.
На следующий день, двадцать девятого, в воскресенье, съездили за продуктами для праздника. Народу было – не протолкнешься. Мы проторчали в магазине целый день.
Вечером мама с дядей Костей уехали. А тридцатого я утром собрала свои вещи для поездки, а потом целый день занималась капитальной уборкой дома. Все почистила новым пылесосом. У бабушки предпраздничный завал – много заказов для новогодних корпоративов. Она даже тридцать первого была «вся в тортах». Готовить к нашему столу пришлось мне – я сделала пару салатов, заранее нарезала колбасу, чтобы вечером не суетиться.
