прямо в его уродливую физиономию.
Горгомот закатывает глаза и делает левой рукой взмах. Рубиновое кольцо светится. Перед ним открывается чернильно-чёрная пустота, куда и влетает мой огненный шар. Горгомот повторяет взмах, и пустота схлопывается.
– Отличная попытка, Ученица, – усмехается он. – Твой учитель не смог победить меня. С чего ты взяла, будто ты сможешь?
Хороший вопрос, и у меня нет ответа. Я вложила в огненный шар всё, что у меня было, и этого оказалось недостаточно.
Я чувствую себя опустошённой, как будто только что пробежала марафон, неся на спине небоскрёб, и без сил валюсь на пол. Альфи пытается подхватить меня.
– Уэнсдей! С тобой всё в порядке?
– Прости, – убитым голосом шепчу я. – Ничего у меня не вышло.
Альфи качает головой:
– Ты смеёшься? Это было поразительно. А твои волосы! Они просто… парили! А твои глаза! Они как будто… Р-р-р-р! – Альфи делает страшное лицо. – А затем огненный шар! Бумс! Бэмс! Бамс!
– Довольно глупостей. – Горгомот щёлкает пальцами. – Хватайте пленных.
Двое гоблинов-солдат с лязгом делают шаг вперёд и поднимают меня и Альфи на ноги. Взгляд Горгомота падает вниз, на Меч Расплаты. Его свет погас. Тёмный и беззвучный, он лежит на каменном полу там, где его уронил Альфи.
Красные глаза Горгомота алчно блестят. Он делает шаг, затем на мгновение останавливается в нерешительности. Он щурится, пристально смотрит на меч и улыбается.
– И принесите мне этот меч, – приказывает он.
Остальные солдаты отступают и нервно переглядываются.
– Ну же? – сердито смотрит на них Горгомот. – Я очень надеюсь, что мне не нужно напоминать вам, кто из нас здесь злобный повелитель.
Я слышу, как один высокий тощий солдат, лицо которого скрыто огромным чёрным шлемом, прочищает горло.
– Прошу прощения, о Нечистый, – его голос переходит в испуганный шёпот. – Но разве это не… Клинок Чародея?
Горгомот хмурится:
– И что из того?
– Говорят, будто он проклят, господин.
Король гоблинов усмехается, показывая полный рот гнилых зубов.
– Неужели?
– Да, господин. Говорят, если прикоснуться к нему, будешь обречён на верную смерть.
– Вздор! – рокочет Горгомот. – Ничего, кроме глупого суеверия. Я приказываю вам немедленно принести его мне.
Тощий солдат, дрожа, выходит вперёд. Он тянется к мечу, затем отдёргивает руку, косится на Горгомота и снова тянется.
Как только его пальцы сжимают рукоять, возникает вспышка и слышится шипящий звук. Солдат резко выпрямляется, валится, как срубленное дерево, на пол и застывает неподвижно, как доска. Только его левая нога судорожно подёргивается.
– Видите? – гулко спрашивает Горгомот. – Кто сказал, что прикасаться к мечу смертельно? Этот болван явно жив.
Упавший гоблин снова дёргается и испускает жуткий пронзительный смешок.
Мы с Альфи испуганно переглядываемся. Брюс не шутил, когда сказал, что меч не любит людей. Но гоблинов, похоже, он любит ещё меньше. Горгомот не обращает внимания на своего павшего воина.
– Вы двое, отведите пленников! – рявкает он, указывая когтем на двух солдат, держащих меня и Альфи. – Остальные…
Он умолкает и налитыми кровью глазами обводит оставшихся солдат.
– Принесите меч.
Гоблины растерянно переглядываются.
– Но как, господин? – спрашивает один из них.
Горгомот закатывает глаза и уходит.
– Удивите меня.
Два солдата, крепко сжимая наши руки, толкают нас следом за ним. Громко топая, Горгомот шагает по извилистым коридорам. Вскоре мы оказываемся перед огромной двойной железной дверью, которую охраняет пара гоблинов.
Гоблины салютуют и открывают двери. Наружу вырывается адский оранжевый свет и обжигающий жар. Горгомот входит в дверной проём, его солдаты тащат нас следом.
– Ах! – Горгомот делает глубокий вдох и удовлетворённо вздыхает. – Вот она, моя Яма Крайнего Дискомфорта. Захватывает дух, не правда ли?
Я озираюсь по сторонам. Яма Крайнего Дискомфорта – это огромная пещера, высеченная из живого камня, глубоко под Башней Теней и, кстати, далеко от кухонь. Посреди пола пещеры зияет огромная яма. Глубоко внизу кипит и клокочет раскалённая лава. Голодное пламя вздымается высоко в воздух. Из ямы вверх поднимается столб густого чёрного дыма и улетает сквозь решётчатое отверстие далеко на потолке.
Жар невыносим, а здешний запах как будто борется за награду «Вонь года» Королевства Гоблинов.
Таким не подышишь. Ещё как захватывает дух!
Остальная часть пещеры от пола до потолка завалена гигантскими кучами мусора. В пылающем свете лавы тысячи измученных узников-фейри тяжело бредут бесконечной чередой под зорким оком армии ухмыляющихся охранников-гоблинов.
Каждый пленник поднимает из кучи охапку мусора, несёт её к яме и швыряет через край, а затем устало тащится назад за новой.
– Приведите чародея! – приказывает Горгомот.
Ближний гоблин-страж стучит себя костяшками пальцев по лбу и спешит прочь. Через несколько минут он возвращается с растрёпанным пленником.
Это дедушка.
Глава 28
Мантия дедушки изорвана в клочья, борода опалена, но лицо строгое и решительное. Сверкая глазами, он сердито смотрит на короля гоблинов.
– Ты зря тратишь время, Горгомот. Ты можешь держать меня здесь тысячу лет, но Рубиновое кольцо никогда не будет твоим. Моя ученица позаботится об этом.
Горгомот злобно ухмыляется:
– Ученица, говоришь?
Он щёлкает пальцами, и гоблины-стражники выволакивают меня на свет.
Дедушка становится бледным как полотно.
– Смотри! – гудит Горгомот. – Я победил.
Рубиновое кольцо блестит на его грязном пальце, как глаз змеи.
– Твой план провалился. У меня есть Камень Перехода. И у меня также твоя ученица.
Альфи морщится и вырывает руку из хватки гоблина-стражника.
– Не забывай про меня, старый вонючий болван!
Горгомот не обращает на него внимания. Он плюёт на кольцо и полирует его. Видя это, я стараюсь подавить тошноту.
– Уэнсдей! – дедушка спешит ко мне и становится передо мной на колени.
Горгомот буквально сияет от счастья.
– С тобой всё в порядке? Что случилось с твоими бровями?
– Я в порядке, дедушка. – Я обнимаю его, а затем во всём признаюсь. – Прости меня, но я не сохранила кольцо. Не смогла заставить его работать, а потом случайно отправила его в прачечную, а потом…
Слёзы щиплют мне глаза. Я моргаю и смотрю в пол.
– Я всё испортила, правда?
– Нет, Уэнсдей. – Дедушка протягивает руку и ласково поднимает мне подбородок. Его покрытое копотью лицо доброе и грустное. – Ты пошла вслед за своим сердцем по трудному пути. Ни один Наставник не может просить большего, – улыбается он. – Даже если этот Наставник – дедушка.
Ладно, дайте мне секундочку. Я ещё раз моргаю и делаю пару глубоких вдохов.
– О, как трогательно, – ухмыляется Горгомот.
Я сердито смотрю на него, смахиваю слёзы и вновь поворачиваюсь к дедушке.
– А как ты? – спрашиваю я. – У тебя всё нормально? Это такое ужасное место.
– В целом да. Это, конечно,
