Все шло по плану: принцесса Эремина отъехала в Стаех; Аргамак выслушал меня и, что важнее, высказал желание помочь; по дворцу уже третье солнце ходил слух о наступлении абаров. Король все же прислушался к нашим предостережениям и не стал сообщать супруге о фальшивости информации.
— Напомни-ка Моему Высочеству, почему мы вынуждены сидеть в шкафу, когда кузен спокойно расположился в комнате Моего королевского отца? — недовольно пробурчал принц мне в лопатки.
— Потому что нам стоит затаиться, а Ваш кузен должен сыграть роль Его Величества.
Аргамак был неправ хотя бы в том, что Филис был совершенно не спокоен. Даже сидя в шкафу, я чувствовала, как он нервничает. Натянутый, словно тетива, он неподвижно стоял у окна, только пальцы бегали по подоконнику, выдавая волнение владельца. Я не могла видеть отсюда, но была уверена, желваки у него тоже дергаются. Филиса вполне можно было понять: если Циллар не явится, нам с ним придется умереть, а это не самая радостная перспектива. Я же была полностью уверена в своем плане, хотя и по моей спине иногда стекала капелька холодного пота.
— Почему он? — возмущался Аргамак. — Я больше похож на отца?
— Задание рискованное, а Вами Его Величество запретил рисковать, — отмахнулась я от подростка.
Эти слова лишь частично были правдой. На самом деле Филис сам бы с удовольствием поменялся с кузеном местами: уж очень ему не улыбалось большую часть миссии простоять сгорбившись, ведь король был ниже. Сделанный из подручных средств грим на лице тоже, вряд ли, был приятен. Однако другого претендента на роль лже-короля у нас не было: втягивать в это Зуна Филис ни в какую не хотел, а рисковать наследным принцем было недозволенно несмотря на его согласие оказать содействие.
Скрипнула дверь, в спальню вошел король. Он перемолвился с Филисом парой слов и залез в шкаф. Сразу стало в разы теснее, все же шкаф предназначен для хранения одежды, а не троих людей. Через некоторое время дверь снова скрипнула, и в комнате показался тот, кого все ждали. К сожалению, Циллар взял с собой свечу, и ее свет, пусть и тусклый, мог раскрыть фальшивость “короля”.
Тихо-тихо, стараясь не издать ни одного звука, я открыла дверцу шкафа, чтобы было видно хоть что-то. Во мне все затрепетало, я постаралась даже не дышать. Мои товарищи по шкафу, кажется, тоже перестали шевелиться, дыхание Аргамака пропало с моей шеи — и король, и принц затаились вместе со мной, ожидая развязки.
Раньше я и подумать не могла, что Циллар умеет ходить на носочках, но по королевской спальне он передвигался именно так.
— Ваше Величество, — в рукаве фиолетовой мантии мелькнул небольшой кинжал, — прошу меня простить.
Лезвие кинжала сверкнуло в тусклом свете свечи, устремившись к цели. Филис увернулся в последний момент. Острие мазнуло по подоконнику, оставляя кривую царапину на дорогом дереве, и замерло в нем. От страха у меня сперло дыхание, как только я представила, что это острие могло пройтись по Филису.
— Ты не Его Величество, — прошипел не ожидавший такого развития событий Циллар.
Филис в одночасье оттеснил нападавшего к стене, приставив к горлу свой кинжал. Только после того, как противник был, как казалось, обезврежен, я и принц с королем решились показаться из шкафа. Его Величество выдерживал дистанцию, Аргамак тоже предпочитал не отходить от шкафа. Меня же Филис жестом предупредил оставаться на месте. Странное решение — Циллар был обезврежен и угрозы не представлял — но я решила не спорить.
— Верно, герцог не Мое Величество, — громогласность и громкость в голосе короля почти оглушили меня. — Покушение на Нашу королевскую особу не простится тебе.
При виде короля Циллар побледнел от страха, это было заметно даже в сумраке комнаты. Страх в его ситуации был естественным: королевский заклинатель никогда не казался глупым и, думаю, понимал, что впереди его ждут только суд и смерть.
— Ваше Величество, — Филис повернулся к королю, — полагаю, стоит позвать королевскую стражу, чтобы они сопроводили господина Циллара в темницы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А вот следующее действие Циллара я предсказать не могла. Вместо того чтобы стоять, скованным ужасом, он резко вскинул руку с зажатым в ней кинжалом (как мы все просмотрели момент, когда Циллар вытащил его из подоконника?) и молниеносным движением вонзил его в плечо Филиса, потянув лезвие вниз. Рваная рана расползлась до локтя. Циллар, воспользовавшись всеобщим оцепенением, стремительно выбежал из комнаты. Аргамак опомнился первым и кинулся в погоню за злодеем.
— Филис! — я тут же подскочила к скривившемуся от боли Филису.
Темно-красная кровь окрасила рукав. К счастью, по ОБЖ у меня было “отлично”, и я помнила, как оказывать первую помощь. Сейчас была ночь, и королевский лекарь был не во дворце. Что ж, я всегда думала, что поселить врача далеко от собственного жилья — не лучшая идея короля.
— Не переживай, это не смертельно, — должно быть я выглядела действительно паникующей, раз он принялся меня успокаивать.
— Не смертельно, — кивнула я, — но больно же. Ваше Величество, у Вас есть чистые тряпки?
Король кивнул и вышел из комнаты, видимо, позвать служанок. Очень быстро одна из них принесла то, что требовалось. Филис к тому времени уже устроился под окном: на королевскую кровать он ни в какую не захотел садиться. Так было даже лучше, ведь свет от единственной лампы добивал только к окну.
— Голова кружится? Перед глазами что-нибудь плавает?
— Марина, успокойся, — здоровой рукой он похлопал меня по плечу.
Естественно, его организму это не понравилось, на что тот отреагировал лишь усилением боли. Филис скривился, будто от лимона.
— Подними руку, — я присела рядом с ним.
Филис выполнил мою просьбу. Возможно, он не понимал, откуда я могу знать тонкости лекарского дела, я же не спешила просветить его, увлеченная перевязыванием раны.
— Ты впечатляющая девушка, Марина, — он усмехнулся, осматривая перебинтованную руку, — умная, сообразительная, много всего умеющая.
— Тебе лучше прилечь, чтобы не стало хуже.
Я, конечно, забинтовала руку верно, но все же следовало дождаться утра и визита лекаря. Филис отрывисто кивнул, должно быть, сам чувствовал потребность отлежаться. По пути к выходу он слегка пошатнулся, по всей вероятности, голова все же кружилась.
— Я провожу, — я подхватила его за руку.
Филис возражать не стал, и мы вместе добрались до занимаемой им комнаты. К утру кровотечение полностью прекратилось, приехавшему лекарю оставалось лишь зашить порванную кожу.
***
Солнце заливало тронный зал светом, однако настроение у всех присутствующих там было отнюдь не солнечное. Король был мрачнее тучи, впрочем, как и любой, узнавший, что доверенное лицо плел против него интриги. Аргамак, преуспевший в поимке злодея прошлой ночью, совсем не блестел начищенной монетой, чего можно было бы ожидать от принца. Он скучающе рассматривал собственные ботинки, очевидно, мечтая поскорее закончить и вернуться к обольщению множества служанок. Королева явно переживала больше всех: лицо ее побледнело, а пальцы теребили зажатый в руках веер. Но с чем было связано ее беспокойство я не знала. То ли она переживала, что ее «милый Циллар» оказался предателем, то ли она не хотела допустить, чтобы король заподозрил ее в заговоре.
Я же предвкушала этот день еще с тех пор, как впервые догадалась, кто подлинный убийца Воришки. Тем не менее я не чувствовала эйфории или восторга, мне было немного грустно. Возможно из-за вчерашнего ранения Филиса, а может из-за того, что мы так и не поговорили про тот внезапный поцелуй: стоило только добраться до комнаты, Филис сразу заснул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Самым спокойным выглядел обвиняемый. Циллар, казалось, смирился со своей участью и ожидал приговора, который, впрочем, тоже был ему известен. Якуеса на суде не было: прошлой ночью он был найден в своем кабинете мертвым. Лекарь подтвердил отравление, а доказать вину старика в заговоре было невозможно.
