Весной 1886 года Э.В. Толль возглавил отряд, обследовавший острова Большой Ляховский, Землю Бунге, Фаддеевский и западный берег Новой Сибири. Обрывистые берега этих островов сложены изо льда, лишь слегка прикрытого рыхлыми породами. Толль установил, что ископаемые льды, встречающиеся и в материковой Сибири, – это остаток былого ледникового покрова, подобного теперешнему гренландскому. Стоит слегка подтаять льду, как берега обрушиваются. Так и целый остров может значительно понизиться, а то и вообще исчезнуть. За короткое полуторамесячное лето того же года, объезжая на нартах берега острова Котельного, в один из ясных дней он со своим спутником увидел на севере «контуры четырех гор, которые на востоке соединялись с низменной землей». «Земля Санникова!» – решил двадцативосьмилетний учёный-романтик. Весной 1893 года Толль, продолжая в Северной Сибири геологические изыскания, опять увидел Землю Санникова с Котельного. Он был уверен, что рассмотрел базальтовые скалы, подобные тем, что высятся на северном мысу Большого Ляховского, на острове Беннета и на Земле Франца-Иосифа. С этого дня поиск Земли Санникова стал для него заветной целью.
В Академии наук Толль выступил с подробным докладом и заявил о необходимости «организовать экспедицию для открытия архипелага, лежащего на север от наших Новосибирских островов, и исполнить её так, чтобы результаты были и счастливы, и плодотворны».
Эдуард Толль был человеком упорным. Этим качеством его, наверное, наградили предки – немецкие бароны и эстонские рыбаки. Ему удалось убедить Академию наук в необходимости послать экспедицию на восток от Таймыра для разведывания морского пути к Берингову проливу. Ему помогли ставшие известными сведения, что эту же цель в то время преследовали американцы. «Неужели мы допустим, чтобы эти выскочки нас опередили?» – этот молчаливый аргумент слышался в его обращениях к начальству.
В те времена правительство России действовало в интересах своей страны. Оно отпустило Толлю 150 тысяч рублей золотом, и он купил в Норвегии парусно-моторную китобойную яхту. Там же он её отремонтировал и дал имя «Заря». Фритьоф Нансен, строивший свой «Фрам» на этой же самой верфи, прислал Толлю письмо: «Пусть льды никогда не расходятся под вашими санями, пусть «Заря» находит свободную воду, чтобы могли с полным успехом вернуться к себе на родину. Как я буду рад опять пожать Вам руку. До скорого свидания. Ваш преданный друг Ф. Нансен».
Толль был назначен начальником академической экспедиции. Летом 1900 года яхта «Заря», командиром которой был Н.Н. Коломейцев, прошла к острову Таймыр, где экипаж остановился на зимовку. За это время между Толлем и K°ломейцевым возникли разногласия, и капитан ушёл на материк. Командование судном принял Ф.А. Матисен.
Осенью 1901 года «Заря» прошла под парусами по чистой воде до мыса Челюскина. Здесь научная группа высадилась на берег и обследовала северную оконечность Азии. Отсюда был взят курс на Землю Санникова. Туман, целую неделю закрывавший горизонт, утром 11 сентября рассеялся. Взору искателя явилось несколько признаков близкой земли: море было очень мелким, с севера на юг летели стаи пуночек, мимо проплывали стада моржей, а ещё ночью встретился большой айсберг. Но когда, наконец, из тумана выплыли высокие скалы, покрытые ледниками, оказалось, что это всего лишь мыс Эмма, двадцать лет назад открытый Де Лонгом и названный именем его жены…
Первое полярное сияние напомнило, что близится зима. Машинист доложил, что заканчивается уголь. Толль принял решение возвращаться для зимовки к острову Котельному. Капитан направил судно в пролив между северным берегом Котельного и небольшим островом Бельковского. Впереди показался вдающийся в сушу залив. Пошли в него и увидели на берегу флаг, хижину и бегущих навстречу людей. Это был отряд геологов под руководством К.Воллосовича, направленный с целью организации вспомогательных баз для экспедиции Толля.
Через три месяца Толль возвратился на «Зарю» и начал готовиться к походу на остров Беннета. «Мне нужен только один ясный день, – говорил он своим спутникам, – чтобы с вершины острова Беннета осмотреть северный горизонт… увидеть мечту многих лет жизни – таинственную Землю Санникова». В дневнике он записал: «Теперь я сгораю от нетерпения достигнуть намеченной цели».
5 июня 1902 года весь экипаж «Зари» провожал четверых своих товарищей. Это были сам Толль, астроном Фридрих Георгиевич Зееборг и два каюра. Они вышли на нартах с собачьими упряжками, тащившими две байдары, к мысу Высокому Новой Сибири, и дальше – к острову Беннета, за которым, как был уверен упрямый барон, он встретит заветную землю. Через месяц партия Толля на байдарах достигла того самого мыса Эмма. Здесь Толль назначил встречу с «Зарей» в начале сентября…
К назначенному сроку не успели – корабль попал в тяжелые льды и никак не мог прорваться к Беннету. Времени оставалось совсем мало, и капитан «Зари» вскрыл конверт с надписью: «Открыть в случае…. возвращения без меня экипажа на материк или в случае моей смерти». Согласно содержавшейся там инструкции капитан Ф.А. Матисен должен был возглавить экспедицию и возвращаться на родину. Так он и поступил.
Весной на Новосибирские острова отправилась спасательная экспедиция. На острове Беннета сразу же были найдены следы лагеря, оставленного группой Толля. На следующий день несколько человек пошли на мыс Эмма. По пути нашли следы еще двух стоянок Толля, а на самом мысе – байдарочные весла и бутылку с тремя записками, написанными в августе и сентябре, когда Толль со спутниками ожидали на мысе прихода «Зари». Найден был и план острова с указанием места, где построен зимовочный дом.
Спасатели нашли хижину, до половины наполненную снегом, а рядом – ящики с геологическими образцами и приборами. Нашли также письмо Толля на русском и английском языках. Из него следовало, что 8 ноября 1902 года группа двинулась через пролив шириной 150 километров к Новосибирским островам. Это полярной-то ночью, в тридцатиградусный мороз, зная, что посреди пролива – никогда не замерзающая полынья, прикрытая тонким слоем ледяного крошева! Переплывать через нее в лодках, имевшихся у Толля, – огромный риск. Почему Толль и его спутники пошли на это?.. Спасатели продолжали поиски, но никаких следов пропавшей группы больше не было.
Землю Санникова Толль не нашел. Район, где она могла быть, потом был обследован и кораблями, и с самолетов. Севернее Новосибирских островов нет никакой земли, кроме архипелага Де Лонга. Не эти ли острова видел Санников? А может, был еще один остров, сложенный ископаемым льдом и растаявший, как тают некоторые из Новосибирских островов?
Великая Северная экспедиция
Великая Северная экспедиция – это не какое-то одно, пусть и значительное по масштабам и результатам путешествие. Этими тремя словами обозначается целый комплекс морских и сухопутных исследовательских предприятий. Экспедиция во всех своих частях охватывала невиданные ранее по географическим масштабам пространства, преодолевая препятствия, связанные с суровым климатом, и сделала множество открытий. Один из важнейших результатов экспедиции – окончательное подтверждение того факта, что между Азией и Америкой есть пролив, соединяющий Тихий и Северный Ледовитый океаны.
История и география
Самое интересное, что о существовании этого пролива между Азией и некоей Большой Землёй, люди знали с незапамятных времён, но помещали его в самых неожиданных местах. История географических поисков пролива, который известен сегодня как Берингов, кратко и эмоционально изложена учёным и писателем С.Н. Марковым в его замечательной книге «Земной круг». Раздел её «Загадочный Аниан» приводится здесь с небольшими сокращениями:
«Древний римский географ Помпоний Мела говорил, что путь через Северный океан приводит в Восточное море, мимо земли, обращенной к востоку. За этой землей, за необитаемыми странами и областями возвышается мыс Табин. Он стоит у моря. Табин сделался хотя и призрачным, но все же путеводным маяком на пути в «Пряные страны».
Русские книжники, бывавшие в Западной Европе, познакомились с творением Помпония Мелы ещё по чёрному печатному изданию 1471 года. Но стоит помнить, что уже в первой половине XVI века на Руси появился перевод: «Космографiя Понъпонiя Меле»…
Сведениям Мелы не верили после устных рассказов русских о Югре. Но мыс Табин долго существовал в воображении иноземных ученых, хотя никто в точности не знал, где он находится. Древние помещали его сначала в Индийском океане, затем мыс-скиталец стал постепенно перемещаться на север и северо-восток…
Дмитрий Герасимов (русский учёный и дипломат, новгородец, посол Ивана III в странах Европы. – прим. авт.) ещё был жив, когда на картах мира явился пролив Аниан, и у космографов мира родилась догадка о том, что именно этим проливом можно пройти к берегам Америки, Китая, что Аниан – страж морского пути в Индию и к Пряным островам… В те годы составитель карты Московии космограф Баттиста Аньезе на своих чертежах уже постарался связать Атлантику с Восточным океаном, показав между ними на севере сплошную водную полосу.
