— Чую дым... — Вожак резко свернул вправо.
Нарты обогнули пологий холм, и перед ними раскинулось стойбище.
— Чумы... — выпучил глаза Денис. — Вы уверены, что это Лапландия?
Вожак был поражен не меньше. Он даже затормозил от удивления. Упряжка остановилась. Из ближайшего чума вылез старик в меховой парке, радостно улыбнулся при виде гостей и замахал руками:
— Мимо езжай не нада! Сюда ходи. К чукча в гости ходи. Чукча мясо вари. Чукча угощай!
— Душевно зовут.
— И разобраться не мешает, как нас сюда занесло... — пробормотал Дэн.
— Или их сюда... — Вожак выскользнул из упряжки и принял человеческий облик.
Его команда поспешила сделать то же самое.
— Обалдели? — возмутилась Кэтран. — Вы же его испугаете до смерти!
Однако чукча не испугался. Наоборот, чему-то жутко обрадовался.
— Я не понял, — подошел к нему Денис, — чукча?
— Чукча, чукча, — закивал головой старик.
— А в Лапландию как попал?
— Тундра плохо стала. Раньше Чум вышел, хлоп — белка, хлоп — зайка, хлоп — спичка, соль...
— Это кого ты там хлоп? — насторожился Ланс.
— Геолога... А теперь геолога нет, аднака. Баба скучай. В Лапландия надо, говорит.
Из чумов повыползли чукчи, чукчанки и маленькие чукчата. Гомонящая толпа обступила гостей со всех сторон. Женщины смеялись и бросали столь откровенные взгляды на мужскую половину команды Кэтран, что последние молодецки расправили плечи. Впрочем, достаточно было одного взгляда агента двенадцатого уровня на своих непосредственных подчиненных, чтобы те сразу усохли... И тут из соседнего чума выскочил взмыленный полуголый мужик явно не чукотского происхождения, радостно взвизгнул при виде пришельцев и ринулся к ним.
— Одного поймали. Говорит — Ганса меня зовут, не геолога... Не геолога, а спички есть, аднака... Сюда ходи не нада! — завопил старик, преграждая Гансу дорогу. — Другая чума работать беги!
— О, майн гот! — Ганс рухнул на колени и залопотал что-то непонятное, яростно стуча себя кулаком в грудь.
— Чего он?
— Работать не хочет. Говорит — смена пришла, аднака.
— А кем он у вас числится? — полюбопытствовала Кэтран.
— Я так понимаю — быком-производителем, — догадался Ланс, — породу улучшает.
— Мой собират местный фольклор, — ломал руки Ганс, — мой не произвотител!
— Повезло мужику, — позавидовал Дэн и поспешно спрятался за спину Его Величества.
— Он пошутил, — успокоил принцессу Ланс.
— Шутка, — подтвердил из-за его спины Дэн. — Скорблю о тяжелой доле бледнолицего брата и готов... Ой!
Она достала стажера и через Его Величество.
— Ты же не дослушала! — обиделся Денис, поднимаясь с земли.
Ланс копошился рядом: он послужил буфером, и ему перепало больше.
— Я хотел сказать, что фрица выручать надо. Тем более замена-то есть.
Кэтран оглянулась. Оборотни рассосались по чумам, и, судя по доносившимся повизгиваниям, вымирание племени уже не грозило. К принцессе подошел очень расстроенный вожак.
— Тут такое дело...
— Вижу... — Кэтран нахмурилась.
— Долго без женщин были... Одному мне вас не дотянуть.
— Сейчас все уладим, — успокоил вожака Денис. — Только стой рядом и поддакивай... Слушай, аксакал, — обратился он к старику, — у тебя олени есть?
— Есть, аднака.
— Давай меняться. Мы тебе оставляем своих орлов на развод, а ты нам взамен отдаешь оленей и геолуха... в смысле, Ганса в придачу. По оленю за орла. Идет?..
Чукча пожевал губами и начал загибать пальцы, похоже, подсчитывая орлов по головам.
— Десять олень... Халасо, аднака? — спросил чукча, растопыривая пальцы обеих рук.
— Мы — не в счет! — поспешил тормознуть его стажер, показывая на себя, Ланса и Кэт. — У нас дело срочное. Аж до самой Финляндии добраться надо. Не до племенных работ. Ты не против? — на всякий случай уточнил он у вожака.
Вожак улыбнулся.
— Смотаться потом сумеете? — тревожно спросила Кэтран.
— Если захотим. Оборотня трудно удержать на цепи.
— Семь олень, — покладисто согласился старик. — Чум ходи. Пить, кусать будем, аднака.
— Кого кусать? — не понял Ланс.
— Кушать! — перевел Денис. — Крутой из меня толмач?
Посередине чума, в который их привели, горел огонь. Из кипящего котла сочился умопомрачительный аромат мясной похлебки. Ликвидаторы и Ганс сидели на оленьих шкурах перед деревянными блюдами, доверху наполненными крупными кусками мяса. От них валил пар. В чуме было жарко.
— Как беж проводника доберемша? — страдала Кэтран, задумчиво пережевывая оленину.
— Если не ошибаюсь, проводника сейчас в упряжку запрягают, — успокоил ее Денис. — А ежели нет, я этого... — Стажер осекся, сообразив, что до Андерсена, не раз подставлявшего его своей сказкой, ему добраться проблематично.
Денис вскочил, высунул голову из чума и закричал:
— Э! Так не пойдет! Две упряжки запрягай! Одного оленя — фрицу, шестерых — нам. Гансу к финнам не надо, он в свою Германию покатит.
— О, та! — передернулся измочаленный собиратель фольклора. — Только не Германий. Даний. Копенгаген. Позволтэ узнат: кута фы так спешит?
— Долго рассказывать, — отмахнулся Денис, — да ты и не поверишь... Слушай, — стажер повернулся к старику, невозмутимо тянувшему трубку с вонючей махоркой, — у вас кто-нибудь по-фински писать насобачен?
— Они и по-чукотски не умеют, — хмыкнул Ланс.
Старик согласно закивал головой.
— Блин, незадача!
— Зачем тебе?
— Финке маляву накатать надо. Без этого дело не выгорит!
Приоткрылся полог, и в чум заглянула любопытная морда оленя. Старик что-то сердито закричал, замахал на него руками. Олень фыркнул. Полог закрылся.
— Их бин... — заволновался Ганс, стуча себя кулаком в грудь.
— Можешь? — обрадовался стажер.
— Я, я... Яволь!
— Черт! Бумаги нет...
Старый чукча что-то крикнул женщинам, обслуживавшим гостей. Они куда-то выскочили, но скоро вернулись, волоча за собой мешок сушеной трески. Ганс вывалил рыбу у своих ног, положил опустевший мешок рядом, взял в руки нож и вопросительно уставился на Дэна.
— Точно! — обрадовался стажер. — Так оно и было... Как у меня из головы вылетело?.. Пиши!..
Разумеется, всю известную историю он излагать не стал — выдал модернизированный вариант неоднократно читанной в детстве сказки, максимально приблизив ее к действительности. Герда превратилась в Кэтран, Кай — в заколдованного вредной Снегурочкой братца Жана... Себе и Лансу стажер отвел скромную роль рыцарей, встретившихся несчастной девице на пути и поклявшихся быть ее телохранителями, а также вернуть сестрицу и братца в отчий дом, даже если придется свернуть шею коварной Снежной королеве и всем редискам, которые той служат... Кэт только головой качала: до чего ж складно врет!
Нож так и порхал в руках Ганса. Глаза его горели. Сушеные рыбины, исписанные непонятными значками, одна за другой летели в мешок, к концу повествования заполнившийся доверху.
— Ну, вроде все...
— Тальше, тальше! — взмолился Ганс.
— Тальше, тальше... — передразнил стажер. — Дальше к финке поедем. Дадим ей твой опус почитать. Она разжалобится, визу выдаст, и мы прямиком на штурм ледяного замка. Сказка-то еще не кончилась!
Ганс затравленно посмотрел на мешок, поднял сиротливо лежавшую на оленьей шкуре последнюю рыбку, вырезал на ней пару слов и протянул Дэну.
— Что это? — не понял стажер.
— Финка читай.
— А мешок?
— Не там! Путевой заметка... Мой!
— Тебя как зовут? — насторожился Денис.
— Ганс.
— А дальше... Дальше как?! — недобро сверкнул глазами стажер.
Ликвидаторы, почуяв неладное, напряглись.
— Христиан АН...
— Убью!!!
Ланс и Кэтран с двух сторон навалились на Дэна, рванувшегося вперед. Стажер не дотянулся совсем чуть-чуть — сантиметра два-три осталось до шеи великого сказочника. Ганс Христиан неприлично взвизгнул, схватил мешок и пулей вылетел на мороз. Заскрипели полозья...
— Ушел, гад!
— Ты что, сдурел? — тряхнула Дениса Кэтран.
Стажер прорвался к пологу, волоча за собой друзей, высунул голову наружу и заорал вслед удалявшейся упряжке:
— Еще хоть в одной сказке напортачишь — из-под земли достану! Своими руками придушу!
— Все, все... — ласково гладила его по голове Кэтран. — Успокойся.
— Да ты пойми! — кипел ликвидатор, возвращаясь к «столу». — К гомикам засунул! Ну хоть бы словом намекнул! Вторые сутки «голубую луну» на брудершафт воем!..
Кэт с Лансом переглянулись и, не сговариваясь, дружно повертели пальцами у висков.
— Вам не понять, — безнадежно махнул рукой стажер, поднимая с земли сушеную треску. — Хоть я по-фински ни бе, ни ме, спорю на что угодно: здесь написано всего два слова — «помоги Герде»... Тьфу!.. Ладно, поехали...
За порогом ликвидаторов ждал еще один сюрприз: второпях сборщик фольклора сел не в те сани!
