— Да! — виновато ответила я и, не разрывая зрительного контакта, стала неуверенно шарить в поисках коробки.
С предвкушающей улыбкой на лице, Бергман еще сильнее стянул мне волосы и опалил мои губы горячим дыханием. А затем, не дожидаясь, когда я нащупаю коробку, он развернул меня к раковине и резко уложил лицом и грудью на холодную столешницу.
Одной рукой он впечатывал меня в столешницу, пока второй раскрывал коробку, при этом заставляя меня на это смотреть. Чтобы я не пыталась сопротивляться, мужчина прижался напряженным пахом к моим ягодицам, лишая возможности пошевелиться.
Строгий тон Бергмана, его грубость и положение Хозяина вызвали во мне помимо страха еще и прилив возбуждения.
Мне что, понравилось подобное обращение? Тогда со мной точно что-то не так!
Тем временем Бергман вытащил из коробки мою «игрушку». Мне было стыдно даже смотреть на это, что только добавляло мне возбуждения.
Это оказалось имитацией мужского достоинства в полную длину и ширину, и заканчивалось оно какой-то странной силиконовой подставочкой в форме бабочки. Как я ни старалась подобрать более-менее приличное описание данному предмету, но заканчивалось это лишь постыдными картинками в голове, где мне приходится ублажать свою «игрушку», а Бергман будет смотреть на это со стороны.
Я искренне не понимала для чего ему это! Неужели ему не приятнее делать это самому, чем смотреть со стороны?!
Но все же, в предназначении «игрушки» я немного ошиблась.
Прерывая поток моих неловких мыслей, Бергман задрал мне платье, обнажив ягодицы, и резко спустил с меня трусики.
— Да, Селина, — довольно рыкнул он, пройдясь пальцами по промежности. — Мне нравится, что ты уже мокрая. Расслабься.
Бергман коснулся концом «игрушки» моего лона и не торопясь принялся вводить ее в меня.
Я застонала от постыдного удовольствия, с наслаждением принимая «подарок» в себя. Стыд никуда не ушел, но по крайней мере мне понравилось, что Бергман не заставил меня делать это самой.
Когда мужчина ввел в меня аксессуар на всю длину, я поняла назначение силиконовой бабочки на конце. Плоская сторона бабочки словно приклеилась к моей промежности и ягодицам, надежно зафиксировав положение аксессуара.
Бергман надел на меня трусики и одернул платье, а затем заставил резко выпрямиться. Приняв вновь вертикальное положение, у меня перехватило дыхание. Я чувствовала, что аксессуар был введен довольно глубоко и без естественного возбуждения будет причинять скорее боль, чем удовольствие.
— Есть какой-нибудь дискомфорт? — Бергман хитро улыбнулся и заправил мне прядь за ушко.
— Нет, — сдавленно пискнула я, хотя мне было крайне неудобно.
— Пройдись, — приказал мужчина. — Постарайся двигаться максимально естественно.
А вот и назначение удобной обуви!
Я осторожно прошлась по ванной комнате, всеми силами стараясь привыкнуть к новым ощущениям. В общем, если ходить очень медленно, словно обдумывая каждый свой шаг, то получалось нормально.
На третьем круге, когда я уже приноровилась к ощущению и уверенно прошла мимо Бергмана, я вдруг почувствовала, что аксессуар завибрировал внутри меня.
Я развернулась к Арону как ошпаренная, испуганно выпучив глаза.
— Нравится? — Бергман махнул своим смартфоном, на экране которого была отображена шкала и что-то типа линейного графика. — Давай немного увеличим, да?
Мужчина скользнул пальцем по экрану, поднимая высоту красного кружочка на шкале, и вибрация усилилась.
Еще сильнее выпучив глаза, я тупо раскрыла рот, не в силах сделать даже вдох, и схватилась пальцами за столешницу.
Жгучий стыд защипал мои щеки, во рту сразу пересохло, а ноги подкосились и ослабли.
— Еще немного? — Бергман прошелся ладонью по моей спине, когда усилил вибрацию при помощи смартфона.
Я вскрикнула и задышала как рыба, выброшенная на берег, мертвой хваткой вцепившись в край столешницы.
— Да, моя непослушная девочка, — протянул он. — Ты такая красивая, когда сгораешь от стыда. Я буду наслаждаться этим весь ужин.
Я жалобно посмотрела на Арона через зеркало, но он продолжал упиваться моей реакцией.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Боже! Как я смогу держать себя в руках в течении всего делового ужина Бергмана? Ходить, сидеть, есть, если буду испытывать такое? Позор мне обеспечен!
— Иди ко мне, малышка, — Бергман развернул меня лицом к себе и склонился над моими широко раскрытыми губами. Он жадно вбирал мои выдохи, пока его ладони чувственно прохаживались по талии. — Хочу помучить тебя сегодня по полной программе.
— По…мучать? — рвано выдохнула я, еле концентрируясь взглядом на лице своего Хозяина. Вибрация была настолько нестерпимо приятной, что мне хотелось кричать. — Боже! — не удержалась я, когда Бергман снова прибавил мощности. — Я больше… не смогу!
Арон лишь хитро улыбнулся, обхватил ладонью мой затылок и припал к моим губам в безумном поцелуе. В этот же момент, он выставил мощность на максимум, а я застонала в голос. Все мое лоно горело порочным огнем и местами немело от вибрации. Нервы были напряжены настолько, что ноги подогнулись в коленках, и я оперлась ягодицами о столешницу.
Грудь отчаянно ныла, прося ласки, внизу живота боль от глубокого проникновения перемешивалась с первобытным наслаждением, началась клаустрофобия. Но не та обычная клаустрофобия, что пугала меня в замкнутых пространствах. Сейчас это было что-то другое. Мне было словно тесно в собственном теле, реакция на игру Бергмана разрывала меня изнутри, я чувствовала удушье и как сердце буквально ломает мне грудную клетку.
— Что-то не так? — мужчина мгновенно оценил мою реакцию несмотря на то, что все это время он был занят поцелуем.
— Хватит! — задыхалась я, обессиленно цепляясь руками за шею мужчины. — Пожалуйста!
Арон полностью выключил вибрацию и убрал свой смартфон в карман брюк.
— Тебе больно? — в его голосе звучала забота.
— Нет, — я прижалась к груди мужчины, пытаясь выровнять дыхание, а затем честно рассказала обо всех своих ощущениях.
— Ты очень восприимчивая, Селина, — Арон обхватил ладонями мою шею и ласково провел большими пальцами по моим щекам. — И мне это нравится. Поэтому мучить тебя приятно вдвойне. Но я дам тебе привыкнуть и не буду использовать максимальный уровень. Хорошо?
Я кивнула, ощущая как румянец схлынул с лица, и наконец я смогла вздохнуть свободно.
— Пойдем, — Бергман интригующе улыбнулся кончиками губ и отлепил меня от столешницы. — Старайся вести себя естественно.
Затем он внимательно оглядел мой внешний вид и, обняв за талию, повел к выходу.
Мои ноги еще плохо слушались, но я искренне старалась придать походке максимально непринужденный вид.
Когда я вышла в VIP-зал, где у Бергмана был запланирован деловой ужин, я тут же приметила Мел и ее мужа. И как мы ни были рады увидеть друг друга, мы не могли просто так оторваться от наших Доминантов и заняться своими девичьими разговорами. Поэтому во время официальных приветствий мы могли лишь переглядываться.
К счастью, наши мужчины позволили нам сесть вместе, прямо напротив них.
Выдохнув, я попыталась принять максимально удобное положение сидя и покорно сложила руки на коленях. Почему-то было стыдно посмотреть не только на других мужчин, в числе которых был Александр Страм, но и на Мел. Мне казалось, на моем лице написан весь стыд. И к своему ужасу я вдруг снова почувствовала вибрацию в себе.
Я вцепилась пальцами в платье, но старалась сохранить спокойное выражение лица. Тогда Бергман, небрежно переговариваясь о чем-то с Маером, кинул на меня интригующий взгляд и незаметно прибавил мощности.
Я непроизвольно чуть приоткрыла рот и почувствовала легкий румянец на щеках и шее.
— Селя, — Мел вцепилась своими пальчиками в мою руку. — У тебя тоже самое?
Я удивленно взглянула на подругу и все поняла: такое же напряжение в расширенных зрачках, легких румянец на оливковой коже и судорожно сжимающие меня пальцы. Мел точно в таком же положении, что и я. А наши мужчины делают вид, что совсем не замечают этого, и лишь иногда с ленцой что-то там нажимают в экране смартфона.
