Когда это произошло, русский флот прибыл в Константинополь как раз вовремя, ведь восставшим оставалось до города меньше 200 миль. Но теперь трон султана был спасен. Понимая, что им не справиться с русскими и турками, войска Мохаммеда Али остановились, и было заключено соответствующее соглашение. Нерешительность англичан позволила Санкт-Петербургу наконец осуществить его вековую мечту и высадить в Константинополе войска. Когда известие о последнем маневре русских достигло Калькутты, там его сразу расценили как часть большого проекта, конечной целью которого станет Индия. Казалось, все куски головоломки самым зловещим образом становятся на место. Теперь уже людей вроде Вильсона, Муркрофта, Киннейра и де Ласи Эванса не называли паникерами. Таково было настроение, когда Бернс прибыл в Калькутту. Едва ли он смог бы выбрать для своего появления лучший момент. Большая Игра становилась все интенсивнее.
После того как Бернс представил доклад генерал-губернатору лорду Вильяму Бентинку, ему приказали немедленно отправляться морем в Англию, чтобы кратко изложить кабинету министров, контрольному совету и другим высшим официальным лицам ситуацию в Центральной Азии и вероятность русской угрозы для Индии. Оказанный ему прием был совершенно немыслим для юного младшего офицера, а его кульминацией стала частная аудиенция у короля, который, как и все прочие, хотел услышать рассказ Бернса из первых уст. Бернс неожиданно стал героем. Продвинулся он и в профессиональном смысле. Кроме присвоения чина капитана, за замечательное путешествие его наградили столь желанной Золотой медалью Королевского Географического общества. Еще его пригласили присоединиться к Атенеуму — святая святых английской литературной и научной элиты, причем без предварительного прохождения процедуры выборов. Хозяйки светских салонов и потенциальные тещи объединились в погоне за энергичным и франтоватым молодым офицером.
Ведущий издатель того времени Джон Мюррей поспешил приобрести записки Бернса о его путешествии. Книга, озаглавленная «Путешествия в Бухару», столь стремительно была отправлена в печать, что опередила книгу Артура Конолли, которая вышла только несколько месяцев спустя, и долго откладывавшуюся посмертную книгу Муркрофта, опубликованную только спустя семь лет. Таким образом, изданная в трех томах эпопея Бернса впервые познакомила читателя с романтичной и таинственной Центральной Азией. Она сразу стала бестселлером, в первый же день было продано 900 экземпляров — для того времени очень много. К сожалению, находившийся слишком далеко, в Индии, доктор Джерард не смог насладиться столь шумным успехом. Его здоровье было подорвано болезнью, которая обрушилась на него и спутников во время последнего перехода до Бухары, и через два года он скончался.
Тем не менее в этом хоре похвал Бернс не терял из виду настоящую цель их путешествия. В дополнение к своей книге, которая была написана главным образом во время морского путешествия домой, он составил для своих шефов два секретных доклада: один военный, а второй — политический и еще два не столь важных — по топографии и по экономическим перспективам региона. В военном докладе он утверждал, что переход Кабула в руки русских будет столь же опасен, как и переход Герата. Вражеская армия может попасть туда из Балха через месяц. Перевалы Гиндукуша, где насмерть замерзло так много солдат Александра Македонского, не представляют серьезных трудностей для современной хорошо экипированной армии. Афганцы, показавшие себя в племенных войнах жестокими и смелыми бойцами, не смогут противостоять решительно настроенной русской армии и защитить Кабул. Как только захватчик овладеет Кабулом, у него практически не останется серьезных преград для продвижения в Индию, так как перед ним откроется сразу несколько возможных путей для решения этой задачи.
Что же касается захвата Балха, то для этого войска можно доставить вверх по Оксусу на баржах, буксируемых лошадьми, — «как по каналу». Река, как они со спутниками убедились, до этого места вполне судоходна. Берега у нее низкие и твердые, а лошадей в этом регионе превеликое множество. Артиллерию также можно либо провезти на баржах по реке, либо протащить по берегу реки. Если силы вторжения начнут свой поход из Оренбурга, а не с восточного побережья Каспийского моря, то у них даже не будет нужды предварительно захватывать Хиву. Бухару тоже можно будет оставить в стороне, если предварительно удастся склонить к сотрудничеству их правителей, хотя оба оазиса являются ценными источниками продовольствия и других припасов. Из-за опасности, которая может возникнуть в случае перехода Кабула в руки русских, Бернс настаивал, что в притязаниях на трон объединенного Афганистана англичане должны поддержать Доста Мохаммеда, а не Камран Шаха. Бернс доказал, что наступление русских на Кабул может пройти достаточно легко; и, в отличие от Вильсона, Киннейра или де Ласи Эванса он побывал там сам.
Горя желанием вернуться в регион, который принес ему такую неожиданную славу, Бернс теперь яростно добивался в кулуарах власти разрешения создать в Кабуле постоянную миссию. Помимо поддержания тесных и дружеских связей с Дост Мохаммедом и пристального наблюдения за передвижениями русских к югу от Оксуса, ее задачей стало бы обеспечить господство на рынках Афганистана и Туркестана английских, а не русских товаров. Если компания сможет полностью использовать преимущества маршрута по Инду, судоходность которого он доказал, тогда английские товары, будучи дешевле и лучше, наверняка вытеснят аналогичные товары из России. Сначала предложения Бернса о создании английской торговой миссии в Кабуле (хотя и со значительным политическим подтекстом) были его шефами отвергнуты: опасались, что она, как кто-то сформулировал, может «выродиться в политическое агентство». Однако вновь назначенный генерал-губернатор лорд Окленд полагал иначе, и 26 ноября 1836 года Бернса снова направили в Кабул.
Как и его прежний визит к Дост Мохаммеду и месяц, проведенный в Бухаре, это обстоятельство не осталось незамеченным в Санкт-Петербурге. Русские давно со все возрастающим раздражением внимательно следили за передвижениями английских путешественников по Центральной Азии. Не только их собственные товары начинали страдать от растущей конкуренции со стороны британских, но, оказалось, стало нарастать и политическое соперничество. Теперь Большая Игра уже не ограничивалась халифатами Центральной Азии. Она распространилась и на Кавказ, который русские до сих пор считали своей собственностью. Из Черкессии, расположенной на северо-восточном берегу Черного моря, в Санкт-Петербург стали приходить донесения о том, что с проживающими там племенами работают британские агенты, снабжают их оружием и побуждают сопротивляться неверным, которые идут, чтобы захватить их земли.
12. Величайшая в мире крепость
Хотя в то время большая часть Кавказского региона, включая Грузию и Армению, прочно находилась в руках Николая и была официально включена в состав Российской империи, в горах на севере продолжалось ожесточенное сопротивление мусульманских племен. Предстояло еще покорить две главных области — Черкессию на западе и Дагестан на востоке. Не воюя более с турками или персами, русские генералы теперь бросили всю силы на покорение воинственных жителей двух этих оплотов сопротивления. Это заняло гораздо больше времени, чем они рассчитывали, так как местные командиры демонстрировали блестящие способности к ведению войны в горах и лесах. А кроме того, у них нашелся неожиданный союзник.
Дэвиду Уркварту тогда было 28 лет. В результате опыта, приобретенного им в ходе войны греков за независимость, где он участвовал как доброволец, Уркварт стал испытывать горячие симпатии к туркам. В 1827 году он вместе с восемьюдесятью другими англичанами отправился в Грецию, чтобы помочь изгнать турок, но вскоре обнаружил, что лишился всяких иллюзий по поводу греков. Его вновь обретенная привязанность к туркам, чьей храбростью и прочими качествами он искренне восхищался, привела к тому, что он стал испытывать столь же страстную антипатию к их старым врагам — русским. Уркварт получил образование во французской военной академии и в Оксфорде. Он обладал блестящим талантом пропагандиста, который теперь направил против Санкт-Петербурга. Вскоре он стал ведущим английским русофобом. В качестве дополнительного преимущества он использовал наличие друзей в высших сферах общественной жизни, включая самого короля. В результате правительство пользовалось его услугами в целом ряде секретных дипломатических миссий на Ближнем Востоке. В ходе одной из них, оказавшись в Константинополе, он увлекся черкесскими делами.
Незадолго до того исчезла угроза султанскому трону со стороны Мохаммеда Али, и русские неохотно согласились вывести из Константинополя свои войска, хотя прежде попытались заставить турок дорого заплатить за свои услуги. По условиям договора, подписанного летом 1833 года, Турция превращалась — по крайней мере в глазах Уркварта и его друзей-русофобов — в нечто большее, чем простой протекторат царя. К беспокойству Лондона, вскоре обнаружилось что согласно секретному приложению турки должны были, если русские того потребуют, закрыть Дарданеллы для всех иностранных военных кораблей, исключая русские. Таким образом, в случае войны русские обладали для своего мощного Черноморского флота исключительным правом прохода через турецкие проливы.
