class="p">Вокруг нас кипела работа. Детишки от восьми до двенадцати лет подметали дорожки, некоторые тяжелыми граблями собирали опавшую листву на лужайке. Ребята постарше чистили бассейн и таскали мешки с мусором куда-то за дом. Все это они делали безмолвно и быстро. Дети даже не смотрели в нашу сторону. Никто из них не поднял голову, чтобы удовлетворить свое любопытство, вполне естественное в их возрасте. Чувствовалось, что дисциплина в поместье Бельской была на редкость жесткой.
– Кто эти дети? – осторожно поинтересовалась я, старательно скрывая свое изумление.
– Послушники, живущие в моем доме, – безразлично ответила Бельская. – А вон та бабища, – Анна Станиславовна указала толстым пальцем в сторону аккуратно подстриженной лужайки, в центре которой стояла высокая обрюзгшая женщина с испитым лицом, – это надзирательница из Лишних. Только моя природная доброта заставила меня взять ее на службу. Надо же ей где-то жить и что-то кушать… Она моя дальняя родственница. Без меня она бы быстро закончила свои дни в ЛК или сдохла под забором. Надо же помогать близким…
– Да, помогать родным надо, – вяло согласилась я, а потом посыпала вопросами, которые непроизвольно вырвались из моего рта: – Так вы используете труд детей и Лишних, Анна Станиславовна? Сколько их у вас? Это разрешено? Это законно? (А, ведь накануне поездки я дала себе честное слово, что лишних вопросов задавать никому не буду, ничего комментировать не буду, а постараюсь только наблюдать, слушать, запоминать увиденное и делать выводы).
– Сколько их точно, я не знаю. Знает Кузнецов. Он мой личный секретарь и глава охраны. А законно ли? Да. Теперь да. Мы уже подготовили проект закона, который легализует воспитание детей-сирот и Лишних в наших домах. И уже совсем скоро он будет опубликован. («Воспитание? Или использование рабского труда детей и обездоленных людей?»). Надо же когда-то начинать приучать детей и асоциальных элементов к труду и показывать им пример достойной жизни и нормального поведения в обществе. Кто же кроме нас, Высших, сможет сломать их старые стереотипы поведения и менталитет? Никто. Ведь дети, которых вы видите – это все выродки Лишних, скатившихся на самое дно жизни: наркоманов, пьяниц, тунеядцев, преступников. (Игорь Гольский, видно, тоже когда-то вошел в категорию выродков). Какую модель поведения эти дети наблюдали, живя с этим отребьем? Правильно. Антисоциальную. А посему, недопустимую в нашем обществе. ГГ и я, не жалея своих сил и здоровья трудимся над тем, чтобы создать новое государство, где общественные интересы превалируют над личными. («История уже знает подобные примеры. И люди еще хорошо помнят, в трагедии какого масштаба может вылиться подобное строительство»). Дети с младенчества должны знать и понимать в какой чудесной и передовой стране они живут. И в нашей обновленной стране преступным, деструктивным элементам нет места. Дети и некоторые еще не совсем испорченные Лишние должны воспитываться в строгости, приучаться к образцовому порядку и общественно-полезному труду на благо родины. («Прежде всего для ГГ, тебя и вам подобным»). Мысли нашего подрастающего поколения должны быть чистыми и незапятнанными всякой непотребщиной и направлены в нужное нам единственно верное русло – преданности, любви и верности стране. А Элитария дает им все: мирную жизнь, еду, образование и возможность верно служить идее построения нового мира, очищенного от всякой скверны. Дети, как, впрочем, и все остальные, должны четко выполнять все правила, прописанные в нашем «Кодексе Поведения Обновленного Человека». Я работаю над ним много лет. И очень горжусь своей работой. Мы с Главой Государства долго и упорно трудились над тем, чтобы граждане Элитарии стали рабами закона. Но вы же понимаете, что важны даже не сами правила и законы, а то, чтобы люди их беспрекословно исполняли. Мы все должны жить в согласии и думать, как единое целое, как один живой организм. Глава Государства своим гениальным руководством ведет нас в новое, особое общество Чистых Разумов и Всеобщего Мира и Благоденствия. Аналогов такого общества в мире нет. Мы первопроходцы.
Бельская многословно, весьма путано и непоследовательно излагала искаженную (извращенную) и доведенную до абсурда официальную доктрину Элитарии «построения социализма (коммунизма или еще какого-нибудь «-изма») в одной взятой стране». И чем дальше она забиралась в дебри своей теории, тем больше распалялась, перескакивая с одного тезиса на другой. Она говорила все громче и громче. Ее плоское лицо стало пунцовым, а глаза… О, это были глаза непримиримой фанатички, готовой на все ради своей цели.
Я уже начала задыхаться от возмущения. Лицемерная «благотворительность» Бельской ужасала своим неприкрытым ханжеством и лживостью, а вера в утопическое идеальное государство, выглядела, по меньшей мере, неестественной и абсурдной. Не сказать больше – безумной, дикой и чудовищной.
– А почему вы вдруг так разволновались, милочка? – переведя дух, искренне удивилась Бельская. Она не могла не заметить перемену в моем настроении. – Разве вы до сих пор не знали, что мы стараемся оградить бедных детишек от тлетворного влияния их так называемых родителей? Уверена, что знали. И для вас не является секретом, что эти люди сами, по своей собственной прихоти и инициативе, выбрали именно такое существование – жизнь в нищете, алкогольном или наркотическом угаре и тунеядстве? Поверьте, все родители хотят, чтобы их дети жили намного лучше, чем они сами. А многие просто мечтают о том, чтобы их несчастные отпрыски жили и работали именно у меня. Я их воспитываю, одеваю и очень хорошо кормлю («Своими объедками»). На заднем дворе у них есть свой домик с ванными и чистым туалетом. И работа у них хорошая, легкая и чистая. Другим Послушникам повезло не так, как этим милым деткам.
Я с сомнением посмотрела на Бельскую. Здорова ли она? Что за бред она несет? Верит ли она сама во что говорит, или только прикидывается этакой благотворительницей и верной соратницей ГГ? Но, если она говорит искренне и верит в то, что сейчас изрекает, то главный советник диктатора явно имеет какое-то психическое расстройство личности.
В эту минуту я ненавидела себя за то, что у меня не достало смелости отказаться от предложения Бельской. Но я нашла себе оправдание. Я не хотела подвергать Гольских излишнему вниманию со стороны МСС и властей накануне акции. И мой отказ приехать в Столицу мог был быть расценен Бельской, как отсутствие лояльности к ней и ГГ.
Оказавшись внутри особняка, я поразилась безвкусице, царящей в нем. Более всего, меня поразила одна очень маленькая, но характерная деталь убранства просторного холла. У самого порога, на дорогой итальянской мраморной плитке лежал… (вы не поверите!) простой деревенский круглый коврик, сплетенный из разноцветных тряпок! Я тут
