– Война. Постоянная война, – заметил Сциллер.
– Да. С их огромным населением это едва ли может удивить. Бруно, как ты думаешь, можно ли теперь дознаться о человеке, который изобрел презерватив? Он заслуживает памятника.
Бруно долго и заразительно хохотал.
– Господи, как мне тебя не хватало, Кевин!
Принесли еду. Пока они ели, Кевин прислушивался к разговорам вокруг, что давным-давно вошло у него в привычку, и именно поэтому сейчас ему приходилось сосредотачиваться на том, чтобы не слушать. Какой-то молоденький лорд, сидящий за соседним столиком, горько жаловался... о чем? О лицензии на рыбную ловлю в верховьях реки Питон. У его семьи имелись эксклюзивные права, а теперь их аннулировали. Это касалось цикла размножения лосося, и несколько бюрократов из низов вынесли решение, что семья Динсмарков не имеет права очень часто отлавливать лосося в верховьях реки во время путины.
Его собеседник, судя по выражению лица, совершенно не сочувствовал лордику. Курт Динсмарк еще очень долго не получит лицензии на рыбную ловлю, несмотря на то, что он младший сын...
Они разговаривают о привилегиях в обмен на долг, и даже не вспоминают о существовании хватательной руки, – подумал Реннер. – Неужели это у них в порядке вещей?
– Мы платим знати чертовски крупное вознаграждение за то, что они движут цивилизацией, – пробормотал он.
– Редко мне доводилось слышать это в подобном истолковании, – сказал Сциллер. – Что ты имеешь в виду?
– Ах, ты об этом? – улыбнулся Кевин. – Мне нравится быть в курсе всего, что бы ни происходило. В сущности, это часть моей работы, что очень приятно, поскольку мне все-таки удается ее выполнять. И вот теперь я слышу что-то о привилегиях.
– Да пусть говорят о чем угодно. В конце концов, они не на службе, – сказал Бруно и быстро вернулся в теме разговора: – Мне известно, что там был еще один музей.
– Да, – произнес Реннер, немного опустив голову. – Но этот музей основан на слухах, причем и на тех, что приходили от мошкитов. Мошкиты убили заблудившихся гардемаринов, что случайно забрели в него. Это весьма необычный музей. Идея его состояла в том, чтобы помочь выжившим заново построить цивилизацию.
– Гм, – хмыкнул Сциллер, осушая свой стакан. – Мне не пришлось по душе заново отстраивать Нью-Чикаго...
Реннер произнес несколько сочувственных слов, потом продолжал:
– Я прекрасно понимаю, что у тебя была масса работы. Но, послушай, я просто подумал... Мне самому через пару часов надо отправляться работать, но... неужели ты испытываешь ностальгию по космопортам? И космическим кораблям?
– Конечно. Новый порт находится в потухшем кратере, там, где, взорвался Промежуточный Купол, и когда-нибудь я отправлюсь прямо туда... О чем ты подумал?
Реннер отложил вилку и извлек крошечное передающее устройство.
– Соедините меня с Горацием Бери, – произнес он.
Он положил переговорное устройство на столешницу, когда покончил с едой.
– В чем дело, Реннер? – донесся до него голос магната.
– У меня есть идея, ваше превосходительство.
– Хвала Аллаху, мои дыхательные упражнения не прошли напрасно.
– Вечером мы пригласили на ужин Бекмана и Мерсера. Что вы скажете насчет еще одного гостя? Это – Бруно Сциллер, адмирал в отставке. Он был моим капитаном, перед тем, как меня направили к Блейну. Кстати, именно он передал «Макартур» Блейну. Первый корабль графа. Я пытаюсь рассказать Бруно о Мошке-1, но почему бы ему не выслушать ваши воспоминания о Мошке, да и Бекмана тоже? Эта аудиенция могла бы сыграть неплохую роль.
Магнат помолчал немного. Бери с огромным пиететом относился к званиям.
– Хорошо. Будь добр, дай-ка мне его на минуточку. Реннер передал коммутатор Сциллеру.
– Ваше превосходительство? – произнес тот.
– Адмирал, мы были бы очень рады, если вечером вы отужинаете с нами на борту «Синдбада». На ужине будет будущий вице-король транснационального Угольного Мешка. А также Джекоб Бекман – астрофизик, который побывал с нами на Мошке. В этом путешествии мы очень подружились с ним. Вы сможете узнать о Мошке намного больше, чем в Институте и за его пределами.
– Да, в этом, несомненно есть смысл. Благодарю вас, ваше превосходительство, – ответил адмирал.
– С вами будет еще кто-нибудь?
– Благодарю вас, нет, ваше превосходительство. На вечер у миссис Сциллер уже назначена встреча.
– Адмирал, я передам вам через компьютер меню нашего ужина. Мы можем изменить его, если вам угодно.
Сциллер вопросительно поднял брови.
– У Бери – великолепный шеф-повар, – пояснил Реннер. – Вы сможете в этом убедиться. Проверьте его, если хотите.
Сциллер кивнул, возвращая при этом коммутатор Кевину.
– Кевин, вы никогда не были таким проницательным, – заметил он.
– Возможно, за четверть века работы у Бери я кое-чему у него научился. Мерсер будет безмерно счастлив, если на ужине будет присутствовать человек столь высокого звания. А Бери, возможно, расскажет вам, чем он занимался на Мошке-1. Причем поделится с вами тем, чего никогда не рассказывал мне.
– Неужели?
– Мошкиты пугают его. И скорее всего, он просто не помнит многого. Поэтому стоит попытаться выудить из него еще кое-какие сведения. Кроме того, мне придется отправиться в космопорт раньше его, чтобы подготовить шаттл. Так почему бы...
– Почему бы мне не пойти с вами в качестве наблюдателя, – договорил за Реннера адмирал.
– Точно. А теперь должен вам сказать, что у меня есть еще одна мысль.
– Выкладывайте.
– Месяц тому назад мы решили, что обнаружили мошкитов, вырвавшихся на свободу и теперь находящихся в Империи.
Официант принес дыню, и пока они ее ели, Кевин рассказывал. Иногда от его слов адмирал сдавленно фыркал от смеха.
– Итак, Бери хочет посетить Блокаду, чтобы удостовериться, что в ней нет пробоины, – говорил Реннер. – Я тоже хочу полететь с ним, Бруно. Когда я побывал на Земле Макроя, мне стало жутко. Там все чем-то напуганы.
– Ну и?
– Род Блейн отказал нам. Мне бы хотелось предоставить Бери возможность вынудить его передумать.
Бруно Сциллер пристально разглядывал собеседника, как лабораторный образец. А, может быть, так смотрят на соперника по покеру.
– Я тот, кто уступил графу свой корабль и был его наставником, – проговорил Сциллер. – Также я навязал ему пленника. Ведь Гораций Бери путешествовал на «Макартуре» в качестве заключенного. Тебе известно почему?
– Нет.
– И это спустя двадцать пять лет?!
– Наверное, мне просто не хотелось этого. Мне приходилось жить с ним, Бруно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
