Николай уже заводил мотоцикл, как вдруг с крыльца раздался голос Аглаи Васильевны:
– Они с Семеном в лес пошли, далеко…
Участковый перевел вопросительный взгляд на Люську.
– Ага, с тобой не выгорело, так она к деду Семену клинья бьет, – фыркнула та, – ну, он ей по возрасту больше подходит.
– Дура! – хмуро бросил Николай и вылетел за калитку на своем мотоцикле.
«Ну что за баба, – думал он, стискивая зубы, – ну сидела бы тихо, варенье варила, так нет же! Вбила себе в голову чушь всякую, Семена уговорила…»
В глубине души капитан Черенков чувствовал свою вину – если бы вчера не поддался Люське, сумел бы поговорить с Надеждой серьезно и без спешки, она бы сегодня не кинулась очертя голову в лес. Не дай Бог, беда какая случится, он себе не простит…
До Елизаветина поля он добрался кружным путем, по Егерской тропе мотоцикл прошел без труда. Вот и болото. Николай знал, что существует по нему потайная тропа, тот же дед Семен когда-то ему показывал. Он внимательно разглядывал кусты. Ага, вот тут сломана ветка, значит здесь они входили. Хорошо, что сегодня на нем не ботинки, а сапоги!
Он знал, что нужно держать на сосну с тремя верхушками, и этот путь прошел быстро, потоптался на островке, нашел свежий окурок от дешевой сигареты без фильтра, отмерил угол и заколебался. Перед ним лежала ровная зеленая гладь, но, приглядевшись внимательнее, он увидел едва заметный след – все же недавно прошли двое человек и собака, не успело болото затянуться.
– Господи, помоги! – стыдясь себя, попросил сильный человек и шагнул в зеленую трясину.
Он шел точно по следу, опираясь на длинную крепкую слегу, и когда увидел чуть в стороне синенькую косыночку, зацепившуюся за сухой куст, то очень обрадовался. Несмотря на всю свою силу и незаурядную смелость, капитан Черенков побаивался болота. Ведь это природа, а против природы, как известно, не попрешь…
Но вот под ногами стало суше, и он перевел дух. Но не остановился, а с ходу побежал наверх.
Услышав грозный окрик над головой, Надежда замерла и медленно подняла руки. В голове ее вертелась одна-единственная мысль: Саша, муж, стопроцентно прав – она все время ищет неприятностей на свою голову, и они, неприятности, случаются с завидным постоянством.
Еще она думала, что в этом тайном хранилище никто никогда ее не найдет.
Она не сомневалась, что жить ей осталось считанные секунды, что сейчас маньяк спустится по ступеням и расправится с ней, как расправился со всеми предыдущими своими жертвами.
Но тут же она подумала, что вокруг полно всякого оружия и, пока маньяк спускается по лестнице, она вполне может схватить один из автоматов, и…
И – что? Она в жизни не держала в руках автомата, единственное оружие, каким ей приходилось пользоваться, – рогатка в далеком детстве и пневматическая винтовка в тире… но лучше все же делать хоть что-то, чем безвольно ждать смерти с поднятыми руками…
По лестнице загремели тяжелые шаги спускающегося человека. Надежда резко развернулась и схватила лежавший на полке автомат.
Автомат был густо смазан машинным маслом и поэтому тут же выскользнул у нее из рук и с оглушительным грохотом покатился по бетонному полу.
– Надя, ты чего? – раздался над ней удивительно знакомый голос.
Она подняла голову… и увидела удивленно застывшего посреди лестницы участкового Николая.
– Это ты? – выдохнула она… и расхохоталась.
Видимо, так проявилось нервное напряжение предыдущих минут, страх и ожидание смерти.
– А чего ты закричал: «Стой на месте!»? – спросила она, когда приступ смеха закончился.
– Да тут вокруг столько боеприпасов! – Николай обвел взглядом помещение. – Вон гранаты, в том ящике – мины… Я боялся, что ты сдуру за что-нибудь схватишься, а оно рванет! Тогда от нас с тобой и мокрого места не останется!
– А я перепугалась, подумала, что это маньяк спускается… – объяснила Надежда свой испуг. – Видишь, все-таки я нашла это убежище… имена жертв привели меня сюда…
– Хорошо, что они на тот свет тебя не привели! – поморщился участковый. – Ну что – нашла ты этот дот, очень теперь радуешься? Да тут таких еще десятки по всему перешейку!
– Таких – да не таких! – Надежда снова огляделась по сторонам. – Почему-то маньяк именно к этому доту стремился, именно к нему дорогу зашифровал…
– Да на то он и маньяк, что голова у него совсем больная! Черт его знает, что он себе вообразил! Пойдем-ка отсюда, пока беды не случилось. А я потом с МЧС свяжусь, чтобы саперов сюда прислали, боеприпасы эти разминировать…
– Сейчас, сейчас… – пробормотала Надежда и потянулась к деревянной коробке, которая лежала на столе.
Коробка эта очень отличалась от ящиков с боеприпасами: она была плоская, сделанная из красного дерева, с изящной крышкой и скорее напоминала резную старинную шкатулку.
– Говорят тебе – ничего не трогай! – крикнул за спиной у Надежды участковый.
Надежда вздрогнула и выронила ящичек. Он упал на бетонный пол и раскрылся.
– Совсем сдурела?! – Николай подскочил к Надежде. – Рванет же!
– А ты не кричи под руку! – отмахнулась она и вдруг замерла, пораженная.
– Ух ты! – воскликнул участковый, заглянув через ее плечо.
Крышка шкатулки отскочила в сторону, открыв ее содержимое.
Это был плоский металлический круг, вроде небольшого блюда. Но ничего подобного Надежде прежде не приходилось видеть. Внутрь большого круга был вписан квадрат, внутрь того квадрата – еще один круг, и так снова и снова. Все эти круги и квадраты были испещрены изгибами и переплетениями сложного орнамента, они искрились и переливались. Видимо, эти узоры были выложены из мелких драгоценных камней. И удивительный предмет словно притягивал к себе взгляд, словно уводил его в бесконечный сияющий лабиринт, уводил одновременно в глубину и вовне, в космос, как бы расширяя и в то же время сжимая сознание… он казался живым и обладал какой-то непостижимой властью…
Надежда встряхнула головой, отгоняя наваждение, которое исходило от странного предмета.
– Мать честная… – проговорил рядом с ней Николай охрипшим от волнения голосом, – что же это такое? Я в эту штуку как будто провалился… словно в омут…
– Вот оно, то, за чем охотится маньяк! – уверенно сказала Надежда. – Если эта вещь на здорового человека так действует, представляю себе, что она может сделать с душевнобольным!
– Пойдем-ка, Надя, отсюда! – сказал Николай, вставая на первую ступеньку лестницы. – Что-то мне здесь боязно оставаться…
– Но эту вещь мы возьмем с собой. Нельзя оставлять такую ценность без присмотра.
Надежда неохотно закрыла деревянную шкатулку, спрятав магическое сияние удивительного предмета. Взяв шкатулку под мышку, она полезла по лестнице вслед за участковым.
Николай на мгновение задержался на верхних ступеньках и выглянул из дота.
– Небо-то затягивает, – проговорил он. – Как бы дождя не было!
В следующую секунду он покачнулся, дернулся вперед и упал. К счастью, не на Надежду, а вперед – на плоскую площадку перед входом в дот.
– Николай, ты чего? – удивленно воскликнула Надежда и бросилась вслед за ним.
Выбравшись наружу, она увидела участкового, который ничком лежал на серой поверхности замшелого валуна, и склонившегося над ним человека с суковатой палкой в руках.
Незнакомец отбросил дубину, оттолкнул ногой безжизненное тело Николая, шагнул навстречу Надежде и нетерпеливо протянул к ней трясущиеся руки:
– Отдай это мне!
– Вы об этой шкатулке? – Надежда попятилась, попыталась юркнуть обратно в дот, но незнакомец коршуном бросился на нее, с нечеловеческой силой вытащил наружу и рывком отобрал у нее шкатулку.
Он прижал деревянный ящичек к груди и застыл, прикрыв глаза. Его лицо страшно побледнело, он дышал тяжело и неровно, с глухим хрипом, как будто делал тяжелую работу.
Только теперь Надежда смогла разглядеть его.
Это был высокий, худой, сутулый человек средних лет. Хотя он казался изможденным, высушенным, как будто выжженным изнутри каким-то постоянно тлеющим огнем вроде подземного торфяного пожара, но все его жилистое тело дышало скрытой силой.
И безусловно, в нем таилось безумие.
Ясно было, что он не остановится перед убийством… да наверняка на его совести уже было несколько убийств.
Надежда не сомневалась, что перед ней – тот самый маньяк, о преступлениях которого писал покойный Павел Ячменный, тот самый маньяк, о котором пять лет не было слышно, но который несколько дней назад снова начал свои кровавые подвиги.
И еще… она припомнила, что несколько раз видела этого человека.
Возле поселкового магазина… и на почте… и в заведении «Василек»…
Но он умел быть таким невзрачным, таким незаметным, что не привлекал к себе ничье внимание. Увидев его раз, через день его вряд ли можно было бы узнать.
Настоящий человек-невидимка.
