Голос был спокойным и ровным. Взгляд прошелся по поверхности стола. К обеду старуха приносила вилки и ножи и часто забывала унести их после обеда. На этот раз на столе не было ничего, кроме хлебных крошек. Галим встал, задернул занавески из линялого ситца и, сняв закопченный колпак с керосиновой лампы, зажег фитиль. На стену легла его длинная ломаная тень.
– О жизни можно поговорить. – Он придвинул стул чуть ближе к кровати, снова сел на него. – Или еще о чем… О любви, например.
– Брак, который ты оформил, в Америке недействителен. – От возмущения Дорис незаметно для себя сразу перешла на «ты». – Если бы ты лучше знал законы или посоветовался с умным человеком, тебе бы объяснили, что незаконная регистрация брака тебе лично ничем не поможет. Ты ничего не добился, оформив эту липовую бумажку. Если тебя и пустят в Америку, то арестуют там. Посидишь в тюрьме, может быть, поумнеешь.
– Я не спешу в Америку. – Улыбаясь, Галим привстал, снял пиджак и повесил его на спинку стула. – Поживем здесь. Мы – муж и жена. Сыграем свадьбу – тогда вся округа будет знать, что все по закону, что ты добром за меня пошла. После свадьбы увезу тебя на юг, в горы. У меня там приличный дом. Есть лошади. Там так красиво. Горы с белыми вершинами, реки… Тебе понравится. Ты полюбишь этот край. Его нельзя не любить, такой он красивый. А в Америку еще успеем… Когда родишь двух детей, тогда и отправимся в путешествие. К тому времени ты сама не захочешь разрушать наш брак. Потому что дети…
– Я не стану рожать от тебя детей.
– Давай не будем заглядывать так далеко. – В голосе Галима чувствовалось волнение. – Я хотел сказать вот что: моя бывшая невеста религиозный человек… Вся семья у нее такая. И отец, и мать, и дед… Все помешаны на религии. Она не хотела, чтобы до свадьбы между нами что-то было, ну, близкие отношения. Но ты – другое дело. Ты из цивилизованной страны, и мы с тобой родные люди. Понимаешь, о чем я? – Он нагнулся, расшнуровал ботинки, потом выпрямился и стал расстегивать рубашку. – Весной мы вернемся сюда, будем жить в новом доме. Там много воздуха. И пол деревянный, а не земляной. А сейчас мы здесь… Для меня это важно, мне это нужно… Я сам человек, как говорится, либеральный. Я за то, чтобы мужчина с женщиной могли этим заниматься… Да, да, без всяких там формальностей.
– Послушай меня, Галим. – Дорис поднялась, сжимая пальцы в кулаки. – Я скажу тебе что-то важное. Если ты сейчас сделаешь это, если только посмеешь взять меня силой… Даю честное слово: я перегрызу свои вены зубами. Если меня откачают, я снова сделаю это и не доживу до свадьбы. Знай, я пойду до конца.
Он заглянул в ее глаза и о чем-то задумался. Снова залез ногами в ботинки, застегнул рубашку, схватил пиджак и быстро вышел из комнаты, бросив на ходу:
– Я подожду немного.
Глава 20
Дорис долго лежала в темноте и смотрела в потолок. Она думала о том, что эта нелепая дикая история должна чем-то кончиться, потому что все на свете имеет свой конец. О том, что Радченко, Попович и Дорис пропали, наверняка уже знают в Москве. Возможно, господин Полозов, хозяин юридической фирмы «Саморуков и компаньоны», обратился в полицию. Значит, их уже ищут и наверняка скоро найдут. Дорис закрыла глаза и почувствовала, как слезы выкатились из глаз и застыли на щеках. Незачем лгать самой себе, она гостила в России двенадцать раз, общалась с людьми и читала русские газеты, в том числе и криминальную хронику. В память запала одна цифра: ежегодно в розыске числятся сто двадцать тысяч человек, пропавших без вести в разное время. Скорее всего, Радченко, Попович и Дорис займут в этом скорбном списке свое место.
Надо смотреть правде в глаза: положение Дорис почти безнадежное. Если адвокатская контора «Саморуков и компаньоны» проявит настойчивость, следственные органы начнут поиски быстро. Путь от Москвы до Воронежа проследят по железнодорожным билетам, затем след найдут в Самаре, но там он и оборвется. В гостинице путешественники не регистрировались. Радченко звонил своему шефу из Самары. Разговор был коротким. Дима сообщил, что они уезжают в деревню, что в ста километрах от города. Якобы там находится дневник Лукина. Вот и все, что известно в Москве. Никто не знает точно, куда они уехали и по какой надобности. Возможно, полиция отправит официальный запрос в Казахстан и получит ответ, что указанные лица на территорию республики никогда не въезжали, поскольку не были зарегистрированы при пересечении границы. На этом расследование заглохнет.
Что же делать? Ответ один: надо бежать.
Телефонный звонок раздался, когда рабочий день был давно закончен. Человек представился Вовой и сказал, что через час будет ждать Девяткина в закусочной «Парус», что в районе Перова.
– Расценки знаете? – понизив голос, спросил Вова.
– Знаю, – тяжело вздохнул Девяткин.
Вскоре он толкнул здоровой ногой дверь закусочной и оказался в небольшом помещении, где возле витрины стояли невысокие столики, похожие на ученические парты. Человек в плаще, сидевший в дальнем углу, помахал рукой. Девяткин подошел и, поставив костыль у стены, с трудом уселся на неудобный стул.
Вова внимательно смотрел на майора, словно решал для себя, говорить с ним начистоту или всю правду выкладывать необязательно. Он только что прикончил порцию сосисок, махнул стакан вина и теперь пил пиво из высокой стеклянной кружки. Выглядел Вова не слишком опрятно, словно с утра забыл умыться. Когда он откидывал назад длинные волосы, взгляду открывалась сережка, блестевшая в ухе. Костяшки правой руки были сбиты до крови и кое-как залеплены пластырем. Поймав взгляд Девяткина, Вова пояснил:
– Отбил руку. Разногласия с женой.
– Политические?
– Экономические. Ей кажется, что я приношу мало денег. А мне кажется… Впрочем, это не имеет значения.
– Жена, случайно, не в морге?
– Она в порядке. Деньги при вас?
Девяткин похлопал ладонью по карману пиджака.
– Я хочу на них посмотреть.
Вытащив салфетку из пластикового стаканчика, Девяткин незаметно завернул купюры в бумажку и под столом передал Вове. Тот, не вынимая рук из-под стола, глянул вниз, быстро пересчитал деньги и кивнул головой.
– Мне говорили, что вам можно верить. Я выложу все, что знаю, без вранья, но источники раскрывать не стану. Это просто информация к размышлению, не более того. Ее нельзя использовать в практических целях. Встретились два человека, поболтали за обедом и разбежались. Я не подпишу никаких бумаг. Показаний на эту тему ни в ментовке, ни в суде не дам. От всего, что сейчас скажу, легко отопрусь. Кроме того, я не хочу называть пары имен, хотя эти имена мне известны. Но вы без напряга все расставите по местам и поймете, о ком речь. Если вас устраивает такая постановка вопроса, я продолжу.
– Устраивает, – кивнул Девяткин. – Вполне.
– Отлично. – Вова закурил. – Все началось с того, что один человек, назовем его Икс, пошел с подругой в ресторан. За соседним столиком сидели братья Амир и Дауд Усмановы. Один из братьев пригласил женщину, с которой пришел Икс, потанцевать. Она отказалась. Той женщине из-за беременности врачи советовали не совершать резких движений, не заниматься зарядкой и все такое. Но братья были настойчивыми парнями. Они не понимали слова «нет», поэтому спустя время повторили свое приглашение. Гражданин Икс послал их куда подальше. Он был немного пьян, по жизни привык употреблять крепкие словечки к месту и не к месту. Братья ответили грубостью, обложили беременную женщину матом и пообещали, что подождут гражданина Икс у выхода из ресторана.
Возможно, Икс испугался, хотя при даме не подал вида. Он спокойно закончил ужин и расплатился. Братья Усмановы, как обещали, ждали на крыльце. Они проследовали за Иксом и его дамой к его машине. Икс поспешил затолкать женщину на заднее сиденье, а сам ждал, когда братья подойдут ближе.
Первым шел Амир, на ходу он вытащил выкидной нож, нажал кнопку, щелкнула пружина, выскочило лезвие. Женщина, сидевшая в машине, это увидела и закричала от страха. За Амиром следовал младший брат, вооруженный латунным кастетом.
Парни были уверены, что им досталась легкая добыча. Они и подумать не могли, что у Икса под ремнем крупнокалиберный полуавтоматический пистолет. Икс за ужином выпил водки и, возможно, почувствовал себя крутым парнем. У него было в запасе несколько секунд, еще все можно было исправить. Можно и нужно. Но он стоял, держась за открытую дверцу, и наблюдал, как братья медленно приближаются.
Когда противников разделяло несколько шагов, Икс выхватил ствол, скрытый полой пиджака, и выстрелил от бедра. Амир был убит наповал, Дауд получил пулю в живот. Видя, что схватка закончена, Икс не подумал бежать. Он подошел к раненому и еще раз выстрелил, пустив пулю в голову Дауда. И только потом сел за руль, завел машину и уехал.
