— Возможно, потому, что они дураки.
— Да, по-видимому, так и есть. Но я-то из ряда вон выходящий дурак, видит Бог, и я отлично это понимаю!
— Это уже начало мудрости.
— Я тоже это понял. Я не собирался ни приходить, ни встречаться с вами снова, пока сам во всем не разберусь.
— Ну и что, разобрались?
— Нет. Ничего не получается. Вот почему сегодня я здесь.
Я почувствовала, что он сделал очень важное признание.
— Вы звали меня, — сказал он, констатируя факт.
— Да, — сказала я.
— Почему вы это сделали?
— Потому что вы мне нужны.
— Для чего я вам нужен?
— А это, — сказала я, — длинная история. Если вы захотите, то сможете оказаться для меня очень полезным.
Он переваривал мои слова, докуривая сигарету. И наконец заговорил.
— Я вам расскажу, какая у меня ситуация. — Я заметила, что он даже не спросил, как я собираюсь его использовать. — Я женат. Моя жена — инвалид. Она живет на взморье. Обычно я навещал ее примерно раз в две педели по выходным, но ее доктор велел мне убраться подальше. Я только расстраивал ее своими визитами. В Лондоне и еще в нескольких местах я занят по горло, но при необходимости могу основательно сократить объем своих дел. Думаю, многие будут этому только рады. Я должен зарабатывать определенную сумму, чтобы обеспечить жену, но это я всегда смогу сделать. Во всем остальном я полностью в вашем распоряжении.
Эта неожиданная и полная капитуляция совершенно застала меня врасплох. Я знала, что рано или поздно он непременно к этому придет, но думала, что это будет происходить постепенно, и теперь не знала, что делать со своим замечательным рекрутом. В голове у меня было пусто, и только раз за разом всплывал в памяти лимерик Хилари Беллока:
Помню, тетка моя из Бостона,
Завела себе в доме питона…
С той поры целый год
Тетку ищет народ —
Ведь не писаны змеям законы.
Я заговорила каким-то не своим голосом, заставив его оглянуться.
— Это чрезвычайно щедрое предложение. Слишком щедрое, чтобы я могла немедленно поймать вас на слове. Вы должны лучше узнать и меня, и то, чем я занимаюсь. Только после этого, если вы повторите свое предложение, я с радостью его приму.
— Отлично. Как вам будет угодно. Я не имею ни малейшего представления о том, чего вы хотите, но сделаю, что смогу.
— Тогда присаживайтесь, — сказала я, — я приготовлю вам чаю, а потом поговорим.
Он послушно уселся в мое любимое кресло. Я подгребла горячие уголья ближе к краю, опустила на них железную решетку и приготовила гренки на деревенский манер. Он неотрывно, со все возрастающим вниманием следил за моими движениями по мере того, как по комнате начал распространяться аромат жареного хлеба. В конце концов, он съел столько гренков, что я стала опасаться за его здоровье.
Собрав чайную посуду на столик на колесиках, я отвезла ее на кухню, бывшую некогда ризницей, чтобы мистер Митъярд занялся ею на досуге. Мои методы ведения домашнего хозяйства очень просты и вполне эффективны. Затем, выскользнув в спальню, я переоделась в свободное одеяние радужных цветов, в котором всегда хожу дома. Это, подумала я, будет в самый раз для доктора Малькольма.
Так оно и было. Но за исключением изумленного взгляда и едва заметного смущенного жеста руки, державшей сигарету, он ничем себя не выдал.
Я закурила свою сигарету, так как моему гостю не пришло в голову предложить мне одну из своих — в госпитале были совершенно правы, шпыняя его за дурные манеры. Тем не менее, он предложил мне самого себя, ничего не прося взамен, а человеку с его положением в обществе было что предложить. Четырехзначную сумму дохода, но превыше всех доходов — громадный авторитет. Он был одним из королевских медиков.
— Скажите, — попросила я, — почему вас тошнит от центральной нервной системы?
— Потому что это тупик.
— Если вы откажетесь от этой специальности, то чем станете заниматься?
— Эндокринологией.
— Не психологией?
— Гррр!
— Стало быть, вы не считаете, что разум влияет на материю.
— И никогда не считал. Зато я чертовски уверен, что материя влияет на разум. Прошу прощения. Мне бы не следовало выражаться такими словами при вас, но я постоянно забываю, что вы не мужчина. Вы чертовски похожи на мужчину.
Это было довольно неожиданно, если учесть его реакцию на мое радужное одеяние.
— Я не хочу сказать, что у вас мужского склада ум. Я имею в виду, что в жизни вы похожи на мужчину.
— Откуда вам знать, какая я в жизни?
— Я же видел, как вы справились со мной. Ни одна женщина с типично женским мировоззрением не повела бы себя со мной так, как вы. Любая другая на вашем месте просто испугалась бы, одновременно прикидывая, что ее может ожидать, вздумай она помериться со мной силами.
— Откуда вы знаете, что я вас не боюсь?
— Но ведь не боитесь, верно?
— Нисколько, но я хотела бы знать, откуда вам это известно.
— Мне бы очень не хотелось, чтобы вы меня боялись. Вам совершенно нечего бояться. Все это время я хотел извиниться за то, как вел себя с вами — то есть прежде, чем я вас узнал. Вы, должно быть, считали меня сумасшедшим или отвратительным хамом. Честное слово, я ни то, ни другое. Конечно, я и представить себе не мог, что телепатия есть нечто большее, чем балаганные трюки, но между прочим, я читал понемногу вашу книгу. Мне бы надо было держать мысли в узде и не выдумывать о вас всякую всячину, но мне и в голову не могло прийти, что вы окажетесь в это втянутой. Думаю, что грех заключается в намерении, и если так, тогда я безнадежный грешник. Впрочем, мисс Морган, я не могу взять в толк, как вы сами относитесь к этому.
— Даже если я скажу, как к этому отношусь, доктор Малькольм, то вы ровно ничего в этом не поймете. Во всяком случае, не теперь. Возможно, позже. Но я попросила бы вас не называть меня мисс Морган.
Он покрылся румянцем, то ли обрадовавшись просьбе обращаться ко мне по имени, то ли впав от нее в панику. Не знаю. Впрочем, я тут же его разочаровала.
— Видите ли, Морган — это не моя фамилия. Мне пришлось взять ее, чтобы войти в права наследства по одному завещанию, но мне она никогда не нравилась. Это просто не «я». Моя настоящая фамилия Ле Фэй, и если мы собираемся стать друзьями, я бы предпочла, чтобы вы обращались ко мне именно так. Другая фамилия меня коробит. Вивьен Ле Фэй — вот мое настоящее имя.
— Вивьен вам тоже не подходит. Слишком похоже на Теннисона.
— Вы совершенно правы, не подходит. Меня так назвали по имени той юной ведьмы из легенды о короле Артуре, которая привела Мерлина к погибели, хоть я и не думаю, что в чем-нибудь на нее похожа. Правильным было первое имя, которое выбрал для меня отец, но священник не захотел меня так окрестить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
