Вокруг меня суетятся, пытаясь угодить. Администратор ведет нас к столу.
Вышколенные официанты приносят аперитив, расставили на столе легкие закуски. И я вижу краем глаза, что к нашему столу уже вальяжно идет Сергей Сергеевич под руку со своей дочуркой и отец.
И мне приходится представить им Юлю. Сергей Сергеевич маслеными глазами «ощупывает» ее вдоль и поперек, и мне хочется Юлю защитить от его похотливых глаз. Лицо Ники перекосило от одного взгляда на Юлю. А моего отца хватит столбняк, моя месть исполнилась.
Но мне некогда отслеживать их эмоции. Прибывают и другие гости, все толкутся, жмут руки, с разных сторон сыпется приветствия, все мужчины осыпают мою Юлю комплиментами. Зря, зря я потащил ее сюда. Так и хочется спрятать от всех подальше.
Позади всей этой толпы стоит Ника с перекошенным от злости лицом, глазками «сверлит» в Юльке дырку. Мужчины тянут меня к бару, выпить коньяка, официанты накрывают нам стол.
— Я смотрю прибарахлил тебя Яр, из грязи в князи, — слышу позади голос Ники.
— А я смотрю тебе новые волосы наклеили, взамен выдранных, — девочки пытаются «по приятельски» поговорить.
Вот только Юля не знает, кого она сейчас пытается зацепить.
А Ника еще та…
Семья Волчиных славиться темными делами, яблочко не далеко от яблоньки упало. Ника Волчина еще в школе стала «подавать большие надежды». В девятом классе она плеснула кислотой в свою подругу, ту спасла хорошая реакция, она отделалась небольшими ожогами. Что послужило яблоком раздора? В этом никто разбираться не стал. Нику родителям пришлось перевести в другую школу, но и там девочка не ужилась. Устраивала драки, организовала рэкет, с трудом доучилась до экзаменов и была пристроена родителями в строительный колледж. В колледже тоже примерной девочкой не стала. Дралась, устраивала буллинг своим однокурсницам.
С трудом окончила колледж, после сердобольные родители определили ее в университет, но оттуда ее через год отчислили. Ее терпели, деньги и связи родителей делали свое дело, но и у терпения есть свой предел.
Состряпав доченьки нужные документы, папа отправил ее учиться в Англию, но там доченька не училась, а зависала по ночным клубам. Не прошло и года, как ее отчислили.
И вот Ника вновь всплыла в России. И, видимо, ее папочка, не найдя ничего лучше, решил ее выдать замуж, в надежде, что доченька угомониться. Почему для этого выбрал именно меня? Не понятно!
Боюсь за Юлю, не надо ее лезть на рожон.
Но меня утаскивает за собой к бару отец.
— Ты совсем с ума сошёл? — шипит он мне на ухо. — У нее трое детей!
— Отец, я взрослый мальчик, уж как-нибудь сам решу с кем и когда!
— Я специально хотел вас с Никой поближе познакомить…
— Отец, я не собираюсь жениться на этой сучке Волчиных! Никогда и не за что!
— Одумайся, Ярослав….
Отец в ярости! И теперь я серьезно переживаю за Юлю. Зря это все затеял! Чувствую, что зря!
Спешу к столу, где девочки уже сцепились не на шутку. Но девочки делаю вид, что все хорошо, улыбаются, Ника здоровается с вновь прибывшими дамами, все рассаживаются за стол, и начинают разговоры ни о чем.
— Ярослав, а чем ваша девушка занимается? — меня спрашивают, но я не успеваю ответить, Юля держится уверенно в этой «светской тусовке», хотя окружающие смотрят на нее снисходительно.
Зря, зря я вытащил ее в это общество. Вокруг нас болваны и идиоты, присосавшиеся к государственной кормушки. Люди, которые ничего сами не сделали, но мнящие себя «элитой», глупые, пустые. И их такие же пустые и глупые как курицы жены, но в бриллиантах и дорогих мехах.
Вот точно из грязи в князи!
— Не переживай ты так, — шепчу ей на ухо, желая ее приободрить. — Они надувные куклы, вот та слева, ещё три года назад в пятерочке на кассе работала, теперь корчит из себя даму высшего света. А эта (я кивает на даму, что сидит напротив) всю жизнь в библиотеке проработала, если бы муж не стал бы крупным чиновником, до сих пор бы книжки выдавала.
Вечер плавно течет. За столом обсуждают поездки на курорты, учебу Ники в Англии, перебирают знакомых, сплетничают, мне становится невыносимо скучно, разговоры больше похожи на изжогу, которая не смертельна, но докучает. И я жду часа, когда можно будет покинуть это общество.
И тут Юля встает и уходит.
А за ней вдруг срывается Ника! И за той идут два амбала из охраны!
И этот момент меня напрягает. И я иду на поиски. Черт, сам проектировал, но заблудился во всех переходах и залах. Злюсь на себя, нельзя подпускать Нику к Юльке!
А когда нашёл …
Шум, гам, куча народа толкается у распахнутой двери, администратор отчитывает женщину в рабочей форме, та стоит с поникшей головой и только твердит: Я думала, они девчонок убивают.
У меня сердце в пятки ушло. И вдруг я вижу, как сквозь людей пробирается Юля. И выдыхаю. С ней все хорошо. Она цела! Вот только что там произошло?
— Что произошло в туалете, они на тебя напали? — пытаюсь понять, что случилось, но Юля молчит, только головой тряхнула.
— Все хорошо, Ярослав.
— Юля, это нельзя спускать, — я смотрю на нее и не понимаю, она напугана или…
— Они и так тяжело пострадали, это будет им уроком, поедем домой…
По дороге она мне все рассказала.
Даже не знаю, смеяться надо или плакать?
Глава 30 (от Ярослава)
Не успели мы вернуться домой, как на пороге появился мой отец.
— Сын, можно с тобой поговорить?
— Конечно, проходи в кабинет, — у меня неприятное ощущение, этот визит не дань этикету, да и отец непростой человек.
Сей визит несет в себе скрытую угрозу, уж слишком многим я сегодня «наступил на мозоль», обидел претенциозную семейку, и по всему видимому, не выполнил то, что наобещал мой отец этой семейке. Но не могу же я выгнать собственного отца, хотя от усталости уже закрываются глаза, и дикая боль раздирает виски.
Веду отца по коридору к дальней комнате, которую переделал под собственный кабинет. Коридор длинный, с множеством дверей, неудобный и темный, и когда из-за угла вдруг вышла бабушка Юли, мы оба с отцом вздрогнули и замерли от неожиданности.
— Айлин! — воскликнул отец, что-то непонятное в его голосе, толи нечаянная радость от встречи, толи неожиданность. Он смотрит на нее, как студен на любимую преподавательницу, с восхищением и обожанием во взгляде, а я с удивлением. Вот не знал, что они знакомы.
— Добрый вечер, Игорь, — холодно бросает Айлин, медленно
