красивого лица. Шрам над бровью и на переносице. Раньше не обращала внимания. Ломал нос? Легкая щетина проступила на подбородке и щеках. Вспомнила, как он царапал ей кожу на внутренней стороне моих бедер, и почувствовала нарастающее возбуждение.
Сегодня всё было впервые. Глупо, но я мысленно загадывала желание, как только делала что-то в первый раз. И сегодня. Одно и то же желание не покидало мои мысли.
Когда впервые занималась этим на кухне. В душе. На полу в гостиной. Даже на балконе. Я думала лишь об одном: хочу быть рядом с ним всегда.
Да, я понимаю, что глупо. Знаю, что дура. Но ничего не могу поделать с собой. Не смогла перед ним устоять. А кто бы смог?
Сегодня впервые видела, какая красивая у него улыбка. Искренняя, без иронии и сарказма. Открытая и теплая. И смех.
Когда захотелось пить, завалились на кухню и принялись дурачиться, брызгаясь друг в друга холодной водой.
И первым начал он, клянусь! Я тоже офигела.
А потом согревали друг друга, слизывая капли воды с кожи.
В сотый раз вдохнула любимый аромат. К нему добавился еще один. Едва уловимый запах секса. И от этого сносило крышу еще сильнее. И я пахла им. Моя кожа пахла Чёрным. И это ощущение рвало планку.
Тревожная мысль заставила вернуться с небес на землю. Мы не предохранялись. И это странно. Я видела, что в квартире всюду презервативы. В спальне: в комоде и тумбочках. Даже в ящике стола на кухне. Но он ни разу не воспользовался ими. Он не кончал в меня, в традиционном смысле. Но каждый раз дразнил, иногда переступая черту безопасного секса. И это тревожило и заводило одновременно.
Катюха рассказывала, что однажды у них с парнем порвался презик, и он возил ее в аптеку за таблетками. Нужно выпить сразу после… И тогда все обойдется.
Сегодня же куплю и выпью. Странно только что Чёрный не подумал о предохранении. Хотя в этом вопросе есть право голоса у обоих. Надо было думать раньше.
Кажется, решение проблемы найдено, но тревога не покидала разум. Причем с каждой минутой это чувство усиливалось. Как в тот день после угона Панамерки.
Именно оно заставило меня в последний раз окинуть взглядом красивое лицо, сохраняя в самых укромных уголках сердца каждую его черточку. Андрей спал и выглядел расслабленным и спокойным. Безмятежным.
Приблизилась и погладила его губы своими. Сердце в тисках. Да хватит уже, Аня!
Поднялась с постели и поплелась в комнату для гостей. Взяла полотенце и в душ.
Вода была достаточно горячей, но тревога не прекращалась, заставляя ощущать неприятную дрожь во всем теле. Чем она вызвана?
Может тем, что он сказал? В очередной раз после того как мы кончили. Чёрный лежал на спине, прижимая меня к себе. Внезапно он чуть приподнялся, навис надо мной и, заглянув в глаза, долго молчал. Я напряглась, слишком серьезный взгляд. А потом он заговорил.
– Аня. Я хочу чтобы ты доверяла мне.
Эта просьба показалась мне абсурдной. Мы только что творили такие вещи, которые просто невозможно делать с посторонним человеком, которому не доверяешь. Чёрный, вероятно, понял мое недоумение и пояснил.
– Обещай. Если что-то случится, ты поговоришь сначала со мной. Идёт?
Нахмурилась. К чему он? Но серьезность в голосе заставила кивнуть. Он склонился к моим губам, вытесняя воспоминания о разговоре. Почему же я вспомнила об этом сейчас?
Помылась и выключила воду. Завернувшись в полотенце, заглянула в комнату: Андрей спал на спине, прикрыв глаза согнутой в локте рукой.
Захотелось прижаться к нему и проспать целый день, но непрекращающаяся тревога заставила вернуться в комнату для гостей и потянуться к телефону.
Ни смс, ни пропущенных. Да и от кого? В последние дни мой круг общения замыкался на Чёрном.
Села на край кровати и задумалась, глядя на пушистый ворс ковра.
Что меня ждет? Черный говорил, что отпустит, после того как я проведу с ним ночь. Но впервые эта перспектива не радовала, а угнетала. И что же теперь делать? Как жить дальше? Куда идти?
Я могла бы продолжать работать на Сиплого. Или попросить Валеру подыскать для меня работу. Он хоть и был в вечных бегах, мог свести с нужными людьми.
У меня даже нет аттестата. Надо бы доучиться. Было стрёмно, что так и не окончила школу. Но я не ходила туда, боясь, что меня запрячут в детдом.
До сих пор удивлялась, как мне удалось избежать этой участи? Отец-то сидит…
Звонок сотового заставил вздрогнуть. Вибрация долбанула в ладонь, выдергивая из печальных мыслей. Номер неизвестен. И кому я понадобилась в это утро?
Подняла трубку и ответила.
А потом услышала голос, заставивший подскочить с кровати. Выглянула из комнаты, и поняв, что хозяин дома не услышал мой вопль, вошла в ванну и открыв воду заговорила.
И с каждой секундой стальная хватка все сильнее сжимала сердце в тиски.
Договорились о встрече. Отключилась. А потом пару шагов к стене и скатилась по ней спиной, ощущая холод черного кафеля лопатками.
Закусила запястье, глотая рыдания. Затылком о стену, машинально, чтобы прийти в себя. Но не помогло. Слезы душили, и кажется, я даже слышала как разбиваются о кафель осколки сердца и наивных мечтаний.
Если бы у меня спросили: «Аня, ты готова проститься с жизнью»? Я бы не сомневаясь ответила: «Да!». Потому что сегодня я стала по настоящему счастливой, и больше ждать от жизни нечего. Словно все эти восемнадцать лет я жила ради этого момента. Как там говорят: «Увидеть Париж, и умереть».
Ну всё, Аня. Теперь сдохни!
Глава 35
Просидела на полу минут десять, не знаю, может больше. Встала и умылась ледяной водой. Стало лучше, но холод внутри не отпускал. В комнате оделась и скидала все свои вещи в сумку. Вернусь ли я когда-нибудь сюда? Вряд ли…
В последний раз пробежала глазами помещение и, убедившись, что
