забыто. Его трудам суждено было оказать исключительное по своей силе и продолжительности влияние на самый характер западного средневекового христианства и весь строй его мышления.
Прежде всего огромное значение имели размышления Августина о природе человеческой греховности, о божественной благодати и предопределении. Следствием грехопадения, считал он, стало утверждение плотских ценностей над ценностями духовными. Потомство Адама оказалось в рабстве страстей низшего порядка. Первоначальные греховные помыслы и поступки со временем вошли у человека в привычку и стали причиной отчуждения его от Бога. Нынешней земной человек по рукам и ногам связан гордыней и тщеславием, его душа претерпела непоправимое извращение. Он не способен внутренне преобразиться и своими силами найти путь к спасению. Лишь вмешательство божественной благодати может прорвать порочный круг греховности. Один только Бог способен вывести человека из падшего состояния. И Он действительно, помогает преобразиться одним и оставляет коснеть в грехе других, заранее зная, кто станет Его избранником, а кто будет осужден. Собственные стремления человека на этом пути не имеют практически никакого значения.
Критический взгляд Августина на человеческую природу нашел яркое отражение в его оценке светской истории. События современной ему истории – быстрая деградация Западной Римской империи, нашествие варваров и очевидная гибель всей античной цивилизации, убедили Августина в том, что мир не имеет никаких шансов для дальнейшего исторического прогресса. В нем царят нескрываемые злодеяния, жестокость, войны и убийства, людская алчность, высокомерие, порок и распущенность. Люди, живущие земной жизнью, обречены на страдания и невежество. Истинный прогресс может носить отныне только духовный характер, и он возможен только для тех людей, которые стоят над тщетой этого мира и его безрадостной судьбой. Для истинно духовного человека частные обстоятельства личной жизни, так же как события мирской истории, лишены какой-либо значимости. Поступки, совершенные в этой жизни, имеют значение только благодаря тем последствиям, которые они повлекут за собой в другом мире, – божественной награде или наказанию. Первично только стремление каждой души к Богу, история же и весь земной мир служат только сценой для этой великой драмы. Глубочайшей целью и сокровенным намерением человеческой жизни должно стать стремление вырваться за пределы этого мира, чтобы достичь мира иного, уйти от своего «я», чтобы обрести Бога, оторваться от плоти и воспарить к духу. Это положение, сформулированное и обоснованное Августином, стало в дальнейшем основой всего средневекового мышления. Одним из следствий подобной расстановки акцентов стало провозглашение автономии духовной Церкви перед лицом светского государства, оказавшее большое влияние на всю западную историю.
18. Христианство. Время Феодосия II и Маркиана
Св. Симеон Столпник
Жил в Каппадокии бедный поселян по имени Сусотион. Его жену звали Марфа. Они были люди простые и темные, от того и сын их Симеон не знал ни грамоты, ни Священного писания. До тринадцати лет занят он был исключительно тем, что пас овец своего отца и совсем не думал о Боге, так как некому было вложить в его душу благочестивых помыслов.
Но вот однажды зимой выпал глубокий снег, так что нельзя было выгнать стада на пастбища. Оттого и Симеон, оказавшись вдруг свободен, смог пойти со своей матерью в церковь. Тут впервые довелось ему услышать пение молящихся, чтение Евангелия и увидеть плачущих от умиления прихожан. Благодать Божия проникла в его душу, а сердце наполнилось восторгом. Об одном только жалел отрок – что не может понять всего из того, что говорилось при нем. Побуждаемый Господом, он подошел к одному старцу и стал задавать ему вопросы. Старец увидел, что мальчик объят каким-то неистовым волнением и весь дрожит от возбуждения. Он стал поучать Симеона, указывая ему путь к нищете духовной, чистоте, любви Божией и к добродетельной жизни. И чем больше узнавал тот о христианской вере, тем сильнее утверждалось в нем усердное стремление к Богу и возрастало твердое желание идти тем путем, который ведет к Нему.
Он решил, не откладывая своего намерения, немедленно вступить на избранный путь и, когда вышел из церкви, то не пошел домой, а отправился в один из дальних монастырей. Перед его воротами он пал на землю и лежал так семь дней не принимая пищи. На восьмой день из монастыря вышел игумен и заговорил с ним. Симеон бросился ему в ноги и стал просить его как о милости, чтобы он разрешил ему войти в монастырь и быть слугой для всей братии. Беседуя с отроком, игумен увидел в нем великое Божие призвание и уважил его просьбу – ввел его за руку в монастырь и велел братии обучать новичка иноческому житию, монастырским правилам и уставам.
Поселившись в монастыре, Симеон беспрекословно всем повиновался и служил. Ревность же его к Богу была поистине безгранична. В короткое время выучил он наизусть всю Псалтырь и, будучи всего восемнадцати лет от роду, был пострижен в монахи. Строгостью своей жизни он уже тогда превосходил других монахов. Были среди них немногие, вкушавшие пищу раз в три дня. Он же не вкушал пищи целую неделю. Не довольствуясь обычной власяницей, он обмотал свое тело от бедер до шеи жесткой веревкой, сплетенной из пальмовых ветвей, которая разрывала кожу и глубоко врезалась в тело. Братья вскоре обратили внимание на кровь, которая постоянно выступала на одежде Симеона, силой раздели его и узнали о причине его мучений.
Тогда игумен призвал к себе Симеона и стал уговаривать его отказаться от мук, добровольно возложенных на себя. «Ведь ты еще очень юн, – говорил он, – к чему тебе так жестоко страдать, словно ты закоренелый грешник, чья совесть отягчена страшными преступлениями? Нет никакой пользы начинать то, что выше сил: довольно для ученика, если он будет таким, каков его учитель». Однако Симеон не слушал его и продолжал свои подвиги. Тогда игумен отослал его из монастыря, так как боялся, что другие братья, не столь крепкие здоровьем, последуют его примеру и умрут.
Покинув монастырь, Симеон отправился в горы и поселился в пещере, вдали от людей. Здесь он прожил в полном одиночестве три года. По истечении этого времени, услыхав о его святой жизни, Симеона посетил Таланисский епископ Васс. Беседуя с ним, Симеон сказал, что намерен по примеру Моисея и Илии подвергнуть себя строгому сорокадневному посту, во время которого не будет принимать никакой пищи. Епископ стал отговаривать его.
– Не подобает человеку убивать себя безмерным постом, – заметил он, – ибо это скорее грех, чем добродетель.
– Тогда сделай так, отче, – сказал Симеон, – оставь в моей келье столько хлеба, сколько ты считаешь нужным
