для того, чтобы человек мог прожить сорок дней, и замуруй меня в пещере на этот срок.
Васс исполнил его желание и отправился дальше по своим делам. Через сорок дней епископ вернулся и разбросал камни подпиравшие снаружи дверь кельи. Симеона он нашел лежащим на полу без движения – от долгого воздержания он совершенно лишился сил, но хлеб, оставленный ему, так и остался нетронутым – преподобный к нему даже не прикоснулся.
С этого времени Симеон стал поститься каждый год во время святой четыредесятницы, ничего в это время не пил и не вкушал и проводил время в непрестанной молитве – двадцать дней стоя на ногах, а двадцать сидя от великого утомления. Пробыв три года в своей тесной каменной келье, Симеон взошел на самую вершину горы. Чтобы не сходить отсюда, он взял железную цепь, длиной в двадцать локтей, и одним концом ее оковал себе ногу, а другой конец приковал к горе. Так он добровольно обрек себя на жизнь полную мучений и страданий. Летом его донимал зной, а зимой стужа. Ел он только сухие зерна риса и сухие плоды, а пил одну воду. Некоторое время спустя он снял оковы и, связав себя одной волей, стал добровольным узником Христовым.
Люди, узнав о подвижничестве Симеона, приходили к нему из очень далеких мест. Прибывали к нему из Аравии и Персии, из Армении и Грузии, из Италии, Испании и Британии. Одни приводили к нему своих больных, другие просили исцеления больным, лежащим дома; иные сами были одержимы бедами и скорбями или терпели мучения от бесов. И никто из приходящих к преподобному не возвращался без утешения, но каждый получал просимое: кто – исцеление, кто – полезное наставление или какую-нибудь помощь. Все возвращались в свои дома с радостью и славя Бога. Приходило к нему и множество язычников – персов и арабов – которые затем принимали крещение.
Для всех общение с Симеоном было величайшей радостью. Но сам преподобный вскоре стал тяготиться таким множеством народа и производимым им беспокойством. Чтобы избежать этого, он придумал небывалый способ избавиться от людской суеты – для того чтобы приходившие не могли касаться его, он соорудил себе высокий столп из камней, а на вершине его устроил тесное жилье в два локтя и здесь стал проводить в посте и молитвах все свое время. Сначала столп имел в высоту шесть локтей, потом высота его была доведена до двадцати, и наконец – до сорока. Симеон дал обет не сходить с этого столпа до конца своих дней, хотя там и было очень мало места – нельзя было прилечь, а можно было только сидеть, поджав ноги.
Вскоре о жизни Симеона услыхали святые отцы, жившие в пустынях, и удивлялись его необычайным подвигам: ибо никто еще не изобретал себе такого жития, чтобы стоять на столпе. Желая испытать его, они сказали: «Пошлем к Симеону повеление сойти со столпа. Если он не послушается, значит не от чистого сердца его подвижничество, а от гордости. Если же сойдет он со столпа, не смотря на свой обет, значит воистину его рвение идет от великой любви к Господу». Уговорившись так, они отправили к Симеону некоторых из своего числа. Те пришли к подножию столпа и сказали Симеону: «Отчего не идешь ты путем наших отцов, но встал на путь новый? Сойди со столпа и живи жизнью древних пустынников!» Едва Симеон услышал о решении собора святых отцов-пустынников, то тотчас вступил ногой на лестницу, желая сойти вниз. Увидев, что в его подвижничестве нет никакой гордости, те закричали: «Нет, нет, не сходи, святой отец, но пребывай на столпе по-прежнему. Теперь мы знаем, что начатое тобой дело – от Бога. Будет же он тебе помощником до самого конца!»
Так жил преподобный, предаваясь подвигам и вооружаясь на невидимого супостата. Однажды дьявол, приняв вид светлого ангела, показался Симеону вблизи столпа на огненной колеснице, как бы сходящий с неба, и воскликнул: «Слушай, Симеон! Бог неба и земли послал меня к тебе, чтобы я взял тебя подобно Илии на небо, ибо ты достоин такой чести из-за своей святости!» Симеон, не распознав дьявола, воскликнул: «Господи! Меня ли грешного хочешь взять на небо?» И поднял он уже правую ногу, чтобы вступить на колесницу, но вместе с тем осенил себя крестным знамением. В тот же миг видение перед его глазами исчезло, как пыль, сметенная ветром, и увидел Симеон, что занес ногу над пустотою. Еще одно движение – и он бы пал на камни и разбился бы насмерть. И понял Симеон, что дьявол искушал его и проклял свою правую ногу, которой хотел ступить на колесницу. Он дал обет, что будет отныне молиться, стоя лишь на этой ноге и неукоснительно исполнял свою клятву, хотя от долгого стояния на ноге у него открылась незаживающая рана, донимавшая его жестокой болью.
Отдавая большую часть ночи молитвам, Симеон днем утешал и поучал страждущих. На всех его речи производили неизгладимое впечатление и многих обращали к новой жизни. Рассказывают, что в то время в Антиохии явился жестокий разбойник Ионафан. Много народу он поубивал на дорогах и в домах. Наконец воины выследили его и пустились за ним в погоню. Ионафан, не имя возможности скрыться от преследователей, подбежал к столбу Симеона и обхватил его руками. Преследователи стали кричать преподобному: «Отдай нам, святой отец, врага нашего, разбойника, ибо все уже готово для его казни!» Симеон сказал им: «Дети мои, не я его привел сюда, но Сам Бог. Если хотите – берите его, я же не могу его вам выдать, ибо боюсь Того, Кто послал его!» Получив такой ответ, воины со страхом отступили от столпа и ушли обратно в Антиохию. Ионафан остался подле Симеона и тот в продолжении семи дней вел с ним беседу, поучая и просвещая его. Разбойник, внимая ему, раскаялся и плакал как ребенок, прося Господа простить его, и исповедал Симеону все свои грехи. И столь велико было его раскаяние, что он перестал принимать пищу и воду и умер от жажды и голода, предав свой дух Богу.
Так, утешая и молясь, прожил Симеон более ста лет. Восемьдесят из них он провел на вершине столпа, открытый всем и каждому и Самому Богу. Еще принадлежа земле, он сделал первый шаг на небо, и, уйдя из этой жизни, был принят Господом.
Архиепископ Несторий и несториане
Итогом богословских споров IV века стало признание
