а потом захохотал еще громче. — Но он не совсем тот, о котором вы мечтали.
ГЛАВА 5
Со мной что-то случилось.
Я не мог вспомнить, что именно. Даже не пытался. Не хотелось об этом думать. Хватало других, гораздо более насущных проблем. Я все еще лежал в параличе, но теперь — лицом вниз, в красном порошке. Я его не осязал, но чувствовал запах.
Сероводород. Гниль.
Запах! Он мне не чудился. Он все крепчал. Это должно означать что-то важное. С тех пор, как меня вырубил Слэйки, я не ощущал никаких запахов. Вообще ничего не ощущал, а теперь могу! Похоже, я оправляюсь от паралича. Щека уже чувствовала колючее. Я сосредоточился, собрал все силы… и уловил слабое шевеление кончиков пальцев. Чувства возвращались гораздо медленнее, чем покидали меня при встрече с Лжемараблисом. Очень не скоро началось суровое испытание. По оживающему телу пробегали алые волны боли, такой мучительной, что хотелось выть. Я корчился, по щекам катились слезы. Минула целая вечность, прежде чем боль угасла и мне удалось перевернуться на спину. Я поморгал, чтобы выжать слезинки из глаз, и уставился в серый потолок.
Раздался тихий стон, и я ценой огромных усилий повернул голову и увидел лежащую рядом Сивиллу. Глаза ее были закрыты, тело корчилось от боли. Она снова застонала. Я-то знал, каково ей.
Из последних сил, хрипя и кряхтя, я подполз и взял ее за руку.
— Потерпи, — с трудом выговорил я. — Пройдет.
— Джим… — прошептала она так тихо, что я едва расслышал.
— И никто иной. Все будет в порядке.
Трогательное обещание, но в ту минуту мне ничто другое не пришло на ум. Где мы, что случилось? Если мы попали на тот свет, то он изрядно отличается от местечка, которое описывала Сивилла. Вместо травы — колючий вулканический шлак, вместо неба — скалы. Откуда идет свет? И что сказал Слэйки на прощание? Кажется, он говорил о том свете, который не совсем тот…
После долгого самоистязания я принял сидячее положение и увидел брешь в каменной стене. Мы находились в расселине или пещере. Сквозь проем виднелось красное небо.
Красное? Вдали глухо зарокотал гром, подо мной задрожала земля. По небу расползалась черная туча. Придерживаясь за скалу, я кое-как поднялся на ноги и заковылял к Сивилле. Я помог ей сесть и опереться спиной о шершавый камень.
Она попыталась заговорить и зашлась кашлем. Наконец выдавила из себя:
— Слэйки… постоянно нас опережал.
— Что ты имеешь в виду?
— Играл с нами, как кошка с мышью. Должно быть, сразу узнал, что ты проник в Церковь. Внезапно прервал мессу, сослался на неожиданный визит, включил орган и запись хорового пения и попросил всех уйти. Всех, кроме меня. Пообещал сказать кое-что важное, отвел в сторонку. Меня это, конечно, заинтриговало, и к тому же, что я могла поделать? Как только остальные женщины вышли, он набросил на меня какую-то штуковину… что-то вроде серебряной паутины, я толком не успела разглядеть, потому что сразу упала. Это было ужасно! Я ни единым мускулом не могла пошевелить, даже глазами. Видела, что он затаскивает меня в темную комнату, и не могла сопротивляться. Даже слова сказать! А самое страшное, тебя не могла предупредить. Потом зажглись лампы, и я увидела, как ты падаешь. Помню, он к тебе обращался. А после — снова мрак.
— Я запомнил не намного больше. Он меня подстерег и вырубил. А потом открываю глаза и вижу здесь тебя.
Я похлопал ладонью по боковому карману, нащупал выпуклость рации и слегка повеселел. Вынул ее, поднес к уху, включил. Тишина. Я проверил все остальные устройства. Бесполезный хлам. Аккумуляторы и батарейки разряжены. Даже лезвие перочинного ножа вытащить не удалось. Он выглядел так, будто побывал в плавильней печи.
Глядя на кучку металлолома, я испытал желание пинком разбросать его по пещере. Я поддался соблазну — все равно больше заняться было нечем. Бывшая техника приятно зазвенела о камни.
— Хлам. Не работает. Все испорчено. — Я встал и побрел навстречу свету.
— Джим, не уходи…
— Я недалеко. Хочу только выглянуть, утолить любопытство.
Придерживаясь за скалу, я медленно зашаркал к выходу из пещеры. Добрался до выхода, высунул нос наружу. Тут у меня отвисла челюсть И подкосились ноги. Добрую минуту я стоял на коленях и мог только пялиться, а затем с трудом встал и вернулся к Сивилле. Она уже устроилась поудобнее и вообще выглядела гораздо лучше.
— Ну и что там?
— Не рай, это ясно как дважды два. Небо не голубое, а красное. Ни белых облаков, ни травы. Зона тектонической активности, неподалеку от нас действующий вулкан. Туча дыма, хотя лавы не заметил. А еще — разбухшее до безобразия солнце, отродясь такого не видал. Не белое или голубое, а красное. Чем и объясняется преобладание красных тонов в расцветке ландшафта.
— Где мы?
— Гм… — Я замялся в поисках толкового ответа. — Ну, с уверенностью можно сказать, что не на Вулканне. И…
От нее не укрылись мои колебания.
— И?
— Кажется, я что-то видел.
— «Что-то видел»! Посмотрел бы сейчас на свое лицо! Ты же серый от страха.
Я попробовал рассмеяться, но из горла вырвалось только жалкое бульканье.
— Или кого-то. Только мельком, буквально сотую долю секунды. Он сразу убежал. Двуногий, прямоходящий. — Я умолк, и Сивилла посмотрела на меня с нескрываемой тревогой.
— Извини, я, наверное, глупо выгляжу. Он и правда слишком быстро двигался, я не успел как следует разглядеть. Но мне показалось… Нет, я даже уверен, у него хвост. И… он с головы до ног ярко-красный.
Очень не скоро она нарушила паузу:
— Ты прав. Конечно, мы не в раю. Ты хорошо разбираешься в теологии?
— Не то чтобы очень, но все-таки достаточно, чтобы гнать из головы мысли, которые там сейчас возникают. До твоего прибытия я успел немного покопаться в информационной сети насчет рая и загробного бытия в целом. Короче говоря, всякой душе хочется закончить свои дни на небесах. Там упоминается также местечко под названием ад, полная противоположность раю. Я уверен, ты об этом слышала.
Ее зрачки расширились от страха.
— Так мы, по-твоему, туда и попали? В так называемый ад?
— Ну за неимением лучшей идеи и в надежде, что она появится, я считаю эту гипотезу вполне…
Снова издали донесся гром и под ногами вздрогнула земля. Внезапно на меня обрушилась страшная тяжесть, я повалился на колени. Тяжело… Ужас как тяжело. Сивилла опять распласталась на земле.
Тяжесть исчезла так же внезапно, как и возникла. Я встал. Меня трясло.
— Что… Что это было?
— Даже
