Добыча метнулась в дверь, которая немедленно начала опускаться за ней. Бросившись на пол, Ульрик скользнул следом, принял пластину на плечо и с ревом толкнул вверх. Пока космодесантник пробирался дальше, приводы двери визжали и пускали клубы дыма.
Он оказался снаружи купола, на участке каменистого плато между строениями базы. Повсюду виднелись развалины древних имперских зданий, небо над головой пересекали черточки серебристого огня: «Canis Pax» направлял флот тау в замысловатом танце. Госпожа капитан Асгир сохраняла жизнь ударному крейсеру в бою со всей армадой чужаков, но Убийца мог помочь ей с орбитальным сражением только после победы над демоном. Цели волчьего жреца изменились.
Стая крутов, появившихся из купола неподалеку, отрезала Ульрика от Перевертыша. Космодесантник врезался в них и одним ударом сбил с ног половину дикарей. Оказалось, что ксеносы вооружены длинными винтовками с клинками, закрепленными на стволах, и орудуют ими наподобие алебард. Парировав выпад, Убийца раздробил атаковавшему колено ударом крозиуса сверху вниз. Вспыхнуло силовое поле, и обратным движением волчий жрец попал чужаку в подбородок, начисто снеся голову с плеч. Крутнувшись на месте, он описал булавой дугу; два изломанных и окровавленных тела, отлетев в сторону, рухнули на камни.
Впереди скользнула в сторону ещё одна секция купола. Воин огня, ставший марионеткой демона, исчез в открывшемся проходе, а наружу широкими шагами вышел двуногий боескафандр, ростом вдвое выше космодесантника. Одна из рук машины оканчивалась энергетической пушкой, на другой был закреплен круглый щит, генерирующий силовое поле. Сбоку, на бронированной груди, висел нелепо огромный боевой клинок в ножнах, который служил не оружием, а знаком различия. Охваченный гневом Ульрик узнал этот символ.
Шас’эль Дал’ит Сона Малкаон. Вожак тау, требовавший от Космических Волков покинуть Дактилу или умереть. Ещё одно орудие Перевертыша.
Внутренний волк Убийцы завыл. Если Ульрику придется переступить и через этого ксеноса, так тому и быть. Он — Космический Волк, в нем бурлит кровь Лемана Русса! Ничто не выстоит перед воином, объятым яростью!
Волчий жрец отшвырнул прочь ещё одного крута. Дикари разбежались, видя приближение боескафандра, который опускался на пылающих реактивных струях из наспинной установки. Приземлившись точно перед Ульриком, тау навел орудие; космодесантник перекатился вбок одновременно с тем, как колоссальный поток энергии вонзился в плато позади него. В скалистой породе осталась глубокая рытвина.
Поднявшись на ноги, Убийца прыгнул на БСК. Эту машину создавали для того, чтобы держать противников на расстоянии, а затем расстреливать убегающих в спину. Ульрик не собирался бежать. Найдя зацеп между двух пластин, волчий жрец качнулся к голове боескафандра, бронированной коробке с пучком светящихся линз впереди. Занеся крозиус, он всадил булаву в «глаза» противника, и силовое поле разнесло модуль на куски.
Рука БСК со щитом оканчивалась громадной кистью, которой пилот и схватил Ульрика за бедро. Сорвав космодесантника с корпуса, шас’эль отбросил его в сторону. Жестко приземлившись на спину, Убийца проехался по камням, а ослепленный боескафандр тем временем пытался восстановить равновесие.
Космический Волк едва сумел сосредоточиться, чтобы оценить полученные ранения. Ульрику прилично досталось, но ни одна из травм не повредила его боеспособности. Все прочие мысли из головы волчьего жреца вытеснила ярость.
Убийца хотел разорвать эту машину на куски, в мелкие клочья, и, добравшись до ничтожного труса-чужака внутри, растерзать его тело — а потом воздеть к небу кровавые ошметки!
Силовое поле крозиуса перезарядилось. На этот раз он мог раздробить руку БСК или расколоть туловище. Воспользовавшись слепотой врага, Ульрик бросился к нему, уходя из сектора обстрела пушки.
На груди боескафандра, словно в корпусе звездолета, открылся люк. Внутри боевой машины сидел шас’эль, освещенный мигающими огоньками на панели управления. Судя по тонкой пелене воздуха, подернутого дымкой, герметичность кабины в разреженной атмосфере Дактилы поддерживало энергетическое поле. Безгубый рот ксеноса был открыт, и блики тревожных сигналов отражались в текучей черноте его глаз.
Заметив противника, Малкаон в последний момент успел поднять левую руку. Ульрик, на полной скорости врезавшись в полыхнувшее защитное поле, отлетел от БСК и распластался на скале. Тут же шас’эль опустил диск, будто острие гильотины, на живот космодесантника. Прижатый к камням мощью мерцающего энергощита, Убийца дергался, как насекомое на булавке.
Боескафандр развернул орудие, целясь в волчьего жреца. Если тау вообще были способны на улыбку, шас’эль Дал’ит Сона Малкаон в тот момент улыбался.
Высвободив зажатую руку, Ульрик схватил плазменный пистолет. Это оружие обладало достаточной мощностью, чтобы прожечь дыру в надежном силовом доспехе, но соленоидам каждый раз требовалось несколько секунд на перезарядку. Значит, волчий жрец мог рассчитывать только на один выстрел.
Он выстрелил прямо вверх. Сгусток плазмы угодил в генератор щита, и силовое поле с треском отключилось. Энергетическая пушка пальнула в скалу между ступней БСК, но Убийца успел откатиться в сторону.
Ударная волна швырнула Ульрика на ногу боескафандра. Волчий жрец, оставшись в сознании, почувствовал, как сминается боковая часть нагрудника. Его внутренняя броня — сросшиеся ребра — треснула, осколки костей проникли в грудную полость. Фенрисиец ощутил каждый из них: словно огненные иглы, они пронзали тело воина, полосуя и разрывая внутренние органы.
Рухнув на землю, космодесантник попытался вдохнуть, и растерзанные легкие вспыхнули болью. Рядом с Убийцей светилась воронка от взрыва, испарившего камни. Волчий жрец по-прежнему держал в руках крозиус и пистолет; последний он убрал в кобуру, не обращая внимания на боль в разорванных боковых мышцах.
Муки не усмирили внутреннего волка Ульрика, он лишь завыл громче. Схватившись за край открытой кабины, лорд Убийца подтянулся и оказался лицом к лицу с шас’элем.
Ксеноса, кажется, поразило, что противник до сих пор жив. Занося крозиус для смертельного удара, Космический Волк заметил в больших черных глазах тау отражение своего череполикого шлема.
И оно изменилось. Очертания волчьего черепа исказились и распались фонтаном звезд. Вращающиеся галактики разлетелись прочь, грозовые валы сияющего звездного газа заструились из безбрежной пустоты. Миллионы лет, кружась, унеслись цепочками угасающих светил.
Ульрик почти впал в забытье, но снова заставил себя очистить мысли. Осознание чего-то ужасного зарождалось в глубине его разума.
Лорд Убийца услышал далекий смех и понял всё.
Нечто врезалось в бок космодесантника, он выпустил край кабины и снова рухнул на землю рядом с воронкой. Воин огня, тот, кого Ульрик преследовал из центра управления, — Перевертыш, — вернулся и с разбегу сбил его с БСК.
Раны волчьего жреца снова вспыхнули болью. Шас’эль повернулся к нему, дрожащий образ бездны промелькнул по шлему воина огня и лицу Соны Малкаона. В тот момент Убийца снова услышал прежний звонкий смех, доносящийся из какого-то темного места.
Конечно же, Перевертыша не было на Дактиле. Демон остался на Фенрисе, рыская у врат Клыка и ожидая возможности проникнуть в умы Космических Волков. Он навел иллюзию, чтобы отвлечь Ульрика, заставить его проявить слабость, которую не должен позволять себе ни один волчий жрец. Ведь Перевертыш знал единственное уязвимое место Убийцы.
Волк в клетке. Ярость Фенриса. Демон знал, что он сидит внутри Ульрика, и, когда зверь вырывается на свободу, ментальная дисциплина, воспитанная в себе волчьим жрецом, оказывается полностью сокрушенной и забытой.
Убийца перекатился на живот и пополз, чувствуя, как уходят силы. Гнев исчез, осталась только лишь боль. Прежде Космический Волк не раз испытывал физические страдания и не боялся самих мучений, но они напоминали воину о том, как безнадежно обхитрил его Перевертыш. Враг предугадывал каждый ход, сделанный волчьим жрецом, точно знал, как заставить космодесантника забыться, стать неистовым сыном Фенриса, сокрытым внутри. Лорд Убийца оторвался от боевых братьев, сделался уязвимым, позволил неприятелю загнать себя в угол. На памяти Ульрика подобные ошибки совершали только самые тупые новобранцы, которым он же и устраивал взбучку.
Воин огня отступил назад. Передвинувшийся боескафандр теперь стоял над Космическим Волком, и он видел лицо шас’эля в открытой кабине. Подняв тяжелую бронированную ступню, БСК занес её над Ульриком.
В этот миг, уверившись в собственной смерти, волчий жрец испытал странное чувство, всплывшее где-то между болью и сожалением. Оно оказалось необычным оттенком восхищения — отнюдь не доброжелательным, не содержащим прощения или понимания. Но, всё равно, Убийца помимо воли признавал невероятное хитроумие Перевертыша, сумевшего обнаружить единственную слабость в человеке, не имевшем права на слабости. Ульрик гордился тем, что он фенрисиец и сын Лемана Русса, и эта любовь к родному миру и примарху породила в ментальной броне космодесантника уязвимость, которой воспользовался демон.
