— Нет, о таком не говорили, — ответил за всех Костик.
— Нет-нет… — эхом подтвердили остальные.
— В общем так! Если кто-то что-то вспомнит, узнает или услышит, сразу же докладывайте мне! Сегодня, завтра… Чем быстрее, тем лучше.
На улице первый раз громыхнуло, будто огромная пустая бочка прокатилась по камням. У кого-то в комнате хлопнуло окно и девчонки взвизгнули.
— Давайте, отдыхайте, — скомандовала Альбина Павловна. — И окна закройте, а то стекла побьет.
Ребята разошлись. Макар с соседями тоже отправился в палату. Деревянные половицы привычно поскрипывали, уютно пахло. Он несколько раз зевнул, пока дошел до своей койки в углу. Сел на кровать, панцирная сетка заскрипела.
— Ну дела, — протянул Петька, который плюхнулся на соседнюю койку, — Лева с Коляном…
— Утонули, наверное, — пожал плечами Макар.
— Оба сразу? Нормально они плавают, — сказал Илья с другого угла комнаты, он разбирал постель.
За окном резко потемнело, стали падать первые крупные капли. Снова громыхнуло, и Макар стал считать про себя секунды до вспышки.
— Так и нормальных пловцов засасывает, если дно провалится, там такая воронка образовывается. Бульк! И нету тебя… — с видом знатока сказал очкарик Генка, который лежал напротив Макара.
— Ага, — согласился Петька, — всплывут через неделю, распухшие. У нас, когда я в деревне у бабки гостил, всплыл один…
— И как? — спросил Макар, сбился со счета, и тут как раз сверкнуло.
— Да я не видел, пацаны рассказывали… Разбух весь, как покрышка, серый стал, пятнами покрылся трупными, а все лицо раки обглодали, каша одна.
— Фу, — скривился Макар.
— Или утонули они, или на плоту уплыли вниз по реке, приключений искать, — выдал Генка.
— А плот был? — спросил Илья.
— Да это я так, предположил… — стушевался Генка.
— Тебе майор сейчас предположит, — ехидно сказал Петька и кинул в Генку подушкой.
— Их надо водолазами искать, речку прочесывать. Или кинологов из города, они враз найдут! — рассуждал Илья. — Может, они в лесу заплутали или специально прячутся где?
— Они вроде не такие глупые, чтобы прятаться или на плотах плавать, понятно же, что это фигня… — сказал Петька и поймал запущенную обратно подушку.
— Мало ли… Всякое бывает, может, их батя выпорол, они и решили из дому сбежать, чтобы он понервничал.
— Чтобы потом он их еще раз выпорол, да сильнее, чем в первый раз! — заржал Петька.
Макар лег, повернулся на бок и уставился в стенку. Голоса ребят ушли на второй план. А потом и вовсе стихли. Слышно было только, как стучит за окном дождь. Макар полежал так, разглядывая доски и ковыряя пальцем сучок на стене, и не заметил, как задремал. А проснулся от того, что Петька тряс его за ногу.
— Макар, вставай. Есть пошли.
Макар зевнул, потянулся и нехотя стал подниматься. После сна во рту осталась липкая сладость, будто он только что ел пирожок.
Петька глянул в окно и присвистнул:
— Там такой потоп, сейчас до столовки перебежками придется…
5
В тот вечер милиция так и уехала ни с чем, никто из ребят ничего толком не рассказал. Майор Авдеев узнал только, что братья хорошо ладили с ребятами из лагеря и были частыми гостями на пляже.
Так бы все и забылось, наверное, и лагерная жизнь потянулась бы в привычном русле, да не приходит беда одна. Через день пропал Вовка Долин.
После полдника убежал куда-то и не вернулся на ужин. Сразу панику поднимать не стали, вожатые взяли самых ответственных ребят прошлись по лесу возле лагеря, осмотрели берег. Но Вову не нашли.
Утром на линейке объявили об исчезновении Долина, и собрали еще несколько поисковых групп. Но масштабных поисков не понадобилось, на берегу нашли Вовкину одежду. Ночью не заметили.
Это значило, что Вовка утонул. Касаткин объявил в лагере траурный день, развлекательные мероприятия отменили, кружки и тренировки оставили.
Лагерь, не успевший отойти от одной тревожной новости, окатило свежей волной переживаний. Но теперь беда случилась не где-то там, за забором, беда постучалась в окно каждого корпуса, все ребята в лагере поняли и почувствовали, что погиб один из них, погиб тот, кто только что ходил рядом, по тем же самым дорожкам, ел с ними в одной столовой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но жизнь не остановилась, дети продолжали бегать, играть, смеяться. Макар удивился: умер человек, а мир продолжает вращаться, даже и не думает останавливаться. Будто выпало яблоко из корзинки, но ничего, яблок еще много…
Опять приехал майор, но общих сборов больше не устраивали. К начальнику лагеря вызывали ребят из палаты Долина и вожатую. Опрашивали. Из города вызвали водолазов, чтобы найти тело и увезти домой.
После прошедшей на днях грозы стало прохладней, а небо все больше затягивало серой хмарью. Можно было подумать, что лето загрустило, потеряв трех мальчишек.
Макар сидел в беседке возле главного корпуса, рисовал в альбоме и видел, как ребята с вожатой выходили от Касаткина. Людмила плакала, а подопечные пытались ее утешить.
— Весь день ревет, — раздался голос Люськи из-за спины, Макар подскочил от неожиданности.
— Ты че подкрадываешься?! — возмутился он.
— Думаешь она по Вовке плачет? Фиг там.
— А по кому? — удивился Макар.
Люська зашла в беседку, заглянула в альбом Макара, сморщила нос:
— Это жук или паук?
— Жук.
Люська вздохнула:
— Не видать ей больше этого лагеря. Уволят ее. И сюда больше не возьмут. Да и город-то маленький у нас, все будут теперь говорить, что это она Долина проглядела. Вот и ревет.
— Да ну, разве же она виновата, что он такой…
— Такой, не такой, а живой человек все же. Детям на то присмотр и поставлен, что дети глупые, за ними следить надо. Не уследила, значит, виноватая, — важно сказала Люська.
Она вытянула у Макара альбом, взяла из безвольной руки карандаш, уселась рядом и стала рисовать солнышко в углу листа.
— Ты, Бунаков, на вторую смену тоже поедешь?
— Не поеду, — осторожно ответил Макар.
— И я не поеду. Погуляем в городе тогда?
— Погуляем… — сглотнул Макар.
Люська высунула язык от усердия. Макар уставился на влажный кончик языка, на губы.
— А почему Долин такой нелюдимый? — спросил он. — Был…
— Мама у него болеет, скоро умрет. А отец давно уж помер, по пьяни зарезали. За мамой старая бабка ухаживает. Помрет мамка, поедет Вовка в детдом. С бабкой его не оставят, она совсем уже того, ей лет сто, наверное. А больше родни нет.
— А ты откуда знаешь?
— Да Вовка и рассказывал, он так-то разговорчивый, просто не любит, когда много ребят кругом.
— Понятно теперь, почему так.
— А вчера вот он даже веселый был, — вспомнила Люська.
— Веселый? — удивился Макар.
— Да, к нам в корпус Савва этот заходил, который весь из себя такой правильный. Вроде как они вместе гулять ходили, потом Вовка вернулся, глаза горят, улыбается. Жука, наверное, какого-нибудь вонючего поймал. Что вам еще надо пацанам?
— Странно, с чего бы им дружить?
— Вот уж не знаю, — отрезала Люська, — спроси у Саввы, если хочешь.
Макар пододвинулся поближе, делая вид, что хочет рассмотреть рисунок Люськи.
— Слушай, Люсь, — прошептал он, — а тебе не кажется, что тут какая-то ерунда? Вчера одежды на берегу не было, а сегодня уже есть. Да и братья эти пропали.
Люська тактично отодвинулась.
— Ты, Бунаков, решил в детектива поиграть что ли? Макар-Следопыт.
— Нет, просто странно все. То ничего не происходит, то сразу три пацана пропало.
— То, что одежку его не нашли ночью — странно, конечно… Футболка у него яркая была, слепым надо быть, чтобы не заметить. Да и если он сам одежду подкинул, что он — в одних трусах по лесу лазает, как Маугли? Его же комары загрызут.
— А если не он это подкинул, а тот, кто его украл?
— Бунаков, я тебя умоляю… Таких красть, себе дороже.
Люська дорисовала глаза и улыбку на солнышке.
