— Из полиции здесь кто-нибудь остался?
— Из п-полиции? — Она наверняка готова была вот-вот упасть в обморок. — Н-н-нет… Они… все… уехали…
— Стелла все еще заперта в туалете?
— Стелла? — Девушка крупно дрожала, так, будто ей было холодно.
— Да, Стелла? Она все еще в туалете?
— Н-не знаю… Они… Не велели… Не велели двигаться…
— Правильно сделали. Стой здесь и не двигайся. Понятно?
— П-п-понятно…
Оставив мулатку, Шутов бросился по проходу в хвостовую часть. В самолете в самом деле никого не было, если не считать еще двух стюардесс, застывших у буфета. Не обращая на них внимания, он проскочил мимо. Остановившись у туалетов в хвосте, вгляделся. Надписи на всех шести кабинах оповещали, что туалеты свободны. Крикнул:
— Стелла? Стелла, это я, Майк? Эй, Стелла, ты здесь?
Никто не отвечал. Оглянувшись, он вдруг увидел нечто, появившееся из-под двери одной из кабин; в следующее мгновение стало ясно, что это медленно ползущая струйка крови. Распахнул дверь.
Стелла сидела на стульчаке, боком к нему, прижавшись головой к дальней стене. В левой стороне груди можно было рассмотреть небольшое пулевое отверстие, почти без следов крови. Кровь, залившая стену за спиной Стеллы и образовавшая небольшую лужицу на полу, вытекла из выходного отверстия под левой лопаткой. Шутов дотронулся до щеки убитой; кожа еще не остыла. На мочках ушей можно было также рассмотреть подтеки крови, уже засохшей, образовавшиеся из-за разорванной кожи — след вырванных из ушей сережек.
Темные глаза Стеллы, смотревшие прямо перед собой, казались стеклянными. Беззвучно выругавшись, Шутов пригнулся. Осторожно прикрыл девушке веки. Оглянувшись, осмотрел салон.
Две стюардессы, выйдя в проход, испуганно наблюдали за ним со стороны буфета. Обе были белые; обе, пока он шел к ним, подняв «узи» на уровень груди, смотрели не на него, а на ствол. Подойдя, он нарочно не опустил ствол. Спросил тихо:
— Что здесь делала полиция?
— А-а-ва… А-ва… — Подавив икоту, одна из стюардесс, повыше, с ухоженными светлыми волосами, замолчала. — А-а в-в-вы… В-в-вы…
— Спокойно, сестренка. Спокойно. Успокойтесь обе. Я не сделаю вам ничего плохого. Что здесь делала полиция?
— Они приехали… — Откашлявшись, та, что повыше, вроде бы наконец пришла в себя. — Они приехали вместе со «скорой помощью». В их машине.
— Точно вместе со «скорой помощью»? В этой же машине?
— Точно. Я сама видела. Они вышли из машины вместе с санитарами.
— Через какую дверь они вошли?
— Через заднюю, — стюардесса кивнула, — через вот эту.
— Вошли — и что дальше?
— Пока санитары укладывали Риту… Девочку, которой стало плохо… Копы сразу же схватили Стеллу… Схватили, заломили руки, закрыли рот… И потащили в задний туалет…
— Они ее убили, — неожиданно сказала вторая, темноволосая, со смуглым оттенком кожи. — Точно убили.
— Почему вы так думаете?
— Что тут думать? — Высокая посмотрела ему в глаза. — Было слышно, как они выстрелили. Потом вышли оттуда и сказали нам, что мы везем контрабанду. И взяли чемодан из буфетной. Из-под стойки.
— Чемодан? — Наверное, в его голосе прозвучало что-то особенное. Иначе бы слово, которое он выкрикнул, не подействовало бы так на стюардесс. Обе смотрели на него, не отрываясь.
— Д-да… — наконец сказала высокая. — Чемодан. Они его вынесли на носилках. После Риты. Сказали, в этом чемодане контрабанда.
— Куда они дели чемодан потом? Когда вынесли из самолета?
— В «скорую»… В машину «скорой помощи»… — сказала высокая.
— Вы точно это видели?
— Точно. Я смотрела в иллюминатор.
— Значит, вы видели, куда поехала «скорая»?
— В иллюминатор всего не увидишь. Но примерно… — Махнула рукой. — Примерно они поехали туда. В ту сторону.
— Вы показываете в сторону летного поля.
— Они туда и поехали. Потом, наверное, свернули.
Лишь сейчас Шутов сообразил наконец, куда могла поехать «скорая помощь». Бросившись к двери, на которую показали стюардессы, распахнул ее. Трапа у двери не было, он стоял чуть в стороне, метрах в двадцати. Но сейчас было не до трапа. Спрыгнув вниз, упал на бок, чтобы тут же вскочить на ноги и посмотреть туда, куда показывала стюардесса.
Все было в точности так, как он думал. В начале взлетной полосы стоял фургон «скорой помощи». В конце же, видимо, только что оторвавшись от земли, медленно поднималась вверх, постепенно теряясь в облаках, двухмоторная «сессна».
Пока он вызывал коммандос, пока нашел джип, чтобы подъехать к микроавтобусу «скорой помощи», конечно же, оказавшемуся пустым, — «сессна» исчезла в облаках окончательно. Без следа.
2
На селекторном аппарате на столе вспыхнул красный глазок. Секретарша нажала кнопку:
— Да, сэр?
— Карин, — раздалось из динамика. — Там должен был подойти сержант… Из Чугача. Нед Файлс… Он пришел?
— Так точно, сэр. Он давно здесь. Ждет.
Шутов сидел, стараясь никак не реагировать на переговоры по селектору. Кроме секретарши, стройной юной блондинки, в приемной их сейчас было двое: он и немолодой темноволосый сержант полиции. Сержант пришел после него; сейчас, сидя на краешке кресла, он сосредоточенно разглядывал собственную фуражку, которую держал в руках. Судя по смуглой коже и чуть раскосым глазам, в жилах этого полицейского текло немало индейской крови.
— Мистер Файлс, вы готовы? — спросила секретарша.
Сержант широко улыбнулся. Встал, четким движением надел фуражку. Незаметно подмигнул Шутову.
— Попроси его… — донесся голос Макнэлли. — Пусть пройдет.
— Хорошо, сэр. — Отключив селектор, секретарша посмотрела на сержанта. — Сейчас. Надеюсь, все будет в порядке.
— Спасибо, мэм. — Сержант исчез за дверью. Шутов посмотрел на секретаршу. Она виновато улыбнулась:
— Мистер Шутов, клянусь, я здесь ни при чем. Я всего лишь подчиненная. Даю честное слово, я каждый день уговаривала шефа принять вас первым. Но… — Она развела руками. — Ради Бога, извините.
— Карин, вы здесь ни при чем. Я постою в коридоре, хорошо?
— Конечно. Я тут же позову вас.
Выйдя в коридор, остановился у окна. За крышами, совсем близко, отливала серебром местная река, Чена. Поверхность реки была усеяна лодками и катерами всех возможных моделей. У парапета, застыв над удочками, стояли спиннингисты в разноцветных куртках. Понаблюдав за ними, Шутов снова ощутил то, от чего за эти три дня вроде бы избавился, — приступ холодной ярости. Он уже третий день подряд просиживал по нескольку часов, дожидаясь назначенного приема. С ним еще никогда так не поступали. Даже в России, когда он работал в сибирской милиции. С любым, самым высокопоставленным начальником, будь это хоть президент Соединенных Штатов, он никогда бы не допустил подобного унижения. Но сейчас он был бессилен.
На сегодня его вызвали к десяти утра. Сейчас стрелки часов приближались к одиннадцати, тем не менее уверенности, что Крис Макнэлли, начальник фербэнкской полиции, примет его в обозримом будущем, у него не было. Откуда-то сверху, с высот, которые называются «руководством полиции», их операция, которую они считали сверхсекретной, была выдана русской мафии со всеми потрохами. Те, кто увез чемодан, рассчитали их с Байером «на первый-второй» без всякого напряжения, играючи. Теперь же руководство решило отыграться за это на его костях, заставляя просиживать по нескольку часов в приемной Макнэлли.
В управление в Вашингтоне он позвонил в первый же день, как только стало ясно, что «сессна» с чемоданом и всеми, кто их так элементарно приделал, исчезла бесследно. В ответ на его попытку хоть как-то объяснить происшедшее, ему сказали: все. От операции он отстраняется без каких-либо объяснений со стороны начальства.
Откомандирование в Фэрбенкс, считавшееся до этого момента временным, становится постоянным. Иными словами, он поступает в полное распоряжение Макнэлли.
Сейчас, в июне, солнце здесь практически не заходило. Правда, его довольно часто закрывали тучи — как это случилось три дня назад, когда «сессна» с чемоданом упорхнула из-под самого их носа. Глядя на Чену, Шутов подумал: скорей всего, эта «сессна» уже в России. Или в Панаме.
Не выдержав, замычал, стиснув зубы. Да Господи, он бы выдержал тысячу таких унижений, разве дело в этом? Чтобы подобраться к этому чемодану, они с Байером угробили без малого год жизни, изворачивались, хитрили, придумывали всевозможные уловки. Чего стоило одно только внедрение Стеллы… А все остальное? Ночевки на вентиляционных решетках в Нью-Йорке, постоянная смена квартир, жизнь, скрытая до такой степени, что иногда для них становилась проблемой даже связь с собственным начальством. Тем не менее они выдержали все это. Выдержали. Вышли на этот проклятый «боинг». При этом еще три дня назад они имели на руках наметки практически всей цепи русской наркомафии, действующей в Соединенных Штатах, Канаде и Латинской Америке.
