Подойдя к Хайди, встретил ее взгляд. В нем читались испуг и растерянность. Улыбнулся:
— Хайди, простите. Вы видели: не я первый начал.
— Майк… Господи… Это вы меня простите. Все это получилось из-за меня…
— Ладно вам, Хайди…
— О Господи. — Глаза Хайди застыли, разглядывая что-то за его спиной. — Полицейские… Этого еще не хватало…
— Полицейские.
— Да. Идут сюда.
— Пусть идут.
В следующую секунду, ощутив прикосновение к плечу, Шутов обернулся. Перед ним стояли двое полицейских, судя по дубинкам в руках — патрульных. Оба были молоды, и оба — белые. Взгляд у обоих был враждебным.
— Хелло. — Тот, что был повыше, с тараканьими усами, похлопал дубинкой по ладони. — Это вы подняли здесь шум?
— Шум? Что, здесь был шум?
— Нам сказали, что был. — Полицейский посмотрел Шутову за спину. — Сэм, как?
Обернувшись, Шутов увидел бармена. Встретив его взгляд, бармен процедил:
— Простите. — Добавил, обращаясь к полицейскому: — Я так понял, ребята повздорили из-за девушки.
— А вот это уже зря, — сказал Шутов. — Ни из-за какой девушки никто не спорил.
— Да? — Полицейский переключил внимание на него. — Из-за чего же здесь спорили?
Все в зале, кроме Хайди, давно уже сидели, отвернувшись, делая вид, что заняты своими делами. Двое, громила и его приятель, лежали отключенными, третий, бессмысленно разглядывая полицейских, пытался подняться.
— Ни из-за чего, — сказал Шутов. — Я помахал немного руками. Все.
— Помахал руками. — Полицейский скривился. — Интересно. Думаю, вы это сделали зря.
— Может быть.
— Ладно. У вас есть документы?
— С собой нет.
— Вы приезжий?
— Приезжий.
— Где остановились?
— Пока не знаю.
— Откуда приехали?
— О-о… — Шутов улыбнулся. — Америка большая.
— Оʼкей, понятно. Где остановились, не знаете, откуда приехали, не знаете. Хоть как вас зовут, вы знаете?
— Знаю. — Шутов на секунду задержал взгляд на Хайди. — Джон Смит.
— Джон Смит? — Полицейский похлопал дубинкой по ладони, но не как раньше, а намного сильнее. — Ладно, мистер Джон Смит. Оружие есть?
— Не знаю.
— Не знаете?
— Да. Вы ведь полицейский. И имеете представление, как с этим разобраться.
— Оʼкей. — Полицейский усмехнулся. — Ладно. Тогда быстро лицом к бару. Руки на стойку. Поняли?
— Понял. — Повернувшись, Шутов положил руки на стойку.
— Займись им, Эд, — сказал сзади высокий. — А я посмотрю.
Второй полицейский, начав обыскивать Шутова, особенно не мешкал. Прохлопав ноги, бока, сунул руку под куртку и вытащил кольт. Передал высокому. Изучив пистолет, тот хмыкнул. Сунул кольт в карман. Некоторое время стоял, покачиваясь на носках. Наконец сказал:
— Это ваше оружие?
— Не помню.
— Слушайте, Джон Смит, или как вас там. Не выводите меня из себя. Обещаю, для вас это может кончиться очень плохо. Отвечайте на вопросы прямо. Да или нет. Поняли?
— Понял.
— У вас есть право на ношение оружия?
— Вроде когда-то было.
— Черт… Вы все-таки вывели меня из себя. Повернитесь, и руки за голову.
Обернувшись, Шутов положил ладони на затылок. Высокий кивнул:
— Эд, посмотри, есть ли у него документы.
Обыскав Шутова, Эд покачал головой:
— Пусто. Только деньги и ключи.
— Ладно. Ну-ка, мистер, лапы вперед.
Шутов вытянул руки вперед. Высокий защелкнул на его запястьях наручники. Сразу же после этого Хайди, будто очнувшись, бросилась на полицейского. Закричала, барабаня его кулаками по плечу:
— Отпустите его сейчас же! Отпустите! Вы не имеете права! Он здесь ни при чем! Ни при чем! Отпустите, слышите! Отпустите!
— Мисс! — Обхватив Хайди, Эд оттащил ее от коллеги. — Мисс, успокойтесь! Мы сами разберемся! Успокойтесь, мисс!
— Мисс, в самом деле, успокойтесь, — сказал Шутов. — Все будет в порядке, уверяю вас.
Перестав кричать, Хайди посмотрела на него. Выдавила:
— Но…
— Мисс, честное слово, уверяю вас: все будет в порядке. Не портите себе вечер, может быть, мы еще увидимся. — Он улыбнулся.
— Да? — Сделав усилие, Хайди вырвалась из объятий Эда. В этот момент лежащий на полу громила, придя в себя, сел. Помотал головой. Затем, оглядев полицейских и Шутова, остановил взгляд на Хайди.
— Хайди… Я…
— Идиот… — Разъяренно прошипев это в его сторону, Хайди вышла из бара. Высокий полицейский, тронув Шутова, сказал:
— Пошли.
Спустившись вместе с Шутовым на лифте, полицейские усадили его в стоящую перед отелем патрульную машину. Эд и усач устроились вместе с ним на заднем сиденье; третий полицейский, сидевший за рулем, спросил, обернувшись:
— К нам?
— Угу. — Усач зло покосился на Шутова. — Ну ты вывел меня из себя.
Машина рванула с места. Минуты три они катили по набережной; затем, резко повернув руль, водитель мягко затормозил у входа в полицейский участок.
Выйдя вместе с двумя полицейскими, Шутов поднялся по ступеням. Участок был типовым: у входа сидел караульный с сонным лицом, дальше, за коротким коридором, в комнате дежурного скучал за столом немолодой сержант. Увидев вошедших, сержант, будто спохватившись, взял чашку с кофе. Сделал несколько неспешных глотков.
— Пришлось вернуться, — сказал усач. — Вот взяли одного. В «Тики Коув».
— Вижу. — Сержант поставил чашку. — Что там с ним?
Сержанту было под сорок. Он был белым, с широким лицом, стрижкой бобриком, крепкого сложения. Вглядевшись в него, Шутов вспомнил: этот сержант был среди других на инструктаже в городском управлении полиции. За день до начала операции. Похоже, сержант тоже его вспомнил. Или, во всяком случае, пытался вспомнить.
— Да так, — сказал усач. — Полный набор. Дебоширил в «Тики». Уложил троих. Незаконное ношение оружия. Я с ним разберусь, сэр.
— Подожди, подожди. Говоришь, незаконное ношение оружия?
— Так точно.
— Где это оружие?
— У меня.
— Покажи-ка.
Достав из кармана кольт, усач протянул его дежурному. Тот, поставив чашку, взял пистолет. Внимательно осмотрев, положил на стол. Сказал, предварительно кхекнув:
— Ладно. Сними с него наручники.
— Но, сэр…
— Я сказал: сними наручники.
Помолчав, усач пожал плечами:
— Хорошо. Есть, сэр. — Сняв с Шутова наручники, начал было снова: — Но, сэр…
— Придержи язык. — Сержант посмотрел на Шутова: — Простите, ваше полное имя?
— Майкл Шутов.
— Майкл Шутов. — Сержант, конечно, все уже понял. — Вы можете…
— Он назвал совсем другое имя, — сказал усач. — Он назвался Джоном Смитом.
— Паркинс… — Сержант сморщился так, будто съел что-то горькое. — Паркинс, ты уже год как разводящий. Или нет?
— Так точно, сэр, я должен был предупредить вас, что нам он назвал совсем другое имя.
— Паркинс, ты меня убьешь… Вообще за что ты задержал этого человека?
— Он поднял шум в «Тики».
— Поднял шум… Что значит «поднял шум»?
— Дрался.
— Ты видел, как он дрался?
— Нет, но это видел Кони.
— Кони?
— Да, Сэм Кони, бармен. Вы его знаете.
— Не помню. Ладно, Паркинс… Причину драки выяснил?
— Нет. — Паркинс снял фуражку. — Не выяснил.
— Прекрасно. Но наручники надел.
— Но, сэр…
— Паркинс, послушай… — Сержант сделал вид, что смотрит за спину Паркинса, туда, где за окном светлела река. — Послушай, ты мог бы между делом поинтересоваться: может быть, этот человек — сотрудник полиции?
— Сотрудник полиции?
— Да. Ты поинтересовался? Или нет?
— Нет. Когда мы с Эдом вошли, там лежало три трупа. В смысле, оглушенные. Три парня, которых он вырубил. Он сам признался.
— О, дьявольщина… — Сержант посидел несколько секунд, опершись лбом о ладонь. — Сам признался… Ладно, Паркинс. Все. Свободен. Садись со своими людьми в машину. И продолжайте службу. Ясно?
— Ясно, сэр. — Паркинс и Эд вышли.
Проследив за ними, сержант бросил беглый взгляд на окно. Посмотрел на Шутова:
— Простите. Молодые ребята.
— Да ладно. В общем-то, они действовали как принято.
— Почти. Я вас помню. На всякий случай — пароль для общения с нами?
— Сто тридцать семь.
— Оʼкей. — Сержант протянул кольт. — Вот ваша пушка.
— Спасибо. — Сунув пистолет в кобуру под мышкой, Шутов усмехнулся.
— Ладно. — Сержант потрогал пальцем висок. — Вы в «Поларисе»?
— В «Поларисе».
— Хотите, вас подвезут? Я дам указание.
— Спасибо. Пройдусь пешком. — Шутов встал. — Счастливо.
— Счастливо.
Выйдя из участка, подошел к реке. Впереди, на серебристой поверхности, на самом фарватере покачивалась лодка с двумя рыбаками. Река казалась неподвижной, течения почти не ощущалось. Несмотря на то, что шел только первый час ночи, горизонт вдали был уже готов к восходу солнца — об этом говорил цвет неба, разделенный на три бесконечно длинных пласта: светло-серый, светло-бежевый и светло-голубой. Все это было красиво. Но красоты природы были сейчас не для него. К тому же он вспомнил, что не расплатился с барменом за бурбон. Свой и Хайди.
