Они начали продвигаться вперед, кое-где преодолевая спуск по практически отвесной насыпи. Квинт бесшумно спрыгнул вниз, искусственные мышцы и усиленные кости прекрасно самортизировали удар. Ноющая боль прокатилась от ступней до корней зубов. Он выпрямился и прислушался. Вокруг стояла благоговейная тишина. Ни гула машин, ни вечного пульса неспящих городов. Но вот за камнем показалась петля гравийной дороги, утрамбованной множеством колес, и обманчивое впечатление испарилось.
«Аллен, проверь дорогу. Здесь должны быть камеры слежения».
Мелькнула тень, дроны разделились, исследуя дорогу в обе стороны.
«Агент Квинт, меня слышно?», — зашуршал в шлеме посторонний радиосигнал. Искаженный помехами голос принадлежал начальнику службы охраны «Триппл Оукс». Этот серьезный мужик сопровождал их от аэропорта.
«Отчетливо».
«Агент Квинт, фургон находится в двух милях на Север».
Замечание, в котором никто не нуждался. Расположение фургона было спроецировано на бронированное стекло щитка. Складывалось впечатление, что им боялись что-то показать.
Фургон обнаружился там, где и был отмечен. Съехав с дороги, он скатился в кювет и вписался в одну из сосен. Бронированный, без окон, с отчетливыми признаками мощных глушилок пси-способностей. Весь в грязи и трухе разрушенного дерева, лобовое стекло покрылось трещинами, но пережило столкновение.
«Подключился к камерам, — раздался голос Аллена. — Призракам потребуется время для анализа».
«Принято. Кейган, Шпарте, проверьте фургон. Амау, Хоурн, посмотрите с западной стороны, а мы с Апрентис зайдем с восточной».
Привычные строчки данных по стеклу тактического шлема. Земля вспыхивала красными пятнами, когда встроенные визоры анализировали новый отпечаток. Квинт насчитал как минимум восемнадцать пар военной обуви. Отвратительно, все затоптано, перепахано и сдобрено дождем, однако визор выцепил выбивающийся из общей массы отпечаток. Маленькая нога. Феечка?
«Эй, сэр, гляньте-ка».
Изображение с глазных имплантов Хоурна. Все подернулось серым фильтром, и на траве показалась россыпь неоново-голубых пятен. Кровь, растасканная по всей поляне.
«А девочка не так уж и слаба. По моим подсчетам, тут было не меньше трех тел».
«Четырех, — вклинился Шпарте. — В салоне тоже все залито. Судя по всему, водитель. Пытаюсь подсоединиться к системам фургона».
«Или ей помогли», — задумчиво протянул Квинт.
«Побоище. Только ни гильз, ни следов от пуль».
«В отчете не было баллистической экспертизы, — подтвердил Квинт. — Как фургон?».
«Покойник. Вся электроника в труху».
«Срань».
«Сэр, посмотрите».
Снова изображение на стекле, только на сей раз оно демонстрировало небольшое пятно гари. Квинт присел на корточки.
«Анализ?»
«В процессе, но думаю это крошечный электромагнитный заряд. Явно повредил часть электроники. Но вы посмотрите, где».
Картинка слегка отдалилась, продемонстрировала нутро фургона. По общему каналу связи раздался присвист Хоурна.
— Кто-то дал девчуле игрушку, — усмехнулась Лиз, присев рядом с Квинтом.
— А потом помог смыться.
«Кейган, ты уверен? Не след от пули? Не повреждение при аварии?».
«Спектрометр не станет врать, но отверстие хитро запрятано. Прям под лавкой. Не удивлюсь, что корпораты прозевали».
Да уж, не могли же они скрыть такую информацию намеренно… Или могли?
«Эй, а вот и Денни!»
«Ты получил изображения с камер?».
«Да, но ничего интересного там не увидел, кроме того, что фургон встрял здесь месяц назад».
«Что⁈».
Месяц? Это многое объясняло, и в то же время еще больше запутывало. «Аллегро» потеряли девчонку месяц назад, но обратились в Бюро только сейчас. Отчаянно искали ее самостоятельно, а затем сдались. Что ими двигало?
«Так-так-так, — голос Денни звучал до смешного важно. — Ничего не вижу, и это меня напрягает. Готов поклясться, что кто-то стер данные, да так мастерски, что не сохранилось никаких остаточных сигнатур. Ох, дайте мне умения этого засранца!»
Брови Квинта поползли вверх. Чтобы Денни позавидовал чьему-то таланту нетволкера? Обычно к своим коллегам он относился, как к неразумным карапузам, только изучившим азы синхрона. Чем дальше, тем хуже. Квинт просканировал перетоптанную поляну в поисках маленького отпечатка. Ну же, задай хотя бы направление…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ищите, и обрящете. Ангелы смилостивились над Квинтом. Он нашел разорванную цепочку следов и тут же устремился по ней, как ищейка. Отпечатки оборвались на небольшой поляне. Вот они есть, а вот их нет.
— Ну что? — спросила Лиз.
Квинт провел ладонью по примятой траве:
— Улетела наша феечка.
— Динозавр унес?
— Ага. Железный, — Квинт вздохнул. — Лиз, это точно какое-то дерьмо, и без обстоятельных объяснений я в него не полезу.
* * *
Спустя два часа Квинт сидел в бежевой приемной клиники для душевнобольных псиоников «Триппл Оукс». Огромный кожаный диван грозился поглотить его целиком. Стены мерцали умиротворяющими пейзажами каких-то райских островов и джунглей Амазонки. Богатая клиника, улыбчивый персонал в белых халатах, по всем стенам полоски детекторов, но отчего-то создавалось неприятное ощущение наигранности. Санитары квадратные, как солдаты, по периметру автоматические турели. У входа Квинт насчитал как минимум шесть камер. Дурдом, конечно, требует охраны, но это место больше напоминало Алькатрас, который зачем-то решили принарядить ремонтом в скандинавском стиле. Повсюду логотип «Аллегро Корп» — контуры двух ладоней, что стремятся соприкоснуться указательными пальцами и слоган: «В шаге от светлого будущего». Иронично видеть подобное в дурке.
Он проглотил целую чашку безвкусного капучино прежде, чем явился главный врач. Им оказалась немолодая, но все еще эффектная женщина, не стесняющаяся красить губы ярко-красной помадой.
— Добрый день, агент. Прощу прощения за ожидание. Ева Энриксон.
Она широко растянула напомаженную улыбку и по-мужски протянула руку.
— Агент Квинт. — Эдриан пожал ее ладонь. — Извините, я бы предпочел перейти сразу к делу.
— Как скажете…
Они прошли в просторный кабинет главврача. Энриксон медленно села в кресло, словно расположилась на троне. Невероятно уверенная в себе женщина. Квинт засмотрелся на висящие на стенах полотна в душных старомодных рамах.
— Интересуетесь искусством, агент?
— Нет, просто это довольно известная картина… Микеланджело, я не ошибаюсь?
— Да, все верно. Сотворение Адама. Наш директор любит религию и символизм.
Квинт хмыкнул. В Союзе все пропитано религией и символизмом, даже насквозь коммерциализированное. Он отвернулся от репродукции.
— Начнем с Франчески. Как давно она лечится в этой клинике?
— Почти всю жизнь. Бедняжка… — женщина печально вздохнула. — У нее врожденные умственные отклонения, да еще и дар…
Глаза у нее были очень холодные. Совсем не вязалось со словом «дар».
— Когда у нее случился первый рецидив? Проводились ли повторные имплантации?
— А вы неплохо осведомлены о наших процедурах. — Женщина белозубо улыбнулась. — Можете ознакомиться с нашим проспектом! Мы ничего не скрываем. — Она щелкнула пальцами, проецируя на стену красочную картинку. Такую красочную, что больше напоминала номер журнала «Сторожевая башня». — Правда, лечение у нас могут себе позволить немногие.
Эдриан крутанул интерактивный джойстик, проматывая страницы с идиотично улыбающимися людьми и срущими радугой врачами. Меткий глаз выудил из этой канализации слов крупинки смысла. Рука остановилась.
— Ага, вижу. Имплантация поколения С… Очень интересно. Никогда о таком не слышал. Насколько я знаю, такого нет на вооружении современных клиник.
— Агент Квинт! Какой профессионализм! Вы правы, чипы еще не поступили в массовое производство, но все лабораторные и клинические испытания мы благополучно прошли и получили сертификаты. Хотите ознакомиться?
— Конечно.
Эдриану было плевать, что подумает о нем Ева Энриксон. Своей дотошностью он порой выводил из себя даже коллег. Снова строчки на стене, глазу не за что зацепиться. Когда кто-то чист как агнец, он просто отлично прячет концы в воду.
