— Простите, но ведь никто, — он оглянулся, ища поддержки у Вики с Артуром, — не умеет играть! Как же нам успеть выучиться настолько, чтобы сыграть перед зрителями?
— Не переживайте так, Лавров, — обнадежил его Светлый. — Об этом уже подумали. Так как биомуляжи являются копиями подлинных музыканток, то в их физическую память включено знание музыки. Вместе с телами вы получите способность понимать ноты, запоминать произведения и обращаться с вашим инструментом, но это не значит, что вам не нужны будут тренировки и репетиции. Вы команда, и должны действовать слаженно, не забывайте. Я предлагаю вам выбрать биомуляжи на ваш вкус, хотя у меня есть для вас рекомендации. Итак, позвольте представить, — он шагнул к правому креслу и указал на первую девушку — лет тридцати, высокую и худощавую, с прямыми темно-русыми волосами. Чем-то она походила на итальянку, лицо у нее было флегматичное, даже несколько холодное. На ней был необычный костюм — что-то походящее на тунику начала 20-го века, богато украшенное языческой вышивкой с крылатыми солнцами и розами, ее запястья были плотно унизаны браслетами, на шее поблескивало сложное многоярусное ожерелье. На ручке кресла висело дорогое пальто, напоминая о том, что вскоре грешникам станет доступен весь перечень неудобств, связанных с пребыванием в живом теле.
— Мария Игнатова, — Светлый коснулся пальцами макушки девушки. — Контрабасистка, самая старшая в группе, выступает негласным лидером, серьезная и, пожалуй, строгая женщина. Как правило, решает все организационные вопросы. В среде фанатов пользуется псевдонимом Гвенвифар. Я бы советовал ее вам, Сергей, — кивнул он. — Поскольку вы так же умеете держать себя в руках и имеете трезвую голову.
Он перешел к среднему креслу и коснулся будто дремавшей в нем девушки. Эта была миниатюрной, миловидной, с округлыми приятными пропорциями и фарфоровым смешливым личиком. Ее каштановые, коричного цвета буйные кудри волнами падали на плечи. Костюм состоял из фентезийного воздушного платья, больше напоминавшего об ампире, а украшения были строгими и изящными, в каждом присутствовали яркие оранжевые гранаты.
— Наталья Грибнюк, — произнес Светлый, поглаживая шелковистую пухлую, с ямочками, щеку девушки. — Виолончелистка, известная как «прелестная Эовин». Талантливая и усердная девочка, занимается декоративной частью выступлений, пишет сценарии, разрабатывает сцены и так далее. В связи с этим часто решает финансовые вопросы. Мне кажется, Артур, вы бы с ней могли поладить.
Третья девушка казалась самой молодой и огненно-рыжими, ниспадавшими до пояса волосами и молочно-розовой кожей напоминала Вику. На ней было темно-зеленое платье, вызывавшее в памяти дам эпохи Раннего Средневековья с затянутым вокруг бедер поясом и длинными, расширяющимися книзу рукавами. Светлый погладил ее узкое запястье:
— Татьяна Рыжих, арфистка, под псевдонимом Трисс. В некоторых произведениях исполняет сольные партии. Как самая юная и бойкая, чаще всего представляет собой всю группу при общении с фанатами. Любит компании и охотно дает интервью. Я бы рекомендовал ее вам, Вика, — он так глянул на Ермолаеву, что у той мурашки пробежали по спине и затрепетало сердце, будто это было непристойное предложение чего-то разнузданного и втайне желаемого. — У вас с ней много общего в умении вести себя на публике и играть свою роль, но помните, что это большая ответственность.
Вика, скрывая лихорадочный румянец, кивнула так, чтобы прядь волос упала ей на лицо, и тогда Светлый вышел вперед.
— Что ж, тогда инструктаж объявляю оконченным. Господа грешные души, мир ждет вас, — и он с дьявольской улыбкой сделал жест рукой, точно предлагая поиграть в какую-то опасную и хитроумную игру.
Души, смешавшись и упав духом от неожиданно свалившихся ограничений, послушно разбрелись по креслам и приготовились к долгому путешествию. А после все зашумело, потемнело, подернулось дымкой и приключение началось.
Глава 2
Они обнаружили себя на придорожном отшибе, поросшем можжевельником. По ясному голубому небу плыли пышные белые облака, солнце припекало совсем по-летнему. В ветвях раскидистого каштана курлыкала горлинка. Сергей неуклюже стянул с худощавых женских плеч пальто и задумчиво протянул:
— Ну и куда нам теперь?
— Полагаю, туда, — Артур так же скинул курточку и недовольно кивнул головой на полускрытый кустарником знак, обозначающий населенный пункт, говоривший, что они находятся у Солнечногорска.
Они прошлись вдоль дороги, и их глазам открылись плавный изгиб побережья, ярусами поднимающиеся по крутым склонам улочки с рядами привлекательных ухоженных домиков и гостиниц и вереница горных хребтов, поднимающихся все выше друг над другом и тающих в синеватой дымке. Налетевший теплый ветерок пахнул морем. Вика невольно улыбнулась, предвкушая прогулки по пляжу, негу отдыха в послеполуденные часы и пьянящее волнение курортной жизни. Но затем она заметила озадаченную физиономию Сергея, который даже миловидному личику Гвен сумел придать знакомую насупленность и топорность, и скривившееся лицо Артура, будто проглотившего жабу, и ее приподнятое настроение развеялось. Накатило беспокойство перед музыкальными инструментами, о которых они и понятия не имели, унылая обуза намечающегося самоубийства какого-то неудачника… По мере того, как они шли, сличая маршрут по брошюрке, оказавшейся в кармане предусмотрительной контрабасистки, напряжение и недовольство росли. Наконец, у Артура не выдержали нервы и он принялся возмущаться вслух.
— Нет, я не понимаю, — злился он, — что это за идиотские опыты? Они там, наверху, что — состязаются в том, кто придумает самую дебильную ситуацию, чтобы над нами стебаться?
— Блин, ну чего ты начал?.. — замычал было Сергей, но был напористо остановлен Кривошапкиным:
— Нет, ну ты посмотри на себя — ты же баба!
— Я тебя удивлю, — обиделся Лавров, — но ты же тоже баба!
— Они хотят, чтобы мы тут мир спасали, — не слушая того, ярился Артур, — в виде то старушек, — Вика, шедшая впереди с брошюркой, только тихо ухмыльнулась, — то в виде детей, то как чокнутые девки… Нет бы нормально все это организовать — поставить базы, наладить обеспечение деньгами, снаряжением — чо вечно пешкодралом? Хотя бы тела эти принадлежали бы серьезным людям! Ты вот себе представляешь, ну чо мы должны делать, чтобы втереть мозги этому… Михалычу? Подлечь под него втроем? Почему не трое серьезных людей, со связями, возможностями, которые реально что-то могут!?
— У тебя что — ПМС? — осадила его ворчливо Вика.
— Да не, он всегда такой, — хихикнул Сергей.
— Ну хотя бы… — Артур раздосадованно вздохнул, — почему бы не дать нам тела настоящих рокеров? — он сделал жест, будто кладет руки на высокий мотоциклетный руль. — Чтобы все девки были наши! Настоящая музыка! Это же драйв! Это успех! А что из себя представляют… как их? — он изобразил туповатую гримасу на симпатичном личике Эовин и наигранно-неприязненным тоном проквакал. — «Ладья Авалона!» Нет бы что-то крут-тое! — и, уже немного расслабившись, кривляясь всем телом, он пропел. — «Аай стэнд элоооун…»[1]
Хоть голосок виолончелистки был нежным и приятным, Кривошапкин, видимо, никогда при жизни не пел, и Вика, скривившись, полуобернулась к нему с раздраженным замечанием:
— Эй, пою здесь я!
Городок, куда они приехали, был не очень велик по площади, но довольно оживлен. Если прибрежные улицы были преимущественно заняты отелями, магазинами и кафе, то в глубине все больше говорило об обыденной жизни — они миновали небольшой строительный рынок, офисы, где на крылечках неспешно курили сотрудники. В глубине дворов виднелись школа и детский сад. Люди, встречавшиеся навстречу троице, с интересом оглядывали их, парни оборачивались, женщины криво косились и только одна маленькая девочка громко запищала «мама, смотри — принцессы!». Вика, польщенно улыбнувшись, мысленно заметила себе, что первым делом надо переодеться в менее броскую одежду, чем вечерние платья. Зачем Светлый их так вырядил? Чтобы они прониклись неизбежностью своей скорбной участи марионеток?
Пререкаясь по мелочам, они пересекли по мосту полноводную по весне и довольно бурную речку, поднялись по вырубленным ступенькам на узкую пешеходную улочку, обсаженную кипарисом, и оказались прямо перед гостиницей «Солнечный берег» — небольшим трехэтажным домом, утопающим в цветущих рододендронах, с открытой террасой, где виднелись столики.
— Чертов берег… — отдуваясь после подъема, ныл Артур. — Даже не третья линия!
А Сергей и Вика с детским изумлением глядели назад, на головокружительный простор, раскидывающийся внизу — бесконечная стальная ширь сверкающего на солнце моря, как гигантское блюдо, дуга каменистого длинного пляжа. Мощеная камнем набережная, по обе стороны которой тянулись японские акации с розовыми метелками. Группа пляжных кафе и баров с выключенными вывесками. Совсем рядом, покачиваясь в воздухе, медленно проплыла большая серая чайка.
