столько твоих идей просто умирают в этой тетради, без возможности быть увиденными и прочтенными кем-то еще.
— Теперь часть из них знаешь и ты, — иронично улыбнулся Макс.
— Да, теперь и я знаю про твое кладбище, — Екатерина обняла рукой чашку. — Великая трагедия о невоплощенных. Ты никогда не задумывался над тем, сколько всего не было реализовано в мире? Книги, фильмы, научные открытия, чьи-то отношения и счастливые семьи, переезды, социальные достижения, предприятия, чудеса архитектуры и живописи. Не потому что не могли, а потому что кто-то не захотел, не нашел в себе сил переступить через собственные сомнения и тревоги, чтобы подарить этому миру что-то новое и важное. Себе подарить, в конце концов. Жуткая в своей печальности мысль лично для меня.
За окном все шел снег, тая сразу, стоило лишь коснуться мокрого от дневного дождя асфальта. Они молча пили чай, смотря на улицу, думая каждый о чем-то своем и очень личном.
— Иногда я стою вечером у окна с чашкой чего-то горячего, смотрю на эти бесконечные окна, — прервала тишину за столом Екатерина. Вновь посмотрел на Макса, слегка наклонив голову. — За каждым светом в окне есть история, достойная своей книги. Или песни, или фильма. Достойная чего-то, что ее увековечит. Даже если на первый взгляд кажется, что в жизни этой семьи или этого конкретного человека ничего примечательного.
Макс посмотрел в зал, на людей сидящих за столами.
— Тоже иногда ловлю себя на таких мыслях. Но не все лично мне было бы интересно узнать ближе, в деталях.
— Да, каждому свое. Свое писать и свое воспринимать, — ее взгляд скользил с одного лица, на другое. — Знаешь, никогда не верила в то, что люди учатся на чужих ошибках. Разве что какие-то единицы. Большинство даже на своих ошибках ни черта не учатся, к сожалению. Уверена, что ты тоже сможешь вспомнить массу примеров, когда человека тыкает лицом в ситуацию, а он закрывает глаза, затыкает уши и кричит, только чтобы не воспринимать, — провела пальцем по фарфоровой ручке. — Может потому мне нравятся книги? В них у главного героя, как правило, нет иного варианта, кроме как сделать выводы и предпринять что-то. Иначе не случится сюжет, не будет интересно следить за развитием ситуации, — женщина глубоко вдохнула, улыбнулась Максиму. — Прости, что-то нахлынуло. Проснулся мой внутренний идеалист, вероятно.
Мужчина внимательно смотрел в ее глаза.
— Да все нормально.
Екатерина отвела взгляд.
— Мысли, мысли. Иногда не понимаю, куда их столько. Вот только и остается, что писать. Как ты с ними справляешься? Если у тебя столько идей, то в голове должна быть каша к этому моменту, — приложила ладонь к виску. — Ты же не пишешь. Они все там.
— Со временем все успокаивается. Не продумываешь возникшую идею, не выписываешь на бумагу, не делаешь зарисовок — и постепенно все угасает. Нужно постоянно это тренировать, не забрасывать, полагаю. В противном случае, все прекратиться, — Макс пожал плечами.
— Или в твоей коробочке и идеями закончилось место. Они там накопились, сидят в темноте, тесноте и никого к себе не пускают, — улыбнулась своим мыслям. — Надо будет попросить подругу, пусть нарисует корзиночку с идеями. Или сундучок. Как захочет.
— Может и так, — поддержал мысль Максим и продолжил шутливо, — Все места раскуплены, вам в следующую голову.
Женщина усмехнулась.
— Именно так.
— А как ты вообще начала писать? Был какой-то момент или само собой получилось? — заинтересовался Макс.
— Хм, — Екатерина нахмурилась. — Точно не скажу. Вряд ли смогу обозначить какое-то конкретное событие.
— Услышал тебя, — кивнул Максим.
— Хотя …. — она подалась вперед, складывая руки на столе, — Был у меня один период в жизни, взросление, все дела, семья, проблемы. Думаю, ты знаешь, как это бывает. И так случилось, уже не помню, почему приняла именно такое решение, но зарегистрировалась в каких-то дневниках в сети.
Макс понимающе закивал.
— Так и не решился, но мысли были.
— Вот. А я очень даже, — повела плечами, размяла рукой шею, поморщилась. — Сама особо ничего не постила, читала других в основном, общалась в личке. А потом наткнулась на ребят, которые писали небольшие сказки. Они там еще в ролевки всякие играли, но в этом я уже не участвовала. А вот сказки, небольшие рассказы на разные темы — это да, захватили. И как-то постепенно втянулась, потихоньку стали и свои идеи появляться. Так что, полагаю, можно в каком-то отношении обозначить это точкой отсчета, — подытожила она, посмотрела на собеседника, — А почему ты не решился? В дневниках бывает весело, людей интересных найти можно.
— Да черт его знает. Как-то несерьезно, что ли, — усмехнулся мыслям. — «Только девчонки таким занимаются» — примерно так это звучало в моей голове. Уже не помню точно, но что-то похожее, вероятно. Настоящие мужчины не пишут в дневниках, они пишут историю, — Макс шутливо поднял кулак.
Екатерина рассмеялась.
— Серьезная аргументация. Крайне. Одинокие сидения в своей комнате, брутальные размышления, отказ от любых тусовок — вот настоящий путь.
— Еще бы, — подтвердил он, делая большие глаза и разводя руками. — Хотя от тусовок, как ты сказала, я не отказывался.
— И тетрадь ты купил, старательно заполнял, — напомнила собеседница.
— Да, было дело, — Макс взял тетрадь в руки, пролистал, бросил взгляд на женщину, — Гениальные идеи на пустом месте не рождаются. Приходилось все записывать и ждать озарения.
— Понимаю, — улыбка не сходила с ее губ.
— Отец вечно подшучивал, когда замечал, что я опять пишу что-то в нее.
— А мама?
— Она особо не интересовалась. Успеваемость в школе, куда поступать, поведение — это да. А что я там пишу — главное, чтобы жизни не мешало, — ответил Макс, смотря на темнеющую улицу. — Твои интересовались?
— Неа. Отец с нами к тому моменту и не жил, они развелись. А мама лет с двенадцати говорила мне что-то вроде «Катя, это твоя жизнь, только тебе решать», — она усмехнулась, вспоминая. — У меня младший брат есть, она на нем как-то сосредоточилась. Старшая сестра тогда уже со своим сошлась. Так что я была где-то посередине. Главное, что проблем не доставляла, остальное было не важно, наверное. Никогда у нее не уточняла, честно говоря. Мне кажется, так у многих.
— Могу на пальцах одной руки пересчитать, у кого было критично иначе, — задумчиво уточнил Макс. — Время такое?
— Все может быть.
— А сестре с братом показывала свои наброски? Или у вас не те отношения были?
Екатерина пожала плечами.
— Со старшей разница большая, да и она особо никогда не спрашивала ни о чем. А брат у меня из тех, кто ночами учится и искренне переживает за все свои неудачи. Так
