– С Ричардом повидаться.
– Нет.
Я сжал кулак и начал легкомысленно постукивать по краю стола.
– Я не знаю, где он находится, – добавил он.
– Когда вы должны встретиться?
– Сегодня вечером.
– Сегодня вечером – это уже сейчас. Пошли, я тебя провожу.
– Я хочу пить… – сказал он.
– Пей свой виски, там еще что-то осталось.
Он с трудом допил. Выглядел он очень усталым.
– Я не знаю, где Ричард, – повторил он.
По-видимому, он сам был не очень убежден в том, что говорил.
– Я тоже не знаю. Вот поэтому-то мы и пойдем его искать. Давай.
Я поднялся, поднял его и подтолкнул к бару.
– Джим, – попросил я. – Принеси, пожалуйста, мой плащ.
Джим направился к гардеробу.
– Ну, – продолжал я, – где же этот храбрый Ричард?
Внезапно я увидел свое отражение в зеркале, в глубине бара, и я понял, почему тип мне не отвечает. Однако я был спокоен, намного спокойнее, чем в тот вечер, когда нашел спящего Ричарда у себя в прихожей. Намного спокойнее, чем во все эти дни, когда искал другую квартиру.
С этим надо было кончать сегодня же вечером или от всего отказаться. От всего. Включая шлюху в кабинке, оплеуху в зале, Шейлу, ребенка. Внезапно все это стало желанным как никогда. Все это, а еще глушить виски, а еще бить морды кретинам, которые нажираются, вместо того чтобы заниматься любовью, так как на трезвую головку не осмеливаются.
Джим протянул мой плащ, я накинул его, чтобы не выходить на улицу раздетым.
– Давай, – сказал я типу.
Ник у меня ничего спрашивать не будет. Со мной такое случалось не часто. Он шел впереди меня.
– Далеко? – спросил я.
– Не очень, – ответил он. – Около Сто пятнадцатой улицы.
Сто пятнадцатая – это в Гарлеме.
– И много у тебя делишек с этими черномазыми подонками? – спросил я.
– На этом можно подзаработать, – сказал он.
– Да, именно так и думают все нормальные люди, – согласился я. – Но их сразу же заносит…
Он посмотрел на меня с беспокойством. Я был намного выше, чем он, но он зато весил порядочно. Толстый, как пивная бочка.
– Тебе нравится получать по роже? – спросил я.
– За пятьдесят долларов можно и получить, – ответил он.
– Я бы хотел знать, о каких долларах идет речь, – усмехнулся я. – Если только мой якобы брат Ричард за это время не нашел другого простофилю.
– А зачем же вы туда идете, если он не ваш брат? – удивился тип.
– Мне нравится смотреть на их рожи, – сказал я.
Я знаю, что со мной происходило. Я раздваивался. Мы уже наполовину разошлись, и я осознавал, что рано или поздно придет время выбирать. И вот время пришло. Я думал о Шейле, о телефонной кабине. Я думал о черномазых мордах, которые получали дубинками во время восстания в Детройте, и ехидно посмеивался. Выбор был сделан. Я предпочитал давать в морду, а не получать по ней.
Даже если придется дать в морду этой бесподобной сволочи – моему брату Ричарду.
Я остановил проезжающее такси и назвал адрес.
V
Внутри было грязно и зловонно. Тип, который пришел со мной, сказал несколько слов черному за стойкой, и тот указал нам на лестницу, ведущую в подвал. Не оборачиваясь, я начал спускаться первым. Не знаю, много ли там было посетителей, я не смог бы описать то, что промелькнуло перед моими глазами в этой похожей на многие другие забегаловке.
Я никак не мог понять ее планировку. Внизу от лестницы начинался коридор, который заворачивал под прямым углом. Мы повернули вместе с коридором, и в конце его я увидел другую лестницу, ведущую наверх. Их, наверное, часто путали, эти непутевые лестницы. Наша дверь была третьей справа.
В задымленной и вонючей комнате находились две девицы цвета кофе с молоком и один мужчина. Одна из девиц сидела за столом и, ожидая неизвестно чего, ничего не делала. Что касается мужчины и другой девицы, то они без всякого смущения тискались на видавшем виды диване. Платье девица уже сняла, а оставшегося на ней явно не хватало для прикрытия того, что надо было бы прикрыть.
У мужчины – а это был, конечно же, Ричард – от пота блестело лицо. Он медленно поглаживал бедра своей подруги. Они лежали рядом, и я видел, как руки Ричарда скользят вверх к упругим округлостям, которые натягивали до предела – вот-вот треснет – замусоленный лифчик.
Хорошо, что до этого я поимел у Ника маленький сеанс с той брюнеткой, потому что зрелище меня возбуждало, хотя одновременно и коробило. В комнате царил беспорядок. Пахло потом. Меня била дрожь, но это было не так противно.
Завидев меня, никто из них не поднялся. Было слышно лишь, как ворочается Ричард да прерывисто дышит женщина на диване.
Тип прервал эту очаровательную сцену, и я поймал себя на том, что разглядываю другую девицу. У нее были длинные и жесткие волосы, немного выступающий вперед рот и большие худые руки.
– Ричард, – сказал тип, – вот твой брат.
Ричард медленно открыл глаза. Приподнялся на локте, не отпуская девицу. Его рука продолжала оттягивать лифчик, который наконец не выдержал. Круглые коричневые соски огромных размеров выделялись на более светлой коже, и я видел, как пальцы Ричарда сжимали эту отдающуюся упругую плоть.
– Привет, Дэн, – сказал он.
Я не ответил.
– Я так и знал, что ты придешь, – сказал он. – Брат не может бросить брата.
– Я тебе не брат, – сказал я. – И ты это хорошо знаешь.
Он перевернул девицу на спину и без всякого стеснения на нее залег. У него был слегка отсутствующий вид, как под действием наркотика. Наверное, накурился марихуаны или другой дури.
– Брат, и еще какой, – возразил он.
Девица еле двигалась. Она склонила голову набок, а полусогнутые руки подняла к лицу. Я видел блестящие капли пота у нее под мышками. Так или иначе, мой гнев прошел, и я почувствовал тупую усталость. Я чувствовал себя очень усталым и немного раздраженным. Другая девица не шевелилась; она постукивала по столу длинными худыми пальцами.
Тип посмотрел на нас, пожал плечами и вышел. Я слышал, как он заходил вдоль и поперек коридора.
Девица на диване кряхтела от удовольствия, но Ричард отодвинулся и встал. Он привел себя в порядок и присел к столу. Недотраханная девица продолжала извиваться; она терлась грудями и ягодицами о грязную диванную обивку.
– Чего ты хочешь? – спросил я у Ричарда.
Он мне показался вдруг настолько безобидным, что с трудом удалось вспомнить свое взволнованное и испуганное состояние в тот день, когда я нашел его у себя дома. Мне также трудно было понять, зачем я искал другую квартиру. Из-за чего? Из-за этого худого, изможденного мулата? Настолько мне чуждого?
– Дай мне сто долларов, – сказал Ричард. – У меня нет ни цента.
– У меня нет ста долларов, – сказал я.
– Ты должен помогать своему брату, – сказал Ричард. – По воле Господа я нашел тебя. И свою сестру Шейлу.
Я резко перевел взгляд на его лицо и поймал его взгляд. Он рассматривал меня пристально, исподтишка и едва заметно улыбался. Рукавом он вытер взмокший лоб – глаза при этом куда-то подевались – и уставился в угол комнаты.
Я смутно чувствовал, как надвигается та же опасность, что и в прошлый раз; я не мог ничего поделать. На какое-то мгновение я растерялся. В этот миг я спросил себя: неужели голос крови сильнее голоса разума? Неужели черные гены, которые притягивали меня к Ричарду, непобедимы, несмотря на все рефлексы, приобретенные за годы общения с белыми? Да нет. Это абсурд, этого не может быть. Я держался за белых всеми крючьями, засаженными в мою плоть, всеми привычками, реакцией на их непринужденность в обращении со мной, ощущением «своего», которое я испытывал среди них. Держался из-за Шейлы, из-за сына, который получит хорошее образование, пойдет в колледж и станет кем-нибудь, кем-нибудь богатым и уважаемым, с черной прислугой и собственным самолетом.
– Послушай, Ричард, если я дам тебе сто долларов, ты мне обещаешь, что вернешься в Чикаго и оставишь меня в покое?
– Я даю тебе клятву перед Богом, который нас слышит, – произнес Ричард, поднимаясь. – Но со ста долларами я долго не протяну.
– Я буду отправлять тебе деньги каждый месяц, – выжал я из себя.
Почему я сразу не раздавил его? Почему не бросился на него и не прикончил? Я сам не понимал, что ощущаю в эту минуту. Мне казалось, что я нахожусь на краю пропасти. Малейшая трещина в ритме времени – и равновесие было бы нарушено.
– Сколько? – спросил Ричард.
Девица на диване больше не шевелилась. Она посмотрела на нас блестящими глазами и подала мне какой-то знак.
В коридоре те же монотонные шаги.
– Я буду отправлять тебе деньги, – с трудом повторил я.
Мне хотелось переключиться на что-нибудь другое. Мне было необходимо переключиться на что-нибудь другое.
– Я должен пятьдесят долларов своему другу, – сказал Ричард. – Со ста мне не так уж много и остается…
– Сходи за ним.
Он вышел и привел типа.
– А сейчас ты уйдешь отсюда, – сказал я типу.
