– Первая претендентка вот-вот появится, – глянул на часы Руперт.
– Надо бы поторопиться, еще Антон заглянет меня послушать.
Антон являлся консультантом Эвана по вокалу и заодно его учителем французского. И если отсутствие Эрин воспринималось певцом как потеря правой руки, то Антон был для него все равно что левая.
Эван пропел одну за другой несколько гамм, наполнив апартаменты своим красивым разливистым голосом.
– У нас по списку несколько отличных кандидаток, – сообщил Руперт. – Все огромные ценительницы оперы.
– Что ж, чудно!
В этот момент раздался звонок, и Руперт поспешил к дверям.
– А вот и первая претендентка, – бросил он Эвану. – Попытайся быть любезным.
– Я буду просто душка, – послал он Руперту воздушный поцелуй.
– Уж больно ты устрашающий тип.
– Ну что ты, отнюдь! Я белый и пушистый, – возразил Эван.
– Не распугай их только, умоляю. Нам нужен кто-то, кто сможет вытерпеть тебя каких-то две-три недели.
– А это что? – поднял Эван со стола отпечатанный листок.
– Ее резюме.
– Университетский диплом… Любовь к опере… Привлекательна и уживчива, хорошо ладит с людьми… Руперт, мне нужно от нее лишь, чтобы вела кое-какие бумаги и отвечала на звонки. Я не собираюсь жениться на этой чертовой кандидатке!
– Боже упаси, ни у кого и в мыслях не было на ком-то тебя женить!
Руперт помчался к дверям, Эван же, напевая себе под нос, расположился за столом, в задумчивости собрав в одну точку пальцы с безупречно ухоженными ногтями.
Вскоре агент привел к нему первую жертву.
Она настороженно скользнула в комнату, оглядываясь по сторонам широко раскрытыми от изумления глазами. Не удержавшись, Эван проследил за ее взглядом.
– Ого! – выдохнула она. – Это что-то!
Эван поднялся из-за стола и вежливо протянул руку.
– Милости прошу, – прогудел он гостье.
Женщина вздрогнула всем телом, потом нерешительно взяла его за руку. Ее ладонь оказалась влажной и холодной, так что Эвану захотелось поскорее вытереть свою о брюки.
Руперт упреждающе сверкнул на него глазами.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – проговорил он, подставив женщине стул и натянув самую что ни на есть обворожительную улыбку.
Гостья опустилась на стул. На мгновение повисла неловкая тишина.
– Я – Эван Дейвид… – начал Эван.
– Я видела вас по телику, – кивнула она.
«Боже правый!» – мысленно изумился Эван. Эта кандидатка в личные помощники была пуглива, точно Бемби, а выглядела приверженкой беспорядочного стиля бохо[8]. Ее порядком поношенные джинсы являли разительный контраст с шитыми на заказ деловыми костюмами, что предпочитала носить Эрин. Мало того, незнакомку отличала небрежная копна необыкновенно светлых, явно некрашеных волос и замшевая сумочка с хипповской бахромой. Да уж, одна эта бахрома чего стоит! Эвана аж передернуло. Для него все это было слишком, даже чересчур экзотично.
Обычно при встрече с ним люди тут же рассыпались в похвалах насчет его партии Каравадосси в «Тоске» или Альфредо в «Травиате». А эта, видите ли, знает его «по телику»! Эван еле сдержал тяжелый вздох. И это первая из обещанных Рупертом «любительниц оперы», на которых он теперь должен потратить весь оставшийся день?
– А вы?.. – подсказал ей Эван.
– Ферн. – Женщина быстро облизнула губы. – Ферн Кендал.
– У вас нет ветрянки?
– Н-нет, – озадаченно протянула она.
– И ничего нигде не чешется?
– Нет.
– Отлично. Когда сможете приступить к работе?
Ферн Кендал недоуменно перевела взгляд на Руперта, словно ища каких-то объяснений. По лицу агента, разумеется, тоже ничего нельзя было прочесть, хотя от удивления он, похоже, чуть не слетел со стула.
– В любое время, – ответила она с неестественной живостью. – Сегодня… Прямо сейчас.
Что ж, женщина с руками-ногами и явно не без способностей, проблем с общением не имеет. Насколько представлялись Эвану обязанности личного помощника, она прекрасно с ними справится. А потому он поднялся и вновь пожал гостье руку, успев запамятовать, какая у нее противно-липкая ладонь.
– Вы приняты.
– Правда? – Ее и без того огромные, распахнутые глаза стали еще больше. – Благодарю вас. Спасибо! Как здорово! Вы не пожалеете.
Эван сдержанно улыбнулся, подозревая, что, как раз напротив, вполне может в том и раскаяться. Руперт, явно опешивший, некоторое время переваривал произошедшее.
– Вот и хорошо, – скупо улыбнулся Эван. – Тогда я покуда вас оставлю. – И направился к музыкальной комнате, сказав напоследок: – Я полагаю, первым вашим поручением будет пойти сообщить остальным искательницам, что эта должность уже занята.
Глава 4
«Ну что, Ферн, хоть на сей раз у тебя как будто что-то выгорело!»
Я плюхаюсь в огромное, кремового цвета, кожаное кресло и закрываю глаза.
Битый час я объясняла десятку разодетых и вусмерть раздраженных претенденток, что место личного помощника уже занято. Впрочем, у меня не хватило духу упомянуть, что занято оно мной, поскольку большинство этих дамочек взирали на меня, точно на собачью какашку. Причем все они без исключения – по крайней мере, с виду – гораздо лучше справились бы с той должностью, на которой волею судьбы оказалась я.
Чувствую, как от нервов дрожит нижняя губа. Страшно хочу чаю и шоколада – причем того и другого в непомерных количествах. А еще хочу поговорить с Карлом – пусть убедит, что у меня есть хоть какие-то шансы справиться с этой чертовой работой. К тому же мои способности определенно нуждаются в куда лучшем облачении. Как жаль, что я не пришла сюда в костюме! И если б у меня еще и был этот самый костюм! За всю мою жизнь таких случаев, когда бы требовалось надеть костюм, – по пальцам перечесть. Ну да, доселе мое существование довольствовалось простой и будничной одеждой. Интересно, мне полагаются деньги на гардероб? И вообще, любопытно, сколько мне будут платить, по сколько часов предполагается мне здесь трудиться и что конкретно придется делать на этом моем временном посту?
Сразу после собеседования – если его можно так назвать – великий Эван Дейвид на пару с другим, довольно забавным с виду мужичком с пышным начесом на голове просто улыбнулись мне и вышли. Так они и сидят сейчас, уединившись в соседней комнате и плотно закрыв дверь. Я успела уже принять десятка два телефонных сообщений от людей, утверждающих, что их дело крайне срочное и не терпит отлагательств – однако не осмелилась побеспокоить своих работодателей.
Озираясь по сторонам, силюсь собрать мечущиеся мысли. Здесь, конечно, потрясающе! Нечто подобное можно, наверно, увидеть в… в… Ну, я, положим, такого еще не видела. Конечно же, это день и ночь с моей кишащей мышами вонючей хибарой (уж прости меня, Пискун!). Вся моя квартирка уместится в одну эту комнату, да еще останется место, где мячик пофутболить.
Вот из соседней комнаты до меня доносятся размеренно поднимающиеся ноты. Неужто я и впрямь брякнула знаменитому Эвану Дейвиду, что видела его по телику?! Похоже, что да. Мне хочется стукнуться хорошенько головой об стол. Ну что за бараньи мозги!
Я пытаюсь мысленно переключиться на те обязанности, что мне придется выполнять. На столе нет ничего, кроме телефона, ежедневника, блокнота и ноутбука – это, наверное, и даст мне какую-то подсказку. Глаза сами собой притягиваются пением из соседней комнаты. Эван как будто еще только распевается – но голос его все равно изумителен. Должна сказать, что во плоти, если можно так выразиться, Эван Дейвид гораздо привлекательнее, нежели по телевизору. Хотя, если честно, я не слишком-то и замечала его прежде – но это скорее потому, что обычно переключала телик, едва там начиналась опера. Теперь-то я начинаю жалеть, что не уделяла ей большего внимания! Я ведь тоже, с позволения сказать, человек искусства, и мне бы следовало расширять свой кругозор в мире музыки, а не пренебрегать оперой, видя в ней нечто, предназначенное лишь для напыщенных аристократов.
Звонят в домофон, и я спешу к дверям, чтобы ответить.
– Это Антон, – слышится бесплотный голос.
Антон – вокальный консультант Эвана, о чем я успела узнать из ежедневника, а потому впускаю звонившего. Пока он поднимается в лифте, стучусь в запертую дверь. Открывает Эван Дейвид.
– Прибыл ваш консультант по вокалу.
– Спасибо, – отвечает он. – Я выйду через пару минут.
Явившийся вскоре Антон оказывается довольно худощавым малым с вьющимися волосами до плеч и ярко-красным бархатным шарфом.
Спустя мгновение из соседней комнаты выскакивает Эван Дейвид, и они тепло друг друга обнимают, обмениваясь приветствиями на французском. Наконец Антон стягивает с себя шарф и проходит в другой конец комнаты к роялю, что вдвинут – вероятно, для более удачного освещения – в эркер огромнейшего окна.
Мистер Дейвид между тем направляется ко мне, и у меня непроизвольно начинают трястись коленки. Он кладет передо мной на стол исписанный листок.
