А Виктор, пропустив удар над собой, ударил чуть ниже подмышки, обездвижив руку противника, как это делал майор, рубанул его под ноги, опрокидывая навзничь. И пока тело пролетало мимо в кульбите, похожем на цирковой, увидел открытое горло противника. И даже сунул туда сжатыми пальцами, чтобы перебить кадык. Но зачем-то передумал и вместо этого врезал падающему уже входящим в радиус локтем. Только уже не в горло, а в челюсть, что совсем не одно и то же.
Через какое-то время – то ли минуту, то ли час – Макаров осознал себя глядящим на распростертое под ним тело «Драго». Белобрысый мужик с окровавленной мордой скалился на него.
– Слезай уже, я за тебя замуж все равно не пойду.
Макаров смутился и сполз на бок.
– Почему ты это сделал?
Виктор с недоумением и недовольством увидел над собой лицо тренера.
– Что сделал?
– Ты вывел его на точку, но ударил не в горло, а в зубы. Глупо. Зачем ты это сделал? Почему?
Макаров встал, отвернулся и пошел в раздевалку. Он не знал не только зачем он это сделал, но и что именно сделал не совсем понимал. И уже в спину услышал возглас.
– Зачтено.
03.
Носов нашел Макарова в душе, где тот стоял под тугими струями, бьющими прямо в макушку, и тупо смотрел в кафель стены.
– Отмокаешь? – бодро сказал Носов. – Круто ты этого громилу уделал! Отомстил за помятого товарища. Где это ты так наблатыкался ногами-руками махать? Вроде не замечалось за тобой раньше таких способностей?
– Раньше меня не били, – пробурчал Макаров, закрывая вентиль. – Разозлился, наверное. Сам не понял, как это получилось.
– Ну-ну, – с сомнением протянул Носов. – Ты булки-то не расслабляй, все только начинается.
– В смысле?
– В смысле – Вася-Вася нас с тобой на ковер вызывает. И, сдается мне, не на пряники.
– Твою мать, – выругался Виктор. – Запись вчерашнего задержания, похоже, посмотрел.
Носов кивнул головой.
– Мыло отсюда возьмешь?
– Предпочитаю на сухую. Мне нравится помучиться, – вздохнул Макаров и потянулся за полотенцем.
На плазменной панели в кабинете Васи-Васи застыл роскошный стоп-кадр – хоть сейчас на постер боевика. Широко расставив ноги, в распахнутой кожанке Виктор Макаров стоял на крыше большегрузной фуры, держа в одной руке австрийский «Глок», а другой указывая куда-то вдаль.
– Красавец, – восторженно сказал Василий Романович. – Я попрошу распечатать мне на большом формате. Поставишь автограф? Как друга прошу!
Носов едва слышно хмыкнул. Виктор не отреагировал, тщательно изучая трещинки на паркете в кабинете шефа под своими ногами.
– Чего молчим, орлы? Скромность артистов не украшает, – продолжал ерничать Вася-Вася. – Совершили подвиг – извольте принимать восторги публики.
– Василий Романович, но ведь Витя… – начала было что-то говорить Ирочка, младший сотрудник в их группе, всего год как пришедшая в Следственный комитет прямо из вуза.
– А тебе кто слово давал, пигалица? – сверкнул глазами начальник отдела.
Ирочка вспыхнула, как рождественская елка. В ней, действительно, было чуть больше полутора метров роста. И хотя фигурка у нее что надо, все равно выглядела она ребенком.
– Какое вы…
Ирочка собиралась выплеснуть свое возмущение мужицкими повадками собственного начальства, но не успела этого сделать, потому что Носов как мог аккуратно наступил ей на ногу всеми своими ста десятью килограммами. Ирочка сдавленно пискнула и заткнулась, вызвав плотоядную ухмылку Васи-Васи.
– На язык ей в следующий раз наступи, – съязвил он. – Адвокатов нам тут даром не нать, и за деньги не нать. Ясно, мать?
Ирочка молча кивнула, сдерживая подступившие слезы. Она уже на практике убедилась, что это на шефа не действует. Он от женских слез не терялся – слишком много повидал их на своем веку. И даже не злился. Он их высмеивал. А это хуже всего.
– Что скажете, ковбои?
Носов искоса посмотрел на Макарова. Виктор не видел этого взгляда, но почувствовал его. Носов, как обычно, перекладывал на него право получить первый удар. Что интересно, Виктор понимал, что он виноват и не виноват в то же время. Он знал, за что сейчас их дрючит любимый начальник. Но верни все назад, он все равно поступил бы точно так же. Ну не было другого выхода…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
…Эту банду работорговцев они выпасали больше года. Мрази поставляли живой товар в Турцию и туристические страны Северной Африки, словно сейчас середина «святых 90-х», как выразилась потерявшая связь с реальностью супруга покойного первого президента России. Только эти действовали хоть и так же нагло, но гораздо хитрее и беспощаднее. Повязать их не получалось.
Однажды, когда перевозчиков уже готовились взять с поличным при доставке груза на борт теплохода в Новороссийске, ублюдки просто пустили на дно лодку с семью обдолбанными наркотой девчонками. Не выжила ни одна.
Макаров при этом не присутствовал – он же следователь, а не оперативник. Но он видел фотографии. Фотографии веселых живых девчонок и фотографии поднятых из воды утопленниц. Он не давал себе зароков отомстить, не клялся перед товарищами, что это с рук гадам не сойдет. Даже в душе ничего вроде бы не изменилось – он уже много трупов на своем веку перевидал. Единственное – он точно знал, что возьмет этих сволочей и сделает это лично. Чисто для себя. Чтобы спать спокойней.
И они их вычислили. Ну как они – разумеется, все сделали парни из полиции, истоптав ногами сотни километров земли и асфальта, подкупая, запугивая, а то и просто выбивая информацию из сотен разных людей, крутых, чмошников, рядом проходивших и т. п. Оперативная работа она и есть оперативная работа. Опера далеко не всегда делились со следаками тайнами своего ремесла. Иначе и сами могли оказаться на жесткой скамье подсудимых.
Так или иначе, время и место передачи живого груза стало известно. Десяток девчонок с Украины, Молдавии и Узбекистана должны были в этот день исчезнуть из «гостеприимной» столицы и взять курс на Северную Африку, в бордели для пьяных немцев, голландцев, местных любителей белого мяса. Россиянок теперь использовали намного реже – слишком хлопотно и опасно это стало. Это в те самые «святые 90-е» сотни, если не тысячи наивных девчонок из Твери, Вологды или Красноярска ехали в Златоглавую за лучшей долей, счастьем, славой и принцами и исчезали безвозвратно. Причем даже не за бугор их отправляли, а пускали по рукам в столичных же кабаках и гостиницах. А потом по нисходящей – в придорожные шалманы, на трассы и вокзалы. И заканчивали они свои дни в лучшем случае беззубыми бомжихами, а чаще удобряли своим когда-то красивым, а нынче иссохшим от наркоты телом подмосковные леса.
Логистический центр неподалеку от одной из развязок на МКАД взяли под наблюдение. Именно тут, исходя из оперативной информации, должен состояться процесс передачи денег и «товара» между непосредственными похитителями и перевозчиками. Под это дело был выделен отряд СОБРа. Саму операцию проводили оперативные работники полиции, а Носов и Макаров отряжались для обеспечения абсолютной законности процесса, чтобы комар носа не подточил. Работорговцы не должны были соскочить с крючка из-за невыполнения каких-то процессуальных норм.
Следователи получили в оружейке штатные австрийские «Глоки» – предмет зависти оперов – и отправились на место на подержанном, но круто выглядящем джипе Носова. Там пересели в «техничку» к операм. Фургон, набитый всевозможной аппаратурой, был замаскирован под машину доставки ковровых изделий, с логотипом несуществующей фирмы на борту. Только нехарактерные для «грузовика» антенны на крыше могли выдать его истинное назначение. Но для этого наблюдатель должен иметь весьма широкие познания.
К сожалению, именно так и случилось.
Микроавтобус работорговцев въехал на территорию центра, забитую разнокалиберными фурами, грузовиками, «Газелями», и спокойно, не торопясь, поехал к известной ему цели. Камеры наблюдения, картинка с которых напрямую поступала на мониторы «технички», отслеживали его перемещения. Оперативники сейчас были похожи на охотничьих псов, которые едва не поскуливают от напряжения в ожидании команды хозяина. На каменных лицах собровцев эмоции не читались. Железные парни.
