— Входите, Ваше Высочество.
Девушка осторожно нырнула внутрь старого дома, который погряз в полутьме. Обставлен он был скудно, но самое необходимое было. Простая деревянная мебель и куча склянок, которые испускали свои травяные ароматы в воздух. На печке стоял котёл, в котором булькал овощной суп. И даже кот в этом доме жил старый и усатый.
Женщина сидела за столом. Она была сутуленная и худая. На белоснежной голове покоилась коричневая косынка, старенькая, но чистая. И такого же цвета платье с заплатками на рукавах. Женщина была слепа, но глаза ей не были нужны, ибо она видела куда больше, чем люди и драконы.
— Откуда вы знаете? — прошептала девочка. — Что я — принцесса?
— Знаю много, только толку-то, золотко, — покачала головой женщина. — Меня звать Этта, ведьма я лесная.
— Я заблудилась, Этта, — грустно ответила девочка, осматривая ведьмин дом. На полу стояли плетёные корзины, заполненные травами, а на подоконнике высохшие пучки растений, которые были туго скручены.
— И это знаю. Вот делаю тебе подарок, — пробормотала Этта и кивнула в сторону. — Поди сюда и сядь рядом.
Девочка важно прошлась к женщине, приподняла юбки платья и села на низкий табурет в ногах ведьмы. Принцесса засмотрелась, как ловкие пальцы мастерят из травы и ниток, что-то похожие на куклу.
— Не вижу, — вздохнула женщина и покачала головой.
— Чего не видишь, Этта? — спросила девочка, скользя взглядом по слепым глазам. – Не вижу судьбу твою, золотко. Скрыта она от меня, а может, потому что тебе вырасти надобно. Иль норов силён, и ты сама судьбой правишь, — ведьма закряхтела. — Э-ка, всякое может быть. Знаешь, сколько навидалась?
Принцесса мотнула головой.
— То-то же. Стара я, — протянула девочке куклу, — держи, и в лес всегда бери с собой. Никогда не заплутаешь, а надо будет, кукла вмиг тебя к дому моему выведет. Поди, золотко, помешай суп и будем обедать.
Эти воспоминая были настолько яркие, что врезались в память девушки намертво. А сколько времени с тех пор утекло, что Этта ей, как бабушка стала. Вот и сейчас кукла с ней была, только не та, из детских воспоминай, а новая, которая оберегала от зла.
Принцесса вздохнула и побежала, увидев старый дом, который выглядел сейчас намного свежее, чем прежде. Хоть Этта и запрещала, но из-за принцессы дом снаружи облагородили. Починили крышу и поставить новенькую деревянную дверь с замком, впрочем, ведьма им всё равно не пользовалась, оставляя вход незапертым.
— Кого нелёгкая несёт среди ночи, — ворчала женщина, но увидев принцессу тут же улыбалась, — а это ты, золотко.
— Этта, я принесла тебе еды, — сказала Леда, поставив корзину на буфет, и села, как раньше на маленькую табуретку в ногах ведьмы. На коленях Этты умостился старый кот Файмон, которого женщина гладила. Принцесса подозревала, что Фай — фамильяр, но ведьма говорила, что он обычный рыжий кот, и лишь нечисть от её дома отгонял.
— Спасибо, девочка. Да ни юли, ни еду ты принесла, а сердце твоё что-то гложет. Узнать что хочешь? — она покачала головой. — Токмо Этта не скажет.
— Почему? — улыбнулась ей принцесса.
— Я почти ничего не вижу, — серьёзно изрекла ведьма, — урывками разве.
— Эттачка, миленькая, ну посмотри, мне важно знать, — взмолилась принцесса и сложила руки в просящем жесте.
— Говори, ужо коль пришла.
— Вчера я встретила дракона на балу.
— Принесла этих драконов нелёгкая, — проворчала ведьма. — Жили без них и как всё прекрасно было.
— Я хочу замуж, Этта, за него, но вдруг мы не связаны судьбой?
— Зло драконы сеют, — отрезала старуха. — Не нужен он тебе.
— Ну Этта, — канючила Леда.
— Руку дай, принцесса. Да помолчи, пока я разгляжу, — взяла ладошку ведьма, а посмотрела — ойкнула. — Не пара тебе Золотой Дракон, пригляди другого. Зло вижу. У-у чёрное, — ведьма выпустила руку и погрозила кому-то в никуда.
— Не пугай меня, — поёжилась Леда. — Понравился он мне, вот увидишь, что мужем будет.
— Ну коли постановила, — прищурилась ведьма, — давай ещё поглядим, — и снова коснулась ладошки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет, не пара он, — также ворчливо ответила Этта. — Горе тебе принесёт.
— Он мой дракон, — непреклонно твердила принцесса, — сама говорила, что только я управляю судьбой.
— Чего советоваться пришла, раз всё удумала? Мать тебе принца советовала с суровым нравом, — тряхнула седой головой ведьма, — коли счастливой хочешь быть, за него иди. Мать сердцем видит, да не желает дитяти своей нена́стий.
Принцесса молчала, а Этта продолжила:
— Стерпится у вас всё, да слюбится. Парней ему народишь статных да смелых.
— Нет, Этта. Выбрала уже, — гордо взлетел подбородок.
— Накануне свадьбы посмотрим, поменялось ли что-то, — вздохнула старуха, зная, что не переубедить ей принцессу. — Только помни, золотко, честь дракон погубит, а к венцу не поведёт. Не женятся драконы на принцессах.
— Пусть другие не женятся, а мой дракон мужем станет, — упорно твердила Леда. — Ладно, Эттачка, пойду я, пока меня не хватились.
Старуха ей кивнула и тяжело вздохнула, а принцесса уже выбежала из ведьминого дома. Она бежала к дворцу, а прохладный ветер трепал тёмные волосы, и совсем не ожидала, что её схватят.
Неизвестный прижал к себе и зажал рот рукой. На минуту принцесса испугалась и пожалела, что не позвала с собой слугу или не взяла револьвер с перламутровой ручкой, который подарил отец. Сердце гулко стучало в груди и на мгновение Леда застыла в кольце чужих рук, а затем стала вырываться. Она ёрзала в объятиях злодея и мотала головой, пока не услышала гортанный смех.
— Спокойнее, принцесса, — сказал на ухо знакомый голос, — сколько раз говорил не ходить вам одной? Вот, что было, если бы это был не я! Вокруг шастают прокля́тые драконы, а ваша красота ослепляет. Закинут на плечо и унесут, да обесчестят в укромном месте, — вкрадчиво прошептал мужчина, и убрал ладонь ото рта.
— Ну и напугали вы меня, Басти, — выдохнула Леда. — Нельзя так подкрадываться!
Это был сосед — Себастьян, маркиз Риваари. Его земли граничили с королевскими, а молодого человека часто можно было встретить в лесу, промышляющего охотой. Не то чтобы она и Себастьян были друзьями, но он ей нравился. Иногда они играли в шахматы, читали модные романы, собирали лекарственные растения или скакали наперегонки по полям. И принцессу совершенно не пугало, что маркиз был полукровкой, рождённый от внебрачного союза дракона и человека.
Себастьян носил редкое имя, от которого веяло Северными землями. Его матушка, хотела всем доказать, что её ребёнок исключителен, а будучи родом с Севера, продемонстрировала это так. Кое-кто из соседей считал, что не может приёмник Риваари, носить чужеземное имя, но сплетни быстро улеглись, уступив иным, что наследник маркиза, вовсе не наследник. Однако старый маркиз Риваари очень быстро сгорел от холеры, так и не узнав, что ветреная супруга принесла драконьего подкидыша в подоле.
Полукровок не принимали ни в Нижнем мире, ни в Верхнем, если ты, конечно, не обладатель редкого вида магии или богат настолько, что можешь купить все злые языки двух земель.
Необычная внешность маркиза Риваари заставила его жестоко расплачиваться за союз влюблённых родителей. Над полукровками издевались, и ему приходилось носить длинную каштановую чёлку, чтобы прятать драконью отметку от чужих взглядов. Ведь один глаз Себастьяна был драконий — ярко-фиолетовый, а второй человеческий — синий. Но чем старше маркиз становился, тем волосы делались короче. И сейчас его фиолетовый глаз гордо сверкал на мужественном лице.
Рука Себастьяна коснулась скулы девушки и нежно погладила её.
— Прекратите называть меня детским именем, Леуедаеи. Я уже не мальчик, — он нахмурился. — И хотел просить вашей руки у королевы Эварии.
— Не выйдет, Себастьян, — ответила принцесса и попыталась вырваться из объятий, но он её не отпустил, а лишь повернул и ещё ближе прижал к себе.
— Но почему, Лели? — протянул молодой человек, теперь маркиз назвал её детским именем.
