Немцы переоценили свой успех. Они заявили, что сбили 34 «Веллингтона». По мнению германского командования такая операция была проявлением «преступной глупости». Поэтому дневные рейды тяжелых бомбардировщиков в сомкнутом строю были временно прекращены. «Веллингтоны» и «Хэмпдены» присоединились к бомбардировщикам «Уитли», которые по ночам разбрасывали листовки над немецкими городами.
Все это время 4–я Группа занималась этим бессмысленным делом. Их усилия высмеивали и друзья, и враги. Маршал авиации Харрис, будущий глава Бомбардировочного Командования, в своей книге «Бомбардировочное наступление » ядовито заметил, что эти куски бумаги немцы наверняка использовали по назначению.
Французы иронически назвали эту операцию «гримасой войны». Но экипажи, которые участвовали в этих ночных вылетах, не смеялись. Сопротивление немцев было неожиданно слабым, и потери оказались невелики. Однако летчики сталкивались со множеством естественных помех. Самым большим препятствием становилась погода. На высоте температура воздуха падала до — 30 °C. В густых тучах это вело к сильнейшему обледенению крыльев, винтов и остекления кабины. Летчик терял обзор, а летные характеристики самолета ухудшались. Турели заклинивало, но что было хуже всего — отказывали моторы. Они даже могли загореться. Если самолет пробивал слой облачности и поднимался еще выше, экипаж оказывался на грани обморока из—за ужасного холода и нехватки кислорода.
Кроме этих опасностей, летчиков постоянно подстерегала еще одна. В условиях темноты и густой облачности они легко могли сбиться с курса. Чтобы уверенно управлять самолетом в ночное время, нужно точно знать скорость и направление ветра, которые постоянно меняются. Поэтому полеты вслепую приводили к тому, что самолеты отклонялись от курса на много миль. В это время единственным навигационным инструментом являлся секстант. С его помощью штурман мог определиться по звездам. Кроме того, радист мог дать пеленг на какую—либо наземную радиостанцию. Однако оба метода определения координат не страдали излишней точностью, и оба требовали исключительного умения от летчика. В результате штурман мог проверить свои вычисления только по наземным ориентирам, которые ночью было очень трудно заметить. Серьезных попыток улучшить это положение не предпринималось до зимы 1941 года, когда была создана система радиомаяков, названная GEE.
Тем не менее, ночи, потраченные на разбрасывание листовок, не пропали впустую. Они дали экипажам бомбардировщиков бесценный опыт. Хотя потребовалось много времени, чтобы сделать правильные выводы из полученных уроков и устранить обнаруженные слабые места, этот опыт принес свои плоды. В первые 6 месяцев войны самолеты Бомбардировочного Командования совершили 262 ночных вылета, все в Германию. За это время пропали 5 самолетов и еще 8 разбились при посадке. За этот же период 173 самолета попытались провести дневные налеты, преодолевая вражескую ПВО. 31 самолет при этом погиб. Из этих цифр нетрудно сделать вывод, что Бомбардировочному Командованию следовало переключиться на ночные налеты.
Создание стратегии
Конечно, глава Бомбардировочного Командования не обладал достаточной свободой действий, чтобы решать, как именно использовать свои силы. Военные планы готовятся в мирное время. Стратеги пытаются рассмотреть самые различные возможности, однако они поразительно мало внимания уделяют связи этих планов с практическими ограничениями, которые накладывают характеристики имеющихся самолетов. Штаб КВВС выпустил серию директив в виде писем главе Бомбардировочного Командования, в мельчайший деталях описывая, как следует использовать различные типы бомбардировщиков, какой тип целой и буквально какие конкретные объекты им надлежит атаковать.
Вообще нашлось немало желающих внести свой вклад в создание стратегии бомбардировочной авиации. Самым влиятельным из таких добровольцев оказалось министерство экономической войны. Было совершенно ясно, что налеты бомбардировщиков на немецкие заводы принесут максимальный эффект, если будут увязаны с другими средствами экономического давления. Оценки экономического положения Германии и состояния немецкой промышленности, сделанные министерством, ни в малейшей степени не соответствовали истине, однако именно они определяли выбор целей. Адмиралтейство имело свое собственное мнение относительно методов использования бомбардировщиков и о том, как они могут помочь захватить господство на море. Например, неожиданно большую помощь морякам оказали «Хэмпдены» 5–й Группы, которые ставили мины в германских водах. Это создало огромные проблемы немецкому каботажному судоходству.
В рамках целого потока противоречивых инструкций руководство Бомбардировочного Командования должно было выработать детальный план конкретных операций и подготовить приказы всем частям и соединениям. Разумеется, Ладлоу—Хьюитт был просто обязан учитывать способность своих частей выполнять поставленные задачи. Ожидаемый уровень потерь также влиял на планирование операций.
Британское командование только и ждало, чтобы Гитлер нарушил запрет на бомбардировку гражданских объектов. Постоянно делались попытки договориться с французами о совместных действиях, когда такое случится. В штабе КВВС родилась идея провести массированную дневную бомбардировку Рура, если немцы начнут наступление. Однако сэр Эдгар Ладлоу—Хьюитт и его командиры гораздо реалистичнее оценивали собственные силы.
Он выступил категорически против этого бредового предложения. Ладлоу—Хьюитт заявил, что имеет слишком мало самолетов, которые просто не смогут добиться серьезного результата. Зато потери могут достигнуть 50 %, и Бомбардировочное Командование как эффективная боевая сила практически перестанет существовать. Потребуется много месяцев, чтобы возместить потерю опытных экипажей. Учитывая потери «Веллингтонов» во время налетов в декабре 1939 года, Ладлоу—Хьюитт заявил начальнику штаба КВВС, что согласится с атакой Рура только, если ситуация станет по—настоящему критической. Вместо этого было решено начать ночные бомбардировки заводов по производству синтетического бензина. Дело в том, что министерство экономической войны высосало из пальца мнение, будто немцы испытывают нехватку топлива.
Французы смотрели на перспективы использования бомбардировщиков совсем иначе. Они использовали их только для поддержки действий армии. Французские самолеты бомбили войска противника, военные коммуникации и аэродромы — то есть занимались тем, что штаб КВВС считал «совершенно непроизводительной тратой сил». В действительности французы до судорог боялись, что Гитлер может начать бомбардировку французских заводов в ответ на атаки союзников. Учитывая плачевное состояние французской авиации, можно согласиться со скептическими оценками, которые давали французские генералы собственным возможностям. Однако передовые аэродромы, с которых можно было провести бомбардировку Рура, принадлежали французам, и в результате родился некий путаный компромисс.
13 апреля 1940 года маршал авиации Портал, который недавно сменил Ладлоу—Хьюитта, получил новую директиву. Если немцы вторгнутся в Бельгию и Голландию, целями бомбардировок становятся: сосредоточения войск, коммуникации Рура (например, железнодорожные сортировочные станции), нефтеперегонные заводы Рура. Основной удар следует нанести именно по ним. Тяжелые бомбардировщики должны действовать в основном ночью.
Применение стратегии
Германское вторжение в Скандинавию дало англичанам прекрасную возможность проверить в бою свои теории. Однако произошло событие, которое сильно повлияло на мнение нового командующего о ночных операциях. 19 марта в ответ на германскую атаку Скапа Флоу он отправил 50 бомбардировщиков для атаки базы гидросамолетов в Хорнуме на острове Сильт.
Эта атака была проведена при очень благоприятных условиях. Была достигнута полная внезапность, в течение 6 часов 41 бомбардировщик беспрепятственно сбрасывал бомбы на ангары и слипы, освещенные луной. Пилоты заявили, что добились множества попаданий и подожгли 2 ангара. Особые меры предосторожности были приняты, чтобы не сбросить бомбы на гражданские объекты. Для операции были специально отобраны лучшие экипажи, и все самолеты, кроме 1, вернулись домой.
Но, несмотря на все оптимистические заявления, фоторазведчики 6 апреля принесли разочаровывающую новость.
Все сооружения в Хорнуме остались целы! Конечно, разрушения можно было исправить или замаскировать, но в штабе Бомбардировочного Командования зародились сомнения.
«Наше общее мнение, что в условиях войны средний экипаж ночного бомбардировщика не сможет уверенно опознать и атаковать цель ночью, исключая наилучшие условия видимости, даже когда цель находится на берегу моря или такой большой реки, как Рейн. В подобных условиях не более 50 % средних экипажей сумеют найти цель и отбомбиться по ней. Если рядом с целью не имеется заметных ориентиров, лишь единичные экипажи, не имеющие опыта, сумеют найти ее при любых обстоятельствах».
