— Ублюдок кожаный! — бросает она через плечо.
— Да пошла ты! — кричит Коля ей вслед.
— А вы отлично ладите, — подмечаю я.
— Да. Как Дракула и солнце.
— Ей бы понравилось это сравнение.
— Думаешь, я не называл ее кровопийцей?
Смех вырывается из горла, кофе начинает действовать. Резкость и четкость окружающего пространства налаживаются. Устремляю взгляд в зал, где веселится народ, но в одну секунду меня буквально ослепляет. Паралич тела и мыслей, просто трансляция завораживающей картинки в мозг через глаза.
Девушка с белыми, светящимися в неоновых лучах, волосами. Влажные пряди гладят спину и плечи, такое ощущение, что она только что вышла из душа или из моря. На ней какая-то прозрачная тряпка, похожая на накидку, через которую с легкостью каждый может увидеть кружевное белье, прикрывающее аппетитную грудь. Незнакомка, приковавшая мое внимание, двигается в толпе танцующих, улыбается и смеется. Касается людей и заглядывает в лица, не показывая мне свое. Она хохочет и пританцовывает. Лавирует, точно русалка в собственном царстве. Знает, какой эффект производит, и как бы нечаянно усиливает его, вильнув бедром, взмахнув волосами в такт музыке.
Она полна магнитной силы. Чувствую ее через расстояние, что нас разделяет. Ей невозможно сопротивляться или усмирить. Ловлю каждый ее шаг. Обнаженные ягодицы под легкой тканью, разжигают похоть. Ходячий секс. Даже не так. Она ходячий оргазм. В шортах становится тесно, и, думаю, я не один такой.
— Нет-нет, Кислый, — слышу голос Коли откуда-то издалека, потому что слишком сосредоточен на другом. — Даже не думай! Прекрати! Не надо!
Он хватает меня за плечо в попытке развернуть, но я забетонирован в собственном теле. Она поворачивается ко мне лицом. Цветные блики скользят по ее коже, в глазах белые лазерные лучи. Чувствую, как мне откусывают голову, а после вижу кончик языка, пробегающий по ее губам.
Ей было вкусно, но мало.
Девушка делает первый шаг к барной стойке, и мне кажется, пол вибрирует не от музыки, а от ее легкой походки, которая на самом деле может пробить трещину в мраморной плите.
— Сочувствую, Макс. Теперь тебя никто не спасет, — лопочет Коля, но я никак не реагирую.
Она совсем близко. Всего полметра. Улыбка растягивает порочные губы. Лисий разрез глаз, хитрый самоуверенный взгляд. Между нами только барная стойка и столб сексуального напряжения, который она принесла с собой. Незнакомка с ленцой осматривает меня сверху вниз и обратно, не стесняясь практически повиснуть на барке, уперевшись локтями, чтобы увидеть меня всего, а заодно и продемонстрировать свои сиськи.
Шагаю вперед и чуть наклоняюсь, даже не осознавая, что делаю. Словно это она меня заставляет, и, судя по ее довольному лицу, так и есть.
— Нравлюсь?
Ее голос — чистый экстаз. Слуховые рецепторы пищат и визжат, будто их трахнул батальон элитных шлюх. Впиваюсь взглядом в глаза напротив. В них мелькают позы из Камасутры, обещания, предложения и приглашения, от которых не отказываются. Никогда.
— Нет, — медленно отвечаю я, возвращая себе полный контроль над ситуацией и выпрямляюсь, обрубая все сети, которые она успела на меня набросить.
Ебал я в рот таких кукол. Мне не нужны проблемы и еще одна властная стерва, ведь я больше чем уверен, что она именно такая. А я их на дух не переношу.
2
Макс
Девчонка дергает бровью в ответ на мое решительное «нет», но не тушуется, а наоборот улыбается, прищуривая свои светлые хитрые глаза. Не верит? Самовлюбленность застилает глаза?
— Налей мне выпить, бармен, — произносит она, вновь включая свои чары.
И они действуют. В голове проносится мысль, что я хочу искупать ее в самом дорогом алкоголе, если она попросит. Да что за херня? Кто она такая? И почему я так реагирую?
— Что желаете? — спрашиваю согласно регламенту, сжимая руки в кулаки, чтобы удержать бурю чувств, которую она поднимает взмахом длинных темных ресниц.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты новенький, да? Тебе еще обо мне не рассказали? — усмехается эта ведьма.
Улыбка демонессы и принцессы одновременно. Светлая, но обжигающая до боли и звезд в глазах.
— Колясик, — ласково произносит она, но я слышу звук удара плетью, — ты меня расстраиваешь.
— Я… Я просто еще не успел, — мямлит Коля.
Краем глаза вижу, что он отвечает ей, опустив голову. Да что, блять, здесь происходит?!
— Исправляйся, — стреляет взглядом в другую сторону. — Тонь! Налей мне.
— Конечно, — отзывается Тося и, бросив какой-то заказ, начинает делать напиток для королевишны.
Наблюдаю за всем этим, и становится все противней. Сука белобрысая! И что же ты пьешь? Водку с кровью младенцев? Нет. Ошибаюсь. Она пьет энергетик с апельсиновым соком. И все? До смешного просто. Даже скучно. Безалкогольный коктейль? Боится, что синька разрушит ее бетонное очарование?
— Запомнил?
Никак не могу привыкнуть к ее голосу, шум моря и раскат грома в одном звуке. Пересиливаю себя и еще раз смотрю в ведьмины глаза на свой страх и риск. Меня бесит ее ничем не обоснованное величие.
— Бармен, мне спросить еще раз?
— Нет. Я запомнил, — отвечаю, и у меня буквально сводит челюсть от злости и напряжения.
— Отлично. Следующий делаешь ты.
Молча протягиваю руку, чтобы вбить заказ в кассу. Пусть уже рассчитывается и валит, от ее присутствия веет могильным холодом и жаром вулкана. И эти двойственные чувства раздирают душу пополам.
— Приложите, пожалуйста, браслет, — прошу я, но в ответ меня сносит волной заливистого смеха.
— Какой браслет? — ведьма поднимает руки, демонстрируя отсутствие самой главной детали этого заведения. — А ты забавный… Максим, — читает мое имя на бейдже. — Нам будет очень весело.
— Вряд ли, — сглатываю слюну, пропитанную ее ядом, которым я уже надышался.
Белобрысая стерва манит меня пальцем, снова облокотившись на барную стойку.
— У меня нет проблем со слухом, — сухо произношу я, но ее, кажется, не задевает ни одна моя реакция или тон, потому что она лишь беспечно пожимает плечами и спрыгивает на пол.
— Я вижу твой стояк. Впечатляет, — вытягивает шею, заглядывая за барную стойку. — Так что твое «нет» звучит очень неубедительно.
Не шевелюсь. Так себе ситуация, но что поделать? Она тут практически голая расхаживает, это нормальная реакция мужского организма.
— Это не имеет ничего общего с симпатией.
Кажется, слышу хлопок. Коля в обморок упал что ли?
— А мне большего и не надо.
Ведьма хватает свой бокал и грациозно покидает барную стойку, возобновляя свое плавание в море обожания и похотливых взглядов. По коже пробегает мелкая дрожь расслабления, потому что воздух перестал быть таким вязким и приторным.
— Ты попал, Макс, — печально произносит Коля.
— Что это за фифа? Соска владельца? Обычно так себя ведут только они.
— Ш-ш-ш… Больше не вздумай произносить это. Никогда!
— Да кто она такая?! Че вы все перед ней трясетесь?
— Это Ева, Максимка. А ты теперь ее яблоко, — говорит Тося, усмехаясь. — И она от тебя даже огрызка не оставит.
— Подавится, — парирую я.
Одну такую тварь я уже терпел, но у той было преимущество. Я до одурения ее любил, а эту хочется умыть, нарядить в мешок из-под картошки и поржать, потому что вся ее сила только в размалеванной морде и голой заднице.
— Так вы объясните, на чем держится ее корона? — нетерпеливо спрашиваю я, чувствуя, как щеку жжет чей-то взгляд, но целенаправленно игнорирую его.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ева… Такое красивое имя для такой… Мерзко от одних мыслей. Это она смотрит. Уверен. Ждет мою реакцию на историю о своей персоне. Хер. Пусть ждет дальше.
— Ей можно все. Абсолютно, — говорит Коля. — Если она что-то просит, нужно делать без вопросов. Никто не знает, как она связана с хозяином, но все знают, что персонал в девяноста процентах случаев увольняют из-за нее. Просьбы у нее самые разные, приготовить, принести, песню спеть, но ты… Ты теперь в расстрельном списке. Никто еще не выживал после такого пристального внимания.
