Этого чудика мне сосватал редактор рекламного отдела моей радиостанции, заявив, что радиослушатели от темы магии, любовных приворотов и общения с реальным волшебником будут просто пищать от восторга. Что этот чернокнижник – удачно практикующий народный колдун-врачеватель, и с ним можно без опаски поговорить об оборотнях и прочей потусторонней хреновине. И он якобы готов ответить на любые нескучные вопросы. Но он меня сразу предупредил, что в части коммуникабельности с незнакомыми людьми этот маг – «молчалив и необщителен, как только что пообедавший удав». Так что я должен его хорошенько разговорить, и это задание руководства.
Однако маг опять ушел в себя, пауза затягивалась, он опять смотрел в свою черную книгу и что-то бормотал под нос. Затем он снял венок, положил его в шкатулку, перевернул страницу и продолжил свои манипуляции. Потом взял из шкатулки ветку от какого-то дерева и начал неритмично намахивать ею по сторонам, как сбрендивший от обилия незнакомых нот дирижер.
Короче говоря, мое интервью начиналось как-то странно, и я решил заняться хоть какими-то полезными наблюдениями и поэтому вновь оглядел помещение. Шторы были плотно задернуты, но, несмотря на царивший в помещении полумрак, я заметил висевшие над входной дверью длинные и острые рога какого-то копытного, но так как не был силен ни в сельском хозяйстве, ни в охоте, то классифицировать их не смог. Еще я обратил внимание на невключенную и висевшую на цепях по центру потолка весьма внушительную люстру, которая была из цветного стекла и бронзы и, видимо, представляла интерес для антикваров.
В комнате больше ничего не было, и тогда я переключился на мага. Возраста он был неопределенного – от сорока до пятидесяти лет. У него было вытянутое лицо, морщинистый лоб, какие-то бесцветные глаза, прямой длинный нос, а в части прически – сверкающий лысиной шар головы был полукругом опоясан небольшим огородом волос на висках и затылке.
Маг закончил бормотать заклинания, посмотрел на меня, достал что-то заостренное и изогнутое изо рта и положил это тоже в шкатулку. Так как тема волшебства и восторженного писка для радиослушателей пока не вытанцовывалась, мысль про «необщительного удава» меня откровенно развеселила, и я решил получить ее подтверждение.
– Одиннадцать минут прошло, и если вы не против, то я включаю запись.
– Хорошо, спрашивайте обо всем, что вас интересует, я постараюсь вас не разочаровать, – после того как он освободил свой рот от магического причиндала, его дикция стала вполне нормальной.
Я установил напротив него портативную видеокамеру на треноге, положил диктофон на стол, включил их и фонарь подсветки и начал интервью:
– Вот вы – типа волшебник. Если, разумеется, всерьез верить вывеске на вашей конторе. Вообще, честно говоря, маги, колдуны и чернокнижники – для меня почти одно и то же, так как деталей и отличий я не знаю. Начну с самой, наверное, острой в сознании обывателей темы – оборотней. Скажите, а обязательно вот, к примеру, злому непрощенному грешнику превращаться в полнолуние только в типового оборотня? Ну, там – волчий облик, желтые клыки, капающая липкая слюна, долгое сидение в засаде с комарами в ожидании какого-нибудь одинокого ночного путника… Или возможны варианты?
– Какие еще варианты? К чему вы это клоните? – судя по меняющейся интонации, его мозги, вероятно, сделали попытку встряхнуться.
– А может, он, к примеру, обратиться в удава?
– В удава? А это еще зачем? – в его голосе появилось недоумение.
– Так «да» или «нет»? Нет, ну вы ответьте прямо.
В ответ мне – зимний, холодный такой, напрочь застывший взгляд. Как у того самого удава, про которого я спросил. И тянущие звуки в ответ:
– Ну, допустим. В принципе это возможно, – судя по его тону, я затронул какую-то не очень желательную тему.
– А зимой, когда все змеи спят? Кстати, и медведи в это время тоже спят. Можно зимой превратиться в медведя или удава?
– Если все змеи спят?… Странный вопрос, – он посмотрел на меня весьма подозрительно.
– У меня таких вопросов много, – говоря это, я добавил в свой голос еще больше нахальства, – так как просто пытаюсь отделить чертовщину от нормальной логики. Значит, человек превращается в какую либо форму оборотня в соответствии с погодой и сезоном?
– Оборотни всесезонны, – это прозвучало как-то уж слишком уверенно.
– А оборотни – это правда?
– Да. А что в этом необычного? – его глаза излучали профессиональное превосходство.
– Сами видели или участвовали?
– В каком смысле? – а здесь в голосе мага появились уже нотки растерянности.
– В прямом. Вы сами пробовали обращаться в оборотня? Сами бегали за жертвой, кусали ее в шею?
– Мне это не надо, – он понял, что я подготовил для него ловушку.
– Почему вам не надо? А кому тогда надо?
Маг задумался, а я продолжил:
– У меня такое мнение: сейчас в обществе уже нет этой неистовой моды на потустороннее, как было в Средневековье. Нет и аутодафе, хотя, может, и напрасно. А общественное сознание, тем временем, перебаломучено фильмами ужасов про некромантов, про жертвоприношения… Если после премьеры какого-то уж слишком забойного блокбастера про ангелов и демонов для острастки сжечь на костре на городской площади немножко ведьм, сатанистов и прочих чернокнижников – может, это было бы полезным для духовного оздоровления нашей публики?
– Вы предлагаете сжигать нас на кострах?! – в его голосе отчетливо прозвучали одновременно враждебность и вызов.
– Это юмор. Черный юмор. Вы же – чернокнижник, поэтому и юмор черный. Или вы – сатанист? Или это одно и то же?
– Я не буду отвечать на ваш последний вопрос. Маги не заслуживают костра, так как пекутся о природе.
– Типа – экологи? Никогда бы не подумал… Пекутся о природе, пекутся на костре… Извините, каламбур, – это я добавил примирительным тоном. – И как вы достигаете своего волшебства?
– В своих техниках мы используем потусторонние силы, помноженные на энергию окружающего мира… – в его голосе появились менторские нотки.
– И насколько успешно? – я решил тему стеба вбрасывать дозированно. – Можете вы вызвать, к примеру, ураган?
– В принципе, это возможно.
– Круто, если это правда. А засуху или наводнения? Вот эти все погодные катаклизмы последних лет – может, это маги над страной поработали? Если так, то костра для них не жалко.
– Если и маги, то не российские, – это маг сказал с каким-то налетом в голосе патриотизма.
– А может, все же это кто-то из наших? Ну, там утром встал не с той ноги, какая-то ведьма не дала, или съел что-то не то; короче – обиделся на всех и наслал засуху? – я решил дальше крутить его на эмоции.
– Природные катаклизмы просто так не насылаются, – здесь опять прозвучали менторские нотки.
– Что у вас было во рту, когда вы читали свои заклинания?
– Зуб кобры, убившей в Индии одного исторического персонажа.
– А как он попал к вам? Купили на распродаже?
– Это секрет.
– А может, это китайская подделка?
– Нет, он – настоящий.
– Он с ядом, и им можно кого-то укусить?
– Он – важный элемент ритуала. Это зуб королевской кобры, которая подчиняет себе остальных змей.
– Зачем вам подчинять змей в Москве? Здесь не Индия и не Таиланд… У вас фобия на змей?
– Никто не знает, где он встретит свою змею…
– Надеюсь, это вы не про женщин? Кстати, это заклинание может помочь против какой-нибудь стервозной дамы? – это я произнес с откровенно юмористическими нотками в голосе. – Давайте, чисто по-мужски, колитесь, ведь интересная информация…
– Оно только против змей.
– Жаль, ему бы цены не было. Очень перспективная и не занятая рыночная позиция. Было бы хорошо – зачитал ей вашу речугу, потом – как индийский факир сыграл на дудке, покачал в такт головой, и вот она вместо демонстрации позы и зубов кобры уже перед тобой вся ластится и стелется. Мечты, мечты… Тогда следующий вопрос: чем вообще ваше братство отличается от других сообществ чернокнижников?
– Мы – адепты Великого Гонория Третьего. Вы читали его конституцию? – судя по опять появившейся менторской тональности после моего шквала вопросов, он попытался перехватить в беседе инициативу. – Она есть в интернет.
– Нет, не читал.
– Тогда это долго рассказывать. Не поленитесь – и вы проясните для себя многое.
– Я узнал, что вы сами попросили об интервью. Но зачем? Зачем вашему братству вообще сообщать публике о том, что вы есть в природе и как бы успешно практикуете общение с потусторонним? Ведь магия – это таинство, это профессиональные секреты… Или это шарлатанство?
– Это не шарлатанство.
– Но все же зачем вы лезете на суд публики?
– Это важно для наших адептов, последователей. Веление времени, все общественно важное отчасти перестает быть тайным и передается в медиа-среду.
– Ну да, известное явление – гомо сапиенс перестает быть человеком благоразумным, становится человеком болтливым и публичным и сливает на общественное обозрение с избытком всякую личностную фигню. То есть этот тренд докатился и до вашего сообщества?
