И он рассказал мне, что его знакомый, весьма влиятельный чиновник из Москвы, имея какую-то серьезную деликатную болезнь, лечился на Алтае. Там он случайно узнал от местных жителей об одном человеке, живущем отшельником где-то в горах. Неимоверных усилий ему стоило узнать, где именно находится это место. Москвич был не ограничен в деньгах, возможно, это помогло ему 'разговорить' людей. О шамане почти ничего не было известно, информация представляла собой в основном обрывки слухов, пересказываемых местными друг другу. Потратив многие месяцы и немало денег, ему, наконец, удалось дойти до деревни, где действительно о нем знали. Но говорить об отшельнике никто не пожелал. Однако нашелся все-таки один отступник, который за некоторое вознаграждение (по словам самого москвича, весьма даже скромное) согласился отвести его в лес. В итоге шаман даже не стал разговаривать с этим человеком, который так долго и упорно искал с ним встречи. Он просто выгнал его из своего дома и пригрозил, что в следующий раз напустит на него порчу.
Чиновник был вне себя от злости, когда вернулся в деревню. Он собирался сравнять хутор с землей, однако, всем было не до него. У них случилось горе: маленькая девочка, внучка местного старейшины попала под колеса автомобиля, изредка привозившего в деревню продукты. Жители были в отчаянии, они все как один набросились на чужака с обвинениями, что теперь из-за его прихоти человек из леса откажется помогать бедной девочке, которая очень нуждается в помощи, а была она действительно на грани жизни и смерти. Отец ребенка вскочил на лошадь и умчался в лес, как сказали другие люди, просить отшельника о помощи. Через час вдруг случилось чудо: девочка, которая все это время находилась в коме, вдруг очнулась. Конечно, раны на ее ногах и руках не заросли в тот же миг, но смерть без сомнения выпустила ее из своих цепких лап. 'Он все-таки помог нам', - радостно заговорили вокруг. Дальше девочку отправили в больницу, а изумленного чиновника выгнали из деревни вместе с местным жителем, который оказался, как они выразились, предателем.
Вот и вся история. Москвич не стал сильно распространяться о своей неудачной попытке познакомиться с шаманом, но однажды, будучи сильно выпившим, рассказал эту историю своим друзьям, в числе которых оказался и мой приятель по Интернет. На тот момент мне было совсем неважно, что отшельник с треском выгнал больного чиновника, я горячо верила в то, что он обязательно поможет Алексу, как помог той маленькой девочке.
Я уговорила своего знакомого подробней узнать место, где живет этот чудесный шаман. И вот спустя две недели мы были здесь, в этой самой деревне на границе гор, где в глубине леса жил тот, ради которого мы с Алексом проделали этот длинный путь.
Вошла старушка и стала накрывать на стол. Ее звали баба Маша, а мальчика Васек. Он был милым ребенком с огромными удивленными голубыми глазами. Васек настороженно глядел на Алекса: что-то в нем пугало мальчика. Хотя, что там говорить — выглядел он и впрямь как зомби.
— Спасибо Вам! — тихо сказала я.
— Я ничего тебе не обещала, — ответила она, опуская глаза.
— Мне очень нужно его увидеть!
Я почти мертвой хваткой вцепилась в ее плечо. Но она мягко отстранила мою руку.
— Поговорим потом, садитесь к столу.
Алекс отказался от ужина, он сидел потерянный на скамье возле окна и с грустью смотрел на меня. Он слышал все, что сказали мне местные жители и эта милая старушка, и их отказ окончательно уверил его в бессмысленности нашего путешествия. Пожилая женщина с сочувствием смотрела на него, она приготовила в кувшине какой-то отвар из трав и дала выпить Алексу.
— Эти травы вернут ему силы. Пусть он отдохнет.
— У него больше нет сил, — горько усмехнулась я, глядя как он привалился к теплой печи и, казалось, уснул. — Жизнь уходит из него на протяжении последних четырех месяцев, и никто не может это ни остановить, ни даже объяснить.
Мне совсем не хотелось есть, но я из вежливости подсела к столу, дабы не обидеть хозяйку. Я ждала, что придет еще кто-то, но старушка и мальчик, похоже, были единственными, кому я составила компанию за ужином.
— Мы живем вдвоем с внуком, — пояснила женщина, перехватив мой вопросительный взгляд, — поэтому вы не помешаете мне сегодня. Моя дочь уехала в город. Там работа, там жизнь, а здесь лишь умирающая деревня с такими же умирающими стариками.
— Зато у вас есть надежда, а у нас этого нет, — горько заметила я.
Баба Маша внимательно посмотрела на меня, но ничего не ответила.
Вечером, когда Васек и Алекс были уложены спать, баба Маша позвала меня за собой, и мы вышли с ней на крыльцо. Меня просто оглушила тишина. Вокруг была непроглядная ночь, ни единого огонька. Деревня спала. И только огромное небо сияло множеством звезд, как будто стараясь хоть немного рассеять темноту на земле. И в этой тишине откуда-то из леса послышался одинокий и тоскливый волчий вой. Я вздрогнула от неожиданного страха. Что-то зловещее было в этом вое. Деревенские собаки дружно залились лаем в ответ. Но даже сквозь их лай было слышно, как в лесу другие волчьи голоса подхватили эту дикую песню ночного леса. Мне вдруг стало холодно, зубы предательски начали выбивать дробь, и мурашки забегали по спине.
— Что-то волки сегодня уж очень близко подошли, — встревожено проговорила баба Маша, — давно такого не было. В это время года они уходят в глубь леса. Но сегодня что-то не так…
Тут она заметила, что я дрожу.
— Ты, похоже, никогда не слышала волков? — она рассмеялась. — Ну да, конечно, откуда у вас там волки?
— Нет, мне просто холодно, — соврала я.
С волками у меня были связаны неприятные воспоминания. Баба Маша сняла с себя пуховый платок и накинула мне его на плечи. Я с благодарностью укуталась в него, и мне даже стало чуточку менее страшно.
— Расскажи мне о твоем муже, — проговорила она.
— Он мне не муж, — смутилась я.
'И даже не жених' — продолжила я уже про себя.
— Нет? — удивилась она, — странно, ты так о нем заботишься. Как о самом родном человеке.
— Так оно и есть, — ответила я.
На самом деле, она была права. Алекс никогда не говорил мне ни о своей любви, ни тем более о свадьбе. По большому счету, он даже не успел бы этого сделать, если и захотел. Наши отношения еще не оформились во что-то серьезное, когда дала о себе знать его болезнь. В день Святого Валентина он первый раз почувствовал себя плохо. Тогда мы отнесли это недомогание за счет аллергии на шампанское. На следующий день он мне не позвонил. Я естественно, приняла это на свой счет.
Мои предположения превосходили одно другое. Но основой всех гипотез было то, что он не хочет меня видеть. К вечеру я, наконец, не выдержала и позвонила ему. К моему ужасу, мне ответил женский голос. 'Он даже не хочет со мной говорить' — пронеслось у меня в голове. Голос женщины был не молодой, и она говорила по-русски. Я догадалась, что это была его мать. Но Алекс сказал, что она в Швеции. Почему тогда она отвечает на звонок? Или Алекс улетел домой подальше от меня? Все эти мысли мгновенно пронеслись в моем мозгу.
