Ехали мы очень медленно, и я не знаю, сколько прошло времени до того момента, как я все-таки рискнула взглянуть на часы в мобильном телефоне. К моему ужасу, цифры на табло показывали половину четвертого. Мы ехали уже почти два часа. В лесу было сумрачно, и скоро здесь начнет темнеть. Нет, здесь уже темнело. Я огляделась. Лес даже не думал заканчиваться. Только теперь я осознала, куда меня занесло. И я еще собиралась идти сюда одна и пешком! Безумная идея, с самого начала и до конца. Где-то в кронах прошелестел ветер. Сначала это был едва слышный шорох, потом звук стал нарастать и перешел в непрерывный гул. Он шел отовсюду и ниоткуда одновременно. Где-то наверху вековые деревья заскрипели сухими ветвями, наполнив воздух жалобными стонами. Наш провожатый несколько раз хлестнул лошадку плетью, но она и сама уже ускорила свой неторопливый шаг и почти бежала рысью, насколько это было вообще в ее возрасте возможно. Погода явно портилась. 'Этого еще не хватало' — с горечью подумала я, и старик, похоже, был со мной согласен, потому что плеткой стал пользоваться гораздо чаще. Телегу то и дело подбрасывало на кочках, несчастная лошадь фыркала и хрипела. Я старалась не смотреть на мелькающие по обеим сторонам деревья, чтобы не кружилась голова, и все свое внимание уделяла лежащему рядом со мной Алексу. Он стонал каждый раз, когда наша колымага подпрыгивала на камнях, мне приходилось поддерживать его голову, чтобы она не билась о деревянное дно телеги.
Но в какой-то момент мой взгляд скользнул в сторону, в глубину леса, туда, где деревья смыкались в одну темную сумрачную стену, и остолбенела. По телу пробежал ледяной холодок. Там, в туманной серой дымке мелькали неясные тени волков. Они бежали в полной тишине, поравнявшись с нами, не отставая и не обгоняя нас. Безмолвные сопровождающие, возникшие из каких-то самых ужасных моих детских снов, которые мучили меня в далеком прошлом. Сейчас я совершенно ясно поняла, что все это было уже предрешено еще очень давно, и судьба моя идет по какому-то запланированному сценарию, замыкая неведомый мне круг. В тех моих снах всегда были волки, вот так же, как и сейчас они бежали вместе со мной сквозь лес, и их глаза блестели в темноте, наводя на меня животный, почти первобытный ужас загнанного зверя, почуявшего смерть.
В детстве я всегда просыпалась в слезах и на руках у матери, которая каждый раз прибегала успокоить меня. С возрастом этот сон стал приходить ко мне все реже, и я думала, что избавилась от этого кошмара навсегда, но сейчас это снова было со мной, и это было НАЯВУ! Я отчаянно силилась проснуться, чтобы снова оказаться в теплых маминых руках, но понимала, что это бесполезно. Мой сон всегда заканчивался на том, что волк с горящими глазами бросается на меня. Значит, это еще впереди. Мои волки пришли за мной, и где-то в глубине души я всегда это знала.
Впереди нарастал какой-то неясный гул, становился громче и все отчетливей, пока, наконец, наша телега на всех порах не вылетела на поляну. Там было светлее, чем в лесной чаще, но именно здесь стало абсолютно ясно, что вечер не за горами. Через поляну протекала речушка, исчезая с одной и с другой стороны в глубине леса. Эта поляна была единственным островком света, дальше на противоположном берегу ручья снова начинался лес, такой же серый и глухой. Волки не последовали за нами, и мне стало немного спокойнее, однако, когда наш провожатый заявил, что перевезет нас на ту сторону речки и повернет назад в деревню, я просто онемела от ужаса. Я плакала и просила его продолжить путь и помочь нам дойти до хижины лесного шамана, но он был непреклонен. Старик тоже видел волков в лесу, и поэтому очень торопился вернуться в деревню до темноты.
— Если он захочет, то сам придет к вам.
Теперь я поняла их замысел. Они решили отдать нас на волю случая, предоставив лесному шаману самому решить нашу судьбу.
— Бездушный старый трус! — крикнула я ему в след.
Он лишь сплюнул на землю и изо всех сил стегнул лошадь. Злость немного заглушила страх, но через минуту, когда повозка скрылась за деревьями, я вдруг поняла, что оставаться в лесу ночью, когда вокруг бродят волки, было просто безумием!
— Вернитесь! Вернитесь! — мой крик потонул в шуме воды.
'Если он захочет, то сам придет к вам'. Эти слова все еще звучали в моих ушах. А если его нет поблизости, если он ушел сегодня далеко в горы?! Или просто не захочет к нам прийти?! Что станет с нами?!
Я ощутила признаки надвигающейся паники. Ноги стали ватными, сердце стучало так громко, что я перестала слышать шум бегущей у моих ног воды. Только одна мысль пульсировала в голове: по моей вине мы оказались в этом богом забытом месте вне цивилизации, вне времени и вне самой жизни. Мобильный телефон здесь не стоил ни гроша! И главное, Алекс был со мной.
Еще утром я плакалась себе, как мало благодарности слышу от него за все то, что для него сделала. А за что он может благодарить меня?!! За то, что притащила его в этот дремучий лес? Или за то, что какой-то призрачный целитель даже и пальцем не пошевелит, чтобы помочь ему? И вот я ударяюсь в панику именно в тот момент, когда ему по-настоящему понадобилась моя помощь! Эта мысль сразу отрезвила меня. Надо что-то делать. До места, где жил шаман, осталось не больше километра, так говорила мне баба Маша. До деревни два часа пути на лошади — явно дальше.
Я решила идти вперед. Какой бы прием не оказал нам этот лесной житель, он все же человек, а значит, у него есть дом и огонь. Главное, добраться туда до темноты. Я помогла Алексу подняться на ноги, и мы медленно заковыляли по тропинке. Вскоре гул от бегущей по камням воды затих вдали, и стало совсем жутко. В кронах деревьев гудел ветер, то и дело сверху осыпались прошлогодние шишки и сухие корявые ветви. По дороге я что-то говорила Алексу, пытаясь заполнить звуком голоса тишину, которая окружала нас.
Темнело, а тропинка все больше уходила вверх. Идти стало труднее, мы часто спотыкались о разбросанные вокруг ветки и камни. Снова пришел страх. Я стала чаще оглядываться, пытаясь в наступающей темноте разглядеть движение. Его отсутствие скорее беспокоило меня, чем радовало, я точно знала, что они не отступятся. И вдруг мне стало дурно. Я их увидела! Они не двигались. Просто стояли, так же бесшумно, как и бежали тогда за повозкой. Было что-то жуткое в этом молчании, ощущение неизбежности того, что должно дальше случиться. Не было сомнений — они видели нашу беспомощность и просто ждали темноты.
Снова вернулся мой кошмар. Я обязательно должна была досмотреть его до конца, до самого решающего прыжка, в сотый раз, как много лет назад! Но теперь я, наконец, узнаю, чем он закончится! Где-то наверху, там, куда убегала верх тропинка, я уловила неясное движение. Что-то огромное приближалось к нам. Я услышала мягкий шорох и сквозь наплывающий с вершин серый туман разглядела два огромных глаза, в которых горел огонь. Это не была игра моего воспаленного воображения, я действительно видела языки пламени и искры, рассыпающиеся от этого дьявольского огня. Это были глаза чего-то поистине исполинского, я словно вросла в землю, не в состоянии пошевелиться. Алекс совсем обмяк и упал на землю у моих ног. Я же не могла двигаться, не могла кричать, все, что я могла делать — это смотреть, как из темноты приближается это чудовище.
