Маг оторвался от книги, и его глаза расширились от удивления. И его можно было понять.
Красивые девушки не жаловали академии, предпочитая сидеть в своих поместьях с пяльцами в руках в надежде на скорое замужество. Бытует мнение, что из магичек редко выходят хорошие матери. Поговаривали даже, что многие из них страдают бесплодием. Но еще дядюшка Беллентайн, приглашая к Ивари учителей по магии, уверял, что это лишь глупый миф, распространенный в светских кругах. Благородные девушки были слишком дорогим товаром, чтобы позволить им самостоятельно собой распоряжаться.
А если у кого из них и наличествует достаточно сильный дар, чтобы их обязали к обучению, то эту досадную помеху быстро устраняют при помощи родительских денег, связей и артефактов с черного рынка.
С тех пор как магические кольца стандартных заклинаний прочно вошли в обиход знати, юношей и девушек дворянского сословия перестала интересовать магическая академия. Более того, учиться здесь стало почти постыдным. А ведь именно в аристократической среде чаще рождались одаренные.
Ко всему прочему, не слишком хотелось богатеньким деткам отрабатывать положенные пять лет на государственной службе. Даже популярный еще полвека назад факультет магии красоты и домоводства был расформирован из-за недобора. И Ивари подумалось, что, наверное, сейчас все изменится, если в МАМ собирается поступать сам наследник трона.
– Извините, милые дамы, я вас правильно понял: вы собираетесь на экзамен? – неуверенно спросил маг, и голос его прозвучал как-то жалко.
Ивари ободряюще улыбнулась и кокетливо поправила локон.
– Да, милейший страж, все верно. Не соблаговолите ли проводить нас и нашу свиту к уважаемым сеньорам экзаменаторам?
Дежурный маг не стал спорить. Ивари видела, как наливается светом амулет связи на его груди, и скрипучий голос отдает приказ проводить сеньориту Беллентайн в башню видящих, а сеньориту Маретти к корпусу иллюзиона.
– Позвольте представиться, дон Альварес Каретто, я весь к вашим услугам.
Краем глаза Ивари заметила на лице Фитоль торжествующее выражение, словно они уже поступили в академию, а недовольство нянюшки, казалось, повисло в воздухе. Может, зря они не оставили своих дуэний за воротами? Нянюшка в порыве добрых намерений способна на разные чудачества, уж об этом Ивари знала не понаслышке.
«Не буду думать о плохом», – решительно отогнала она дурные мысли и принялась взглядом стратега разглядывать окрестности.
Территория Магической академия Марены на первый взгляд выглядела весьма удобно: широкая подъездная аллея, засаженная огромными платанами, не слишком ухоженные заросли диких роз, беседка, щедро увитая побегами девичьего винограда, – мест для романтических встреч предостаточно. Видимо, когда-то это был красивый парк – гордость хозяйки богатого поместья. И правда, здание, к которому они подходили, было огромным и на редкость старомодным. Судя по всему, пару веков назад это был военный форт, который за ненадобностью попытались превратить в жилой особняк – помпезный и щедро украшенный лепниной. При взгляде на это архитектурное сооружение становилось понятно, почему парк изобилует такими огромными и совсем не садовыми деревьями.
Пожалуй, если бы ей пришлось стать хозяйкой подобного безобразия, приказала бы высадить тут что-нибудь еще более массивное (баобабы пришлись бы кстати), чтобы полет воспаленной мысли древнего архитектора не будоражил юные умы. Лишь розовые кусты и свежевыкрашенные белоснежные лавочки в тени отцветающих магнолий смогли примирить ее с необходимостью получать образование в столь безвкусном заведении. По мрачному виду Фитоль можно было понять, что в голове подруги мелькают те же мысли, однако ни на секунду не умолкающий маг вряд ли позволил бы девушкам перекинуться хоть словечком.
Было раннее утро, академический парк пустовал. И Ивари едва сдерживалась, чтобы не зевнуть, – ведь это будет верхом неприличия. Девушки не зря проснулись в такую рань – необходимо было посетить академию на несколько часов раньше принца и его свиты, чтобы их с Фитоль зачисление никак не связали с намерением быть поближе к королевскому отпрыску. Если они успеют его опередить, слухи пойдут в совершенно ином направлении: это принц решил учиться, чтобы быть ближе к Ивари, уж она-то постарается, чтобы все так и думали.
Подобные сплетни непременно досадят разлучнице и остальным девчонкам, которые позволили себе злорадствовать на том памятном балу. А каких трудов им стоило узнать время, когда принц Антуан намеревается нанести визит в академию! Лучшие дознаватели королевства позавидуют такой шпионской сети.
– А здесь Витор Бесстрашный заколол огненную гиену, – вещал их провожатый, размахивая руками над каким-то чахлым кустом. – Конечно, многие считают эту историю всего лишь легендой… И гиена та…
«С такими интересами он никогда не найдет себе девушку, – с сочувствием подумала Ивари. – Неужели этот надутый индюк думает, что женщин могут волновать подобные глупости?»
Однако воспитанная сеньорита никогда не покажет мужчине, что его речи навевают тоску.
– Вы такой непревзойденный рассказчик! – с восхищением воскликнула Ивари, отчего маг надулся еще больше. – Может, вы расскажете еще об этих интересных статуях?
Все же несветский он человек, ну совсем.
Ивари казалось, что в экзаменах не может быть ничего страшного. Еще в детстве она проходила контроль силы, а это было не чем иным, как положить руку на холодный камень и дождаться яркого свечения своей стихии.
Ее дар светился вполне ожидаемо: белыми сполохами без малейшего вкрапления иных красок – чистый воздух средней силы. Это было хорошо. Такие таланты легко спрятать, если не хочешь стать очередной шестеренкой в загадочных механизмах государственной машины. Ибо сколько бы магу ни было лет, он всегда на службе, его возможности всем известны, его скрытые таланты всегда пригодятся и будут востребованы. И, пожалуй, только истинная любовь могла толкнуть Ивари на подобную жизнь. Неужели и принца толкнула на это та же сокрушительная сила? Девушка старалась об этом не думать, с упорством отгоняя непрошеные мысли.
Боги, что же она делает? Зачем собирается потратить пять лет своей жизни на никчемную науку? А уж в чем в чем, а в ее никчемности Ивари не сомневалась ничуточки. Необходимые магические манипуляции можно было совершать при помощи колец, а уж у нее-то хватит средств, чтобы получить самое лучшее из существующих.
Еще дядюшка успел озаботиться тем, чтобы его подопечная получила наиболее полный набор заклинаний: около сотни магических фокусов на все случаи жизни хранились в ее кольце, и достаточно было лишь пошевелить пальчиком, чтобы все бытовые проблемы потеряли свою актуальность. Починка одежды, уборка и даже завивка волос решались при помощи этой простой на первый взгляд штучки.
Вдобавок к первому кольцу – с огромным изумрудом в россыпи бриллиантовых осколков – старый граф Беллентайн преподнес ей маленькое, неказистое на первый взгляд колечко. Раньше ей приходилось видеть подобные украшения у профессиональных военных, но она не придавала этому значения. Для активации этого кольца необходимы были особые движения. Но выкручивать пальцы для спрятанных в вещице защитных и атакующих заклинаний Ивари научилась за декаду, пусть и не самостоятельно, а под присмотром специально приглашенной наставницы. Чуть позже этот полезный артефакт, попавший к графу, скорее всего, незаконным путем, был замаскирован в обычное ювелирное украшение, соответствующее высокому статусу его владелицы.
Имея такой арсенал, учиться было незачем. При всей своей склонности к мелким авантюрам, Ивари никогда не считала себя любительницей приключений. Эпатировать окружающих и привлечь к себе внимание было ее единственной целью. Если она и выкидывала что-нибудь из ряда вон, то не заходила дальше платьев смелого фасона.
Настоящих неприятностей молодая графиня избегала тщательнейшим образом, как и положено знатной сеньорите. Ей нравились безобидные дерзости и то чувство свободы, которое она ощущала, когда шла наперекор светскому воспитанию, вбитому наставлениями лучших гувернанток Вальдштении и бесконечными поучениями нянюшки.
Ивари не слишком понимала, в чем смысл этих показных кротости и смирения, которых от нее ждут, однако лишь подобное поведение можно было считать допустимым в высших кругах. Чтобы не прослыть совсем уж безрассудной, ей ничего не стоило выставить себя безвольной овечкой на радость окружающим. И этот нелепый всеобщий обман помогал очаровать немало кавалеров как при дворе Вальдштении, так и при дворе короля Марены. Даже принца, который не раз замечал, что в ней «воплотилась сама женственность».
Как же ей хотелось в такие моменты схватить его за плечи и с силой встряхнуть. Прокричать ему в лицо: «Ты помнишь меня? Это же я, Каролина Фриман!»
