Она сглотнула.
Я склонилась.
— Это жизнь или смерть, Сабрина.
Прикусив губу, она посмотрела на расклад, ее лоб сморщился от тревоги. А потом она выпрямилась на стуле.
— Хорошо.
Она опустила ладони на стол по бокам от карт, сжала пальцы, сделав будто чаши. Она замерла, медленно дыша, и я во второй раз отвлеклась от паба.
Вокруг стало тихо. Невозможную тишину нарушало только биение моего сердца и тихое дыхание Сабрины. Она протяжно выдохнула. Ее веки опустились, глаза закатились.
Атмосфера стала тяжелой. Все волоски на моем теле встали дыбом, покалывание пробежали по коже, бремя давило на меня. Мое восприятие паба, стены с панелями, и даже стул, на котором я сидела, стал далеким.
Сабрина не двигалась, ее спина была прямой, сухожилия проступили на тонких запястьях.
Я тревожно посмотрела с нее на карты, взгляд упал на Дьявола. Чернильные линии картинки расплылись. Губы существа будто двигались в оскале. Цепи в его руках тихо гремели, и мужчина с женщиной, которых он держал в плену, извивались.
Колесо Фортуны, похожее на компас, стало медленно крутиться. Любовники ласкали друг друга. Женщина с карты Силы раскрыла пасть льва шире, а потом замерла. Пасть захлопнулась.
Повешенный медленно крутился на веревке, пока его ладони, спрятанные за спиной, не стало видно. Листья сыпались с веток дерева, пока он крутился, но когда его лицо стало снова видно, его глаза были закрытыми.
И он уже выглядел не спокойно, а мертво.
Мое дыхание вырвалось из горла, паника собралась в груди, давление росло. Картинки словно расширились. Дьявол склонялся из своей картой к веткам дерева Повешенного, раскинувшимся на столе. Женщина с ладонью в пасти льва посмотрела на меня, и ее лицо стало моим лицом.
Кто-то прошел в тихий пузырь нашего гадания.
Паб вернулся, и я отклонилась на стуле, чуть не упала. Комната дико кружилась, а потом замерла.
— Глубоко дыши, Сабрина. Медленно. Так лучше.
Тяжело дыша, я моргнула, чтобы прояснить зрение. Прибыл… Дариус?
Он стоял рядом со стулом Сабрины, одна ладонь прижималась к ее макушке, пока он медленно отодвигал ее руки от карт. Ее грудь вздымалась от вдохов, она зажмурилась, скривилась, словно от боли.
Когда ее дыхание замедлилось, Дариус отодвинул ее стул.
— Давай найдем тихую комнату?
Она с дрожью кивнула.
Он оглянулся, серые глаза были серьезными.
— Тори, можешь убрать ее карты? Можешь оставить их в кабинете Клары.
— Х-хорошо, — я смотрела, как он уводил ее, но через несколько их шагов я вскочила со стула. — Стойте!
Они замерли. Я затормозила и схватила Сабрину за руку.
— То будущее, которое ты видела, Сабрина, я могу изменить его как в прошлый раз? Мой выбор может все изменить?
Сжимая для равновесия руку Дариуса, она снова закрыла глаза.
— Нет, — прошептала она. — Колесо крутится. Теперь это его выбор, и ты не можешь это изменить.
— Но… — моя паника усилилась. — Сабрина, это не может…
— Вытяни последнюю карту, Тори. Ты увидишь.
Дариус повел ее прочь. Я стояла там, ладонь дрожали, пока я смотрела, как они пересекли комнату и пошли к лестнице. Паб кипел активностью, команды готовились к бою с Двором Красной королевы, мрачно бодрые в их решимости защитить свой город.
Я поспешила к столику. Пять парт в раскладе вернулись в нормальное состояние, карты теперь были просто кусочками картона с чернилами. Я протянула ладонь к двум стопкам колоды.
Палец замер над следующей картой. Я решилась и забрала ее, бросила на стол. Знакомая картинка была на лицевой стороне, и снизу было подписано:
«Смерть».
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Уверена, что не хочешь подождать, пока…
— Все хорошо, Аарон. Мы будем в порядке, — я забрала ключи из его руки. — Хватит переживать.
Стоя у открытой водительской дверцы своего джипа, пиромаг нахмурился, глядя на меня и Эзру, а потом вздохнул.
— Ладно. Но будьте осторожны.
— Я всегда осторожен, — сказал Эзра серьезным тоном, который не давал понять, шутил он или нет.
Аарон нахмурился сильнее. Он смотрел на нас, щурясь, а потом развернулся и прошел к входной двери гильдии к другим офицерам, его ждало собрание ранним утром.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы с Эзрой собирались завершить поручение, данное мне Робин.
Двадцать минут спустя я остановила джип на парковке кладбища Капилано-Вью. Когда мы пришли две недели назад в поисках логова культа, это был город-призрак, без шуток. Но сегодня дюжина машин ждала водителей.
Я припарковалась на дальнем краю и вышла. Начало февраля, ветер жалил мои щеки, и я проверила, что куртка скрывала мой боевой пояс. Хоть я вернула пистолет Джастина на прошлой неделе, оружие у меня было.
На поясе не только были алхимические бомбы и новый пейнтбольный пистолет, одолженный у Линдона, а еще я вернула артефакт — в пятницу вечером после собрания Лим принесла мой медный кастет, чары усиления были встроены в металл. Велдон был не таким надежным, как Лим, и он еще не нашел замену чар падения для меня.
Эзра, к сожалению, был без оружия, хотя, учитывая его двойную магию, он и не нуждался в нем.
Я обвила его руку, мы шагали по одной из множества троп, которые вели по полянкам с плоскими надгробиями. Пара средних лет прошла мимо нас, их лица искажало горе. Вдали у другого надгробия собралась семья. Старик сидел один на скамье с букетом белых ромашек, его морщинистое лицо хранило тысячу воспоминаний, пока он смотрел на деревья вдали.
Я скользнула ладонью по руке Эзры и переплела пальцы с его. Я не теряла любимого от смерти. В мире не было для меня важных могил, но Эзра в шестнадцать потерял всех, кого знал.
— Что случилось с их телами? — вопрос вырвался изо рта раньше, чем я подумала.
Эзра состроил гримасу.
— С чьими телами?
— Твоих… родителей. Ты знаешь?
— Неопознанные тела похоронены на земле МП. Я не знаю, где… в Орегоне, наверное.
— Когда это кончится, ты хотел бы узнать, где они?
Он задумался, пока мы шли по тропе, направляясь к лесу на северном краю кладбища.
— Может, однажды.
Я сжала его пальцы. Против моей воли карта Смерти вспыхнула перед глазами, а за ней Повешенный с пустым лицом, мирным в смерти. Жертва.
«Теперь это его выбор».
— Эзра… — слова подвели меня.
— Что такое?
Мы остановились у края леса. Другие гости кладбища были фигурами вдали, и шорох веток от холодного ветра был единственным звуком.
Я открыла рот, глядя в его глаза, но не могла снова говорить. Я не знала, что сказать. Как я могла потребовать, чтобы он не жертвовал? Это было как попросить его не дышать. Если его друзья были в опасности, он сделает все, чтобы их защитить.
Он провел большим пальцем по уголку моего рта, словно хотел приподнять его.
— Что такое, Тори?
— Я… я просто… — я вдохнула. — Это ничего. Но у меня есть вопрос.
— Какой?
Я пошла по тропе, искала взглядом место, где мы прорубили путь в кустах.
— Ты знал о том, что Робин рассказала о демонах, получающих силу от жара?
— Я знал, что все становится холодным, когда я использую силу Этеррана, но я не знал, почему, — он покачал головой. — Если бы я понял, что демоны могут превращать огонь в магию, я давно упомянул бы это.
— Хорошо тебя Этерран снабжает.
— Он никогда не отдавал знания свободно.
Это было серьёзно. Этерран вел себя ужасно.
Эзра приподнял бровь.
— А теперь скажи мне, что не так, Тори.
Блин. Я должна была знать, что не смогу долго увиливать от его вопросов.
К счастью, мы нашли тропу, по которой шли две недели назад, и я пошла сквозь ветки. Хруст шагов и ломающихся веток сообщили, что Эзра был за мной, наверное, не понимал, что на меня нашло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
После наших признаний в любви в сообщениях и потрясающего поцелуя на парковке кладбища мы с Эзрой не могли даже остаться наедине и поговорить. С новым делом с Робин и помощью Дариусу в подготовке — и борьбе — к Двору мы были слишком заняты.
