Нелегко было одновременно выжимать мокрую одежду брата и мечтать о том, чтобы утонуть с поцелуем Йоусабет на губах; брат же явно наслаждался своим приключением, поскольку даже не попробовал избежать наказания, объяснив причину происшедшего.
Их отец, Кристбергур, был весьма суров и независим; он сам, вдвоем с женой, построил себе дом – никого из посторонних и близко не подпускал; жене приходилось к тому же солить сельдь и рожать детей, а если она начинала жаловаться, он немилосердно колотил ее, так как считал, что всякая хворь и усталость не более чем притворство. Мальчикам тоже часто доставались побои, но они от этого словно даже лучше росли и набирались сил, в отличие от матери, которая постепенно чахла и наконец умерла. Теперь, когда рыба ушла от берега, Кристбергур стал выходить на лодке в новое место лова, на другой конец фьорда, и брал он с собой только двух своих маленьких сыновей. Как и прежде, он не желал ни видеть посторонних подле себя, ни тем более работать вместе с ними. Ночевали они во время путины в стоявшей на отшибе старой рыбацкой хижине, сложенной из торфа и камней, с одним окошком и покосившейся дверью. В хижине было довольно просторно, и мальчики благоденствовали в этой непритязательной обстановке, ведь в их жизни было так мало радости. Отец был хорошим моряком, учил их ходить под парусом, искать уловистые места. В сезон здесь собиралось много рыбаков, среди них были и молодые парни, но братья почти не общались с ними.
– Ну что вам ходить к другим? – сказал однажды отец. – Вас двое, и этого вполне достаточно, дурная компания никому пользы не приносит.
Братья слушались его, поскольку им не хотелось, чтобы товарищи видели, как их наказывают: ведь отец всегда наказывал их, когда они поступали против его воли. Семья Кристбергура не принимала чужой помощи ни когда приходилось спускать на воду лодку, ни в иных трудных делах.
– Не надо, – говорил отец, – мальчики должны попробовать свои силы.
Братья росли крепкими, сильными и незлобивыми. Йоун, как и отец, был суров, Ислейвур – чувствителен; пытаясь добиться благосклонности отца, он без понуканий и просьб делал все, что требовалось, но отцу не нравилось, когда его лишали хлопот, связанных с отдачей распоряжений. Он любил мальчиков и по-своему гордился ими, однако никогда не признался бы в этом. Вот почему он всегда сохранял душевное равновесие, даже когда рыба ловилась плохо; но уж если ему случалось потерять в море рыболовные снасти, он ни за что ни про что обрушивался на сыновей, хотя отлично понимал причину неудачи, раз один из немногих выходил на лов в плохую погоду.
Время от времени они все вместе возвращались под парусом или на веслах в глубь фьорда, в поселок, чтобы сдать рыбу торговцу, которую тот затем пускал в обработку. И тогда братьям порой удавалось увидеть Йоусабет: она то сидела на веранде, то гуляла в соломенной шляпке по зеленому лугу, не подозревая, что они поблизости.
После случая с Йоуном Ислейвур еще сильнее затосковал по Йоусабет, он понимал, что она так же далека от него, как звезды, но не мог запретить себе бывать там, где Можно ее увидеть. Поскольку братья были неразлучны, это обстоятельство не укрылось от Йоуна, хотя он никогда не упоминал об этом.
Однажды на исходе лета, о котором мы здесь ведем речь, Йоусабет снизошла до, них. Встретив братьев, она спросила:
– Рыба хорошо ловятся?
– Да, – в один голос ответили оба, – да.
– Неважные вы, наверно, моряки, – насмешливо продолжала она, – просто отец позволяет вам выходить вместе с ним в море.
Они было промолчали, но потом Йоун все-таки не сдержался:
– Это еще неизвестно, какие мы моряки.
Ислейвур взглядом попытался остановить брата: не подобает спорить с членом семьи торговца.
– Ничего-то ты не умеешь, – сказала она, – иначе бы не упал в воду, или, может быть, ты не падал в воду этим летом?
– Падал, – подтвердил Йоун, улыбаясь как-то особенно, – я даже чуть не утонул.
– Пойдем! – с мольбой крикнул Ислейвур. – Отец ждет. – Невыносимо было стоять и слушать, как они говорят о своей общей тайне. Теперь уж совершенно ясно; почему Йоун не нажаловался.
По голосу Ислейвура девочка понимает, что он ревнует, а это уже забавно. Предвкушая развлечение, она переводит взгляд с одного на другого, соображая, что бы такое сделать.
– Мальчики, – говорит Йоусабет заговорщическим тоном, будто уже давно собиралась рассказать им что-то важное, – может, нам поиграть в прятки в сарае, ведь мы так давно не играли?
– А там открыто? – спрашивает Ислейвур, сразу повеселев.
– Я достану ключ, никто и не узнает. Только не сейчас, приходите чуть попозже.
Ислейвуру кажется, что она по-особенному смотрит на Йоуна, точно ее слова имеют скрытый смысл, понятный только ему, но Йоун опустил глаза, и на лице его невозможно ничего прочесть. Домой братья пошли врозь.
Через некоторое время Ислейвур замечает, что Йоун исчез, и это подозрительно. Он спешит к сараю, сарай закрыт. Какое-то время он ждет в надежде, что вот-вот появится Йоусабет с ключом, но ее тоже нет. Тогда он отправляется на поиски Йоуна. Уж не упал ли он опять в воду? Затем медленно бредет домой. Йоуна нет. Они обманули его. И надо же быть таким дураком, чтобы потерять его на виду. Кто же из братьев теперь больше похож на Каина? Ислейвур опять хочет выйти из дому, не зная, куда и зачем, но в дверях сталкивается с братом, тот раскраснелся и смотрит в сторону. Расспросы излишни, Ислейвур понимает, что никакой игры в прятки не будет.
2
Многие думают, что в таком месте, как наш поселок, время тянется медленно, а ведь никто и не заметил, как прошло целых пять лет.
Отец с сыновьями каждый сезон выходит на лов, иногда ловится хорошо, иногда – так себе. Работа тяжелая – только мышцы укрепляет, но мало что дает для удовлетворения насущных потребностей, поскольку цена на рыбу не повышается; напротив, повышаются цены на товары первой необходимости, долги бедняков растут, и никто понять не может, как же это так получается – тут, видно, как с ветром: никто не знает, откуда он приходит и куда уходит.
Йоусабет стала взрослой девушкой, благородной фрекен, однако удовлетворенности своим существованием у нее отнюдь не прибавилось. Ей скучно. Главные ее занятия – чтение датских романов, немного игры на фисгармонии, к чему у нее нет абсолютно никаких способностей, вышивание и прогулки в новых нарядах – ненавистны ей. Порой она мечтает, чтобы Гейру уволили, тогда она сама смогла бы работать по дому, работать до тех пор, пока не заболит все тело, пока не измажется по самую макушку. Странное желание, и ее ровесницы в поселке едва ли отнеслись бы к этому с пониманием, слишком хорошо они на собственной шкуре знают все то, чего ей так хочется. Дочери священника повыходили замуж, сыновья учатся и почти не бывают дома. Эта большая семья распалась, но Йоусабет нисколько об этом не жалеет, она никогда не чувствовала особого расположения к этим людям, которые, как ей с детства внушали, были ей единственной ровней в посёлке. Она все больше чуждается отца, а тот становится все молчаливее и незаметнее, и еще незаметнее становится его роль дома. Зато мать в расцвете сил, по-прежнему никому и ни в чем не дает спуску. Она приобрела себе очки, не то чтобы лучше видеть, просто углядела в датском журнале картинку с изображением дамы в очках и сразу же поняла, какую пользу можно извлечь из сего предмета в их поселке. То ли золотые очки придали фру Ловисе большую широту взглядов, то ли все дело в возрасте Йоусабет – неясно, но однажды она объявила, что собирается послать дочь в дальние края. На это возлагались большие надежды, ведь мать задалась целью определить ее в какую-нибудь школу. У нее было такое чувство, будто с раннего детства она без конца что-то изучала, причем не по своей, а по чужой воле. Ну, в таком случае оуа и в школе станет лениться, иначе не будет сама собой. Однако неясно еще, когда ее отправят в плавание, ведь оно находится в таинственной связи с уловом рыбы, сбытом товаров, долгами и множеством посторонних вещей? и Йоусабет мало-помалу вообще потеряла надежду, что плавание когда-нибудь состоится.
Вот тогда-то в поселке появляется один человек.
Некоторое время он стоит на причале, внимательно осматриваясь вокруг, задает местным жителям несколько вопросов и наблюдает, как отчаливает корабль, на котором он прибыл. Это молодой мужчина, черноволосый, с длинными белыми руками, находящимися в непрерывном движении, будто он боится, что они заржавеют, если хоть на минуту успокоятся. Он просится на ночлег к торговцу и говорит, что оставил багаж на корабле.
Для изнывающей от безделья молодой девушки этот человек был прямо-таки послан небом. Покончив с критическими замечаниями в его адрес, фру Ловиса заключила, что, судя по словам самого гостя, он богатый и образованный художник, который путешествует по земле своих предков, устав от заграничных поездок, поэтому ничто не помешало ему остаться в доме торговца и по целым дням бывать вместе с Йоусабет. Хозяйка решила, что дочке просто необходимо пообщаться с этим человеком, чтобы поддержать честь семьи.
