Видное место в воронежской программе занимали выступления Армандос, акробатов на переходной лестнице, эквилибристов на перше Рольтон и дрессировщицы Капитолины Бескоровайной, демонстрировавшей комический футбол между пони и собаками.
Эти номера, а также конный вольтиж, двойную проволоку, воздушную рамку, акробатические пирамиды, работу на четырех подкидных досках с эффектными двойными прыжками на манеж, на колонну и в плечи стоящему на перше партнеру, исполняли участники группы Океанос. Разносторонними мастерами были не только руководитель труппы Леонид Сергеевич и его жена Капитолина Ивановна, но и их дети, с малолетства познавшие цирк во всем доступном их силенкам многообразии. Семилетний Коля, выступавший под псевдонимом Нико, вольтижировал на лошади, участвовал в групповом номере и, словно этого было мало, готовился стать жонглером. Маленькая Вива в свои пять лет слыла бесстрашной акробаткой, она проворно взбиралась на самый верх выстраиваемых партнерами пирамид и на мостики в номере на двойной проволоке. Наряду с собственными детьми семейство Океанос воспитывало и учеников. Самый талантливый из них, Ваня Папазов, вырос в первоклассного артиста, основного исполнителя номера на перше и самых эффектных прыжков с подкидных досок. Конечно, ученики, словно родные дети, и жили и столовались вместе с руководителем номера. Но еще теснее, чем общий кров, сближает в цирке людей работа. Именно благодаря работе появлялись, росли и крепли цирковые семьи. Ведь, кроме всего прочего, и ездить одной семьей удобнее, дешевле, проще. А жизнь артиста цирка — это вечное кочевье.
Выехала на свои первые гастроли в Казань и Рая. Там начались планомерные репетиции, неожиданные огорчения, трудности и, как результат всего этого, удачи. Репетировали ранним утром, до завтрака, и еще днем. Утром занимались на кольцах, днем — на аппарате нового, подготавливаемого Корелли группового номера из шести человек. Аппарат был уже готов и подвешен за кулисами на конюшне. Именно для воздушной работы и взял Корелли ученицу.
Задуманный им номер был рассчитан на шесть исполнительниц, работающих синхронно на шести бамбуках, шести трапециях и трех корд-де-воланах. Рая была настолько подготовлена, что сразу могла включиться в репетиции, делая все запланированные в номере трюки. Синхронная работа требует точной согласованности исполнения всех движений и каждого жеста. А этого можно добиться только в ходе бесконечных повторов. Но, наверное, в том-то и состоит магия цирка, что из этих кажущихся однообразными репетиций и рождается непередаваемое ощущение легкости исполнения трюка, одинаково радостное и для артиста и для зрителя. Репетиции шли успешно. И в следующем, Нижегородском цирке Корелли уже повесил аппарат не на конюшне, а под куполом.
Случилось так, что к началу гастролей в Нижнем Новгороде одна из партнерш заболела, и Корелли пришлось срочно вводить новенькую. Номер был не воздушный, гимнастика в партере, и ничего сложного ей не предстояло делать: штицы, бланши и шпагат на кольцах, ножной флажок (тогда это называлось — ангелок) на бамбуке, «лягушку» в руках у партнерши. Номер именовался «Мраморной группой живых статуэток», и, оправдывая это претенциозное название, девушки выходили в белых трико-комбинезонах без рукавов и в белых париках. Рая носила длинные косы, и когда на них попытались натянуть парик, то получилась не голова, а кочан капусты. Корелли повел Раю в парикмахерскую. Как ни сопротивлялась она, как ни уверяла, что у нее, как у Самсона, вся сила в волосах, косы ей отрезали. Вечером того же дня состоялся дебют. Было это 24 сентября 1929 года.
Готовили Раю к выходу на манеж все партнерши и сам Корелли. Помогли натянуть костюм, надели парик, показали, как надо подвести глаза, подкрасить губы. Накинув на плечи халат, привели к занавесу. Непередаваемый страх сковал девушку, ничего подобного она не испытывала ни в Народном доме, ни в Художественном саду, а ведь там она выступала не в партере, а в воздухе и была ведущей исполнительницей… Но вот номер объявлен. Бояться и вспоминать уже некогда. Рая вместе с партнершами в лучах прожекторов выходит к зрителю на манеж.
Начало номера, групповая комбинация на кольцах, проходит гладко. Затем сольная работа, в ней Рая не занята. Можно отдышаться и оглядеться. Впрочем, все равно ничего не видно, прожектора слепят глаза. В третьей комбинации надо делать «лягушку» в руках мадам Корелли (та лежит, вложив голову в одно кольцо, а ноги в другое), одновременно с другой партнершей, которая тоже делает «лягушку» в специальных петлях, перекинутых через ноги унтермана.
И вот тут Рая ухитряется удариться носом о партнершу. После трюка она чувствует, что Корелли (он ассистирует, стоя в форганге) быстро вкладывает ей в руку носовой платок. Нос в губной помаде, Рая этого не знает, но, получив платок, послушно утирается. Теперь нужно идти на финальный трюк. Но как быть с платком? Мысль о том, что его можно просто бросить или же отдать обратно Корелли, и в голову не приходит. А время идет, и, кажется, зрительный зал следит только за платком в ее руке и ждет, что же будет дальше. И Рая не находит ничего лучшего, как тихонько присесть на корточки и положить злополучный платок на самом центре манежа у аппарата.
Финальный свой трюк она проводит спокойно. Но вот комплименты приносят ей новые мучения. Рая отлично помнит, что ее учили красиво развести руки в стороны и, приподнявшись на полупальцы, чуть согнуть ноги в коленях. Но вместо этого начинает выделывать руками нечто несусветное. Так в первое же свое выступление она поняла, что на манеже должны быть продуманы и отработаны не только трюки, но и любое движение.
Шла она к форгангу и глаза поднять не смела, боялась Корелли. Отчитать он ее отчитал, но все же поздравил с дебютом. А вечером, дома, не выдержал, рассказал, что все артисты программы смотрели Раино выступление, хвалили его за то, что взял себе такую стройную длинноногую ученицу, а голландец Гайер (тогда в цирке гастролировало много иностранных артистов) сказал даже, что с такой девушкой можно иметь успех и за границей.
Как ни поздно легли спать, назавтра уже в шесть утра были в цирке. Дебюты дебютами, но репетиции должны идти по установленному распорядку.
Шесть девушек быстро поднялись по веревочным лестницам к длинной раме, подвешенной под самый купол почти над форгангом, и заняли свои места. Началась репетиция. Отрабатывалась синхронность исполнения трюков на бамбуках. Корелли забрался на галерею и оттуда, следя за девушками, подавал команду.
При одном из повторов ножных передних флажков Рая услышала окрик Корелли: «Ты, образина, куда ставишь ногу, ставь выше!» Она послушно сгруппировалась и, поставив свободную ногу чуть ли не рядом с той, что была в петле, быстро оттолкнулась от бамбука. Ее вырвало из петли ее же толчком. Тогда на петлях не было предохранительных хомутов, да к тому же размер петли не соответствовал маленькой пятке ее ноги. Рая полетела вниз, но не прямо вниз, а как бы вперед через весь манеж к главному проходу. Это было на следующий день после ее дебюта, 25 сентября.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
