Илья снова взял стило. Было заметно, как подрагивают его пальцы – видно, на него столько обязательств навалили, что проще было сразу в санкционеры-ассенизаторы записаться.
— Обозначьте ваше отношение к алкоголю, пилот Нужный, — сердито произнес Шато.
— Позволяю себе употреблять содержащие алкоголь напитки не крепче двадцати градусов. В количестве, допустимом личной гастрономической санкцией.
— Когда последний раз пили?
— Вчера вечером. Два бокала красного сухого вина «Яфель».
Илья снова поднял на Стаса глаза.
— Отправить бы тебя сейчас в жесткий суточный карантин, — вздохнув, сказал он. — Да уж больно ты для агентства пилот нужный, Нужный.
Стас старательно улыбнулся плоской шутке Шато, искоса глядя, как тот проводит паспортной карточкой через кодер.
— Ваше разрешение на прохождение предполетного медицинского контроля, — проворчал Илья, протягивая пластиковый прямоугольничек. И добавил: – Живо выметывайся отседова.
Пока санкционер-медик ощупывал Стаса жалами всевозможных детекторов и стенал по поводу наличия допустимого количества спирта в крови, Нужный думал об Илье. Не совсем обычные отношения сложились у него с этим санкционером. С одной стороны, Шато был придирчивым и сварливым клерком общей системы контроля «Трансвакуума» и частенько поступал с пилотами довольно жестко, несмотря на то что многих знал в лицо не первый год. С другой стороны, этот санкцир отличался от других какой-то черточкой характера, делающей его привлекательным. Стас всегда радовался, когда дежурил Илья, хотя они никогда не были друзьями. Да и не могли ими стать даже теоретически – у них было абсолютное несоответствие по взаимным допускам.
«Вот бы наплевать однажды на санкции по статусу дружбы, — усмехнулся про себя Стас, — и предложить Илье укатить на рыбалку. Или посидеть с ним в каком-нибудь приличном кабаке за кружечкой-другой ирландского темного…»
Стас осекся на середине мысли. Опасливо покосился на медика, самозабвенно изучающего показания датчиков УЗИ, будто тот мог с помощью прибора забраться к нему не только в недра брюшины, но и в голову.
И увидеть там преступные помыслы…
К счастью, с помощью обыкновенного ультразвука телепатический контакт невозможен.
Получив санкцию на вылет, Стас быстрым шагом покинул здание карго-агентства, чувствуя смятение в душе. Оно возникло еще накануне, после этой идиотской истории с мужиком в шляпе, и теперь время от времени накатывало щемящей грудь волной.
Забравшись в вагончик служебного монорельса вместе с тремя незнакомыми ребятами в форме стажеров, Стас не стал садиться. Он прислонился спиной к двери и всю дорогу до космодрома отрешенно таращился на пролетающие виды Подмосковья в противоположном окне. От вчерашнего лучистого настроения не осталось и следа. Бракоразводный комплекс, лихач Миргород, теплый душ, стейк-рибай, дикий секс со стройной Леной – все это, казалось, произошло давным-давно.
У Стаса создалось впечатление, словно он навсегда покидает Землю.
Словно оставляет за спиной свой родной мир, вдруг закатанный в простенький графический редактор и лишенный цвета.
Счастливый мир санкций.
Глава 2
Предварительная орбита
Тульский космодром «Стратосфера» был поистине огромен. Более тридцати стартовых комплексов располагались на обнесенной высокой бетонной стеной равнине западнее местечка Плавск. Причем два из них были приспособлены под тяжелые корабли.
В сутки отсюда поднимались и выходили на орбиту около полусотни челноков и примерно столько же – садились. Гигантские поля с четырехслойным жаростойким напылением были покрыты гарью от выхлопа дюз. Стартовые столы то и дело меняли, и нередко можно было заметить, как несколько тягачей тащат по безопасным «белым коридорам» невообразимые нагромождения конструкций: трубы, платформы и цистерны, отжившие свой век.
На северо-востоке космодрома примостился целый каскад административных зданий. Здесь была карантинная зона под герметичным куполом, внешнеторговый комплекс, где выдавались санкции на приходно-расходные операции, здание дирекции, оформленное в старинном архитектурном стиле, и утыканный антеннами куб комплекса управления полетами. Чуть левее возвышались разносортные ангары и мастерские.
В них производились ремонтные, монтажные и демонтажные работы как оборудования самого космодрома, так и кораблей.
Зачастую в ярко освещенных помещениях можно было заметить полуразобранные «стекляшки» – малотоннажные челноки категории 4-2-М. «Стекляшками» их называли потому, что корпус был покрыт кварцсодержащим сплавом и при должном освещении блестел, словно стекло.
Иногда в ангар закатывали и угрюмо-тупоносые среднетоннажники. На космолетном жаргоне эти неуклюжие на вид шаттлы класса 8-С звались «пеликанами» из-за объемистого брюха, внутри которого располагались грузовые отсеки.
Транспортные корабли тяжелого тоннажа категории 10-Т здесь не обслуживали по причине их громоздкости; если такая дурында ломалась, ее приходилось латать либо прямо на орбите, либо на стартовом столе, потому как перевозить куда-то выходило дороже. Этих исполинов называли «бычками». Не только по причине немалого размера, но и из-за схожести по форме с сигаретным окурком.
«Стекляшки» совершали рейсы только между траверзами орбит Венеры и Марса. Теоретически они могли летать и дальше, но это было просто нерентабельно. «Пеликаны» ходили до Нептуна. А «бычки» уже имели санкцию разрешенной дальности вплоть до военно-исследовательской станции «Вальхалла», которая находилась за пределами Солнечной, дальше орбиты десятой планеты – Цезарии.
Охранялся космодром очень серьезно, как и любой объект особого стратегического значения. По всему периметру через каждые пятьсот метров в забор были вмонтированы автоматические огневые точки с автономными радиолокационными станциями. Оборудованы они были не только обыкновенными пулеметами, но и средствами ПВО. На основном контрольно-пропускном пункте «Стратосферы», кроме дежурных санкциров спецназначения, дислоцировался взвод тяжелой пехоты оперативного реагирования. Также на территории имелись несколько скоростных танков «Феникс» на воздушной подушке и два боевых летуна системы «Мак-Фикшн» на гравитонной тяге. Санкции на энергоемкие, чрезвычайно опасные в эксплуатации и дорогие атмосферные G-движки имелись только у военных и правительства.
Жизнь и работа ритмично пульсировали на космодроме «Стратосфера» – в такт громыханию разнокалиберных дюз. Суета на нем не прекращалась ни днем, ни ночью…
Стас протянул паспортную карточку санкционеру специального назначения, облаченному в защитный комбез, броник и шлем-сферу с опущенным забралом из сверхпрочного стекла. Кондиционер в помещении КПП не работал, поэтому в разгар полуденной июньской жары человеку в подобном прикиде можно было только посочувствовать.
Охранник провел карточкой по щелке кодера и молча вернул ее. Стас приложил палец к контрольной точке ДНК-сканера и, подождав секунду, убрал. За это время с его кожи был взят крошечный кусочек эпидермиса для анализа.
На мониторе мгновенно синхронизировались два замысловатых рисунка, и загорелся зелененький кругляшок допуска. Попутно высветилась информация с паспортной карточки.
— Стас Нужный. Карго-агентство «Трансвакуум». Среднетоннажник «Ренегат» категории 8-С, серийный номер 658214-2-МВ. Рейс 816, маршрут Земля – Марс – Ио – Япет – Марс – Луна – Земля, — сказал Стас, подтверждая сведения на растровой пленке монитора. Он знал, что охранникам льстило, когда к ним выказывалась определенная доля уважения.
Однако унылый спецназовец так и не произнес ни слова. Он апатично ввел на клавиатуре код и ткнул стилом в изумрудный глазок. Стальная дверь с мерзким шипением отъехала в сторону, открывая проход в длинный коридор, который через тубус рентгеновской просветки вел в карантинную зону.
Стас слизнул несколько капель пота с верхней губы и быстрым шагом пошел внутрь комплекса.
Нельзя же людей в такой душегубке мучить. И куда только смотрят спецы по климат-контролю?…
В белоснежном помещении с запахом медикаментов большинство людей чувствует себя неуютно. Это заложено в подсознании еще с детства и остается, как правило, на всю жизнь. Хотя кому-то, напротив, нравится ощущать вокруг себя подобную врачебную атмосферу, пропитанную парами раствора марганцовки или фурацилина.
Стасу больничный дух не нравился.
Он подошел к шкафчику, разулся и аккуратно снял с себя форму. Повесил на плечики. Затем настала очередь носков и нижнего белья, которые отправились в нижний ящик. Паспортную карточку он сунул в узкую щель на бронированной дверце – изъять ее можно будет только по возвращении из рейса. До этого момента его основным документом станет командировочное удостоверение.
