Холодная рука Джека сжала ее шею. Они так простояли чуть меньше минуты. Трудно сказать, в чьих глазах безумия было больше. Джек прекрасно осознавал, что этот крошечный комок ярости был прав. Но он не мог просто так сдаться. Он был жестким, упрямым социофобом, чья точка зрения не подлежала обсуждению. Драка в Кармен – Холле случилась по вине Джека. Да, Сэл дала ему повод, и Джеку ничего не оставалось делать, как схватить в порыве агрессии бутылку и «напоить» ею огромного бармена. В такие моменты Джек жил по-настоящему. Только он не помнил всего этого. Зато каждое утро чувствовал себя особенным. Разумеется, после рассказов о его подвигах. Трезвый же Джек – злой и скучный Джек. Только Сэл могла высказать все ему в лицо в независимости от его «агрегатного» состояния. Остальные боялись взрывоопасного ирландца, как и любой нормальный человек обходил стороной психически неуравновешенных господ. Однажды, он как-то вступил в спор с приезжим шотландцем о том, чья история народа богаче на события. Джек уважал историю своей страны до девятнадцатого века. Все закончилось тем, что шотландца увезли на скорой помощи с прокусанным левым ухом. Джек был неудержим в спорах. Он всеми способами был готов вдавить своего оппонента только из-за того, что тот посмел не согласиться с его точкой зрения. На этот раз все обошлось толчком на кровать с его стороны.
– Заткнись ты уже, мне скоро на смену.
В комнате снова раздался визгливый смех. Удовлетворенная своим контролем над Джеком, Сэл достала свою маленькую сумку и нащупала там пакетик с марихуаной. Она бережно отсыпала небольшую горстку сушеного растения на заранее заготовленный сверток бумаги. Завернув и нежно облизнув край, Сэл скрепила лист. Гудвин наблюдал за всей этой процедурой не отрывая глаз. Ему нравилась та грациозность, которой обладает Сэл. В детстве родители отдали её в школу современной хореографии. Именно оттуда она заимела кошачью пластичность своих движений. Родные были счастливы, когда их дочь исполняла сольные отрезки в школьных постановках. Сейчас же даже не хотят о ней и думать.
– Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не курила в постели? Ты нас когда-нибудь спалишь!
– Сколько раз я тебе говорил… – передразнила его Сэл, – завязывай читать мне проповеди о техники безопасности при курении косячка, мистер
Она улеглась поудобнее на кровать и подожгла свой сверток. Вдохнув едкий дым себе в легкие, ее пальцы нервно задрожали, грудь приподнялась, а глаза закатились наверх от удовольствия.
– Иди уже отмой с себя засохшую кровь. А то опоздаешь к своим старичкам, – выдохнула она.
– Ты меня достала. После того как я приму душ, мы пойдем завтракать к тому фургону Трэйлерс. А потом я отправлюсь на работу, – пробурчал Джек, но ей это уже было неинтересно.
Все-таки окончательно перебравшись в ванную, Джек открутил вентиль, освободив поток воды. Тонкие струи, собравшиеся в одну, пронзили горячее от споров тело Гудвина. Оно пребывало в многочисленных шрамах. На левом плече был порез от железной решетки. Это они со Скоттом убегали от внезапно накрывших их с марихуаной полицейских. На спине повсюду расположились царапины – фирменный стиль Сэльфии Уорнингтон. На левой ноге след от пореза ножом – результат спора с одним из посетителей бара на кружку пива, что Гудвин отрежет себе ногу. Путеводитель по телу Джека точно состоял бы минимум из ста листов с описаниями его приключений. Практические везде фигурировало бы имя его спутницы жизни. Красная вода полилась на дно рыжей от старости ванны, а вместе с ней поток зубной пасты изо рта. Джеку было неважно его самочувствие. В данный момент его злило поведение подруги и собственная беспомощность перед ней. Он понимал, что из-за Сэл его жизнь вполне могла бы прекратить свое существование в любой момент. Однако, он не боялся смерти, считая, что хуже этого мира нет. В его силах было изменить свою жизнь. Иногда, Джека все-таки посещали мысли: «А буду ли я счастлив, если буду жить как все?» Даже в самой грозной армии солдат всегда найдется хоть один пацифист.
После душа заметно подобревший Гудвин не обнаружил Сэл в квартире. Она сбежала вместе с остатками таблеток. На кровати лежала смятая записка со словами.
«Я тебя сама найду»
Нисколько не удивившись, Джек накинул свою привычную синюю клетчатую рубашку, надел узкие брюки, влез в кеды и побрел из мрачной квартиры прочь.
Глава вторая
Утро просыпалось новыми красками для Джека. Сквозь зеленую листву растущих близ дома ясеней пробивались желтые солнечные лучи. На улице стояла тишина. Только кокетливые речи птиц и перешептывание деревьев иногда нарушали утренний покой. Джек глубоко вдохнул свежий воздух Дублина и направился в небольшую забегаловку рядом с домом, где он ранее предлагал Сэльфии позавтракать. Продавец выглядел сонным, но нисколько не удивился столь раннему визиту Джека. Он знал его в лицо, так как тот считал своей традицией перед работой зайти сюда завтраком. Ему быстро оформили заказ и вручили пакет с двумя сэндвичами.
На Гордон стрит, куда он направлялся, даже в поздние часы было малолюдно, не говоря уже про утро. Одинокий силуэт двигался по центру проезжей части в направлении гордо возвышающегося здания. Дом престарелых «Олд Дрим» находился в самом конце улицы. Благодаря этому, комплекс был изолирован от других новостроек. Местные прозвали его «Стариком». Раньше это поместье принадлежало приезжей семье Джонсонов. Они владели сетью жилой недвижимости в Англии, поэтому использовали это место, чтобы отдохнуть от рабочей суеты. В две тысячи пятом году они продали поместье фирме «Джордан Компанис», специализировавшейся в сфере услуг. Таким образом, элитный частный дом престарелых «Олд Дрим» начал свою работу. Это здание было выполнено в стиле классицизма. За пару километров можно было увидеть центральный шпиль над куполом, а по сторонам «Старика» окружал лиственный сад с небольшим искусственным водоемом.
Джек любил эту дорогу по единственной причине – на ней он отдыхал. Спокойно брести в одиночестве, поедая завтрак и погружаясь в свои мысли – это возможно лучшее, что с ним сегодня произойдет. Поэтому, он не торопился. В голове кружились картинки прошедшей ночи, а самочувствие оставляло желать лучшего. С каждым новым шагом Джек раздражался все сильнее, так как не очень любил это место. Его работа не приносила удовольствия. Всяческих контактов с коллегами Джек старался избегать. Но, чтобы как-то содержать Сэл, оплачивая дилера и выпивку за двоих, ему приходилось пять дней в неделю появляться там и выполнять определенные алгоритмы действий на протяжении девяти часов, а иногда и оставаться на ночь. Но здесь были и свои плюсы. Работа позволяла ему не сойти с ума, потому что в отличие от бардака дома с Сэл, в Олд Дриме всё было тихо и размеренно. Здесь его мозг отдыхал от вечной болтовни Уорнингтон.
Проходя мимо магазина с продуктами, Джек увидел странную картину – шеренга из пяти человек, облаченных в форму нацистов с ружьями, приставили к стене магазина какого – то парня в костюме розового зайца. Большой пушистый зверь стоял напротив них и всем своим видом старался показать, что плевать хотел на их намерения. Он показывал им неприличные жесты и всячески кривлялся. Спустя минуту нацисты открыли огонь. Заяц замертво упал на асфальт.
«Хреновое нынче кино снимают».
Не придав увиденному особого значения, Джек продолжил свой путь и вскоре добрался до пункта назначения. Повсюду царила тишина. Соседние дома еще спали. Джек открыл калитку и вошел на территорию. Узкая дорожка вела к главному входу, которую украшали почерневшие колонны. В центре тропинки находился маленький фонтан. На нем были изображены сцены из ирландских легенд про волшебных эльфов. Фонтан окружали ветхие деревянные лавки. Старики любили бывать здесь во время прогулок. Сама территория была довольно большой. Ухоженный газон расстилался по всей площади до вязов, росших по границам забора, а мелкие аккуратно подстриженные кустарники разрезали зеленую гладь во все стороны. За флору отвечал мистер Маккарти. Джеку было по душе то, как этот человек относится к своей работе, но, в то же время, считал ее совершенно бессмысленной. Вообще, легче было перечислить профессии, которые Джек считал нужными, чем те, что были по его мнению бесполезными. С одной стороны, ему не нравился однообразный никчемный труд, приносящий мало пользы, но с другой стороны Джеку не хватало смелости самому сделать что-то действительно важное. Он не обладал специальными навыками, которым учат в колледжах и университетах, а таланты и вовсе отсутствовали. «От наличия большого количества талантов часто болит голова. Но без них она болит еще чаще», любил выражаться отец Джека, Дэйвид Гудвин. На протяжении всей жизни Джек старался оправдать их ожидания и всячески пробовал себя в разных сферах деятельности. По настоянию родителей он пытался посещать занятия по крикету, футболу, регби, но нигде не снискал успехов из-за своих физических данных. После Джек пытался писать статьи в школьной газете. У него неплохо получалось, но ему постоянно не хватало терпения. В конце концов, на семейном совете было решено, что Джек поступит на юридический факультет в один из местных колледжей на те деньги, которые скопили отец с матерью. Но этим планам было не суждено сбыться.
