— Ха! — тоже усмехнулся Надир и принялся нервно выдергивать пуговицы из петель белоснежной рубашки. — Я буду не я, если сейчас уйду ни с чем!..
Они долго возились на широкой постели, целовались, сплетали в клубок страсти свои обнаженные тела, а потом тихо уснули.
Утром Надир, осчастливленный удачным и приятным опытом общения с русской женщиной, позвонил Хасану, велел приехать за ним, и непременно, захватить с собой большую сумму денег.
Сам же он уютно разместился в постели Агаты, куда она уже принесла кофе, сливки и гренки.
— Скажи, — начал он расспросы, — почему такая, как ты до сих пор одна?
— Потом и одна что такая…, но так бывает не всегда, обычно у меня кто-нибудь да есть… То же самое я могу спросить и у тебя, почему ты один? — заметила Агата, откусив гренку и состроив Надиру веселые глазки. — Уж никак не ожидала от состоятельного арабского мужчины неудовлетворенности в этом плане…
— В моем роду мужчины поздно обзаводятся семьями, — ответил Надир, не забывая попивать из изящной чашечки крепкое кофе. — Мой дед Мустафа женился на моей бабке в пятьдесят, а отец Сулейман женился на моей матери в сорок пять…
Надир взял розетку со сливками и наклонил ее над своей чашкой кофе, при этом, наблюдая за тем, как Агата удивленно приподнимает брови и скептически поджимает губы. Сливки вышли из граней чашки и крупными каплями закапали на смуглые руки Надира, он вздрогнул от неожиданности, и остатки сливок расплескались по его широкой волосатой груди. Агата рассмеялась над ним, повалившись на смятую постель. Надир бросил все и последовал ее примеру. Опять началась возня, поцелуи, вздохи.
2.2
Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы в дверь настойчиво не позвонили. Накинув на себя рубашку Надира, Агата побежала открывать дверь. Открыв, она замерла. Перед ней стоял высокий худощавый человек. На его узком лице было написано полное недоумение. А когда за спиной Агаты появился улыбающейся Надир, недоумение гостя сменилось ужасом. Он загалдел по-арабски что-то угрожающее, оттолкнул девушку в сторону и решительно прошелся по комнатам, будто искал в них ядерный реактор или сотню ядовитых змей. Все это время Надир объяснял ему, что ничего страшного не произошло. Его никто не похищал, никто не пытал, тем более никто не просил за него выкуп.
— Тогда ради какого такого удовольствия ты находишься здесь, звонишь мне ранним утром и требуешь привезти деньги на окраину города?! — вскричал Хасан. — Я всю ночь провел в страшной тревоге, не зная, где ты и с кем ты!
Надир встал в позу, — скрестил на груди и, гордо вскинув голову, громко рассмеялся:
— Хасан, ты вправду не понимаешь, что может делать мужчина в доме у женщины?!
— Ты неопытный мужчина и сын влиятельного человека, поэтому я должен предупредить, женщины могут разорить тебя, — сказал Хасан, косясь на Агату подозрительно. — Ты знаешь, кто это? Не подослали ли ее твои доброжелатели, вроде Богдановича, чтобы шантажировать твоего отца или испортить твою репутацию? Сколько денег ты ей пообещал?
Агата выступила вперед и, не пряча от грозного араба свое крайнее возмущение, парировала:
— Вы думаете, что я просила у Надира денег или меня подослали к нему специально? Вы в своем уме, господин хороший? — Женский взгляд презрительно измерил Хасана. — Я достаточно обеспечена и порядочна, чтобы спать с мужчинами ради удовольствия!
— Да! Постыдись, Хасан, говорить так о женщине, — заступился за нее Надир. — Не говори того, чего не знаешь. Деньги мне нужны, чтобы одарить ими мою возлюбленную.
Недоуменные взгляды Агаты и Хасана встретились, потом устремились на Надира. Оба понимали, что парень заменил одно понятие другим, только смысл от этого не менялся, — он хотел заплатить за интимные услуги.
— Все, господа, спасибо за внимание, спасибо, что услышали меня! — Агата стремительно скрылась в спальне. — Это просто невозможно! Вы оскорбляете меня в моем же доме. — Она сняла с себя его рубашку, надела махровый халат и туго затянула пояс.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда Надир зашел, то увидел, как Агата нервно расправляет смятую постель и возмущенно молчит, что она бледна и возможно даже напугана. Подойдя к ней, он попытался обнять ее за плечи, но она вздрогнула, вскинулась и крикнула через плечо:
— Уходи, Надир! Вон! Вон отсюда! Ты ничего не понимаешь…
— Агата! — Взмолился Надир, — не гони меня, я ничем тебя не обидел.
— Никто еще не обижал меня так, как ты, — продолжала кричать Агата, — да еще при своем подчиненном! Думай, о чем говоришь! Одевайся и отправляйся домой, мне нужно идти на работу, ведь именно так я зарабатываю деньги, а не так, как думаешь ты!
Близкий к истерике Надир наспех оделся, дрожащими руками расправляя ворот рубашки и пиджака, затем дрогнувшим голосом приказал Хасану, который все время стоял в прихожей:
— Мы уходим, Хасан! — А Агату неловко предупредил. — Ты пожалеешь. Нет! Я не то говорю опять… Когда-нибудь ты поймешь, что я хотел сказать…
Мужчины вышли из квартиры, громко хлопнув дверью. И Агата в глубине души уже жалела о том, что нагрубила Надиру, ведь скорее всего, он не хотел ее обидеть. «Что теперь делать?» — думала она, рухнув на постель в полном бессилии и недоумении.
Надир красивый, молодой и богатый, к тому же он не чванливое существо, помешанное на своей родовитости, раз пришел в ее дом и остался. Что с того, что он немного не в ее вкусе. Вкус порой указывает на нереальных персонажей. К примеру, Соколов… Мысли снова вернулись к нему, несмотря на то, что Надир смог прогнать их на целую ночь. Зря она так с ним поступила, зря… Агата досадливо кусала губы.
Глава 3
Надир с Хасаном, войдя в номер “Президент — отеля”, разразились руганью друг на друга с обыкновенным восточным азартом. Особенно бурно кричал и махал руками Надир:
— Ты самого детства не даешь мне шагу шагнуть! Да, да, никогда ты не давал мне дружить с детьми, которые учились со мною в школе! А теперь ты вздумал мешать мне в делах с женщинами!
— Ты несправедлив ко мне, Надир — Сулейман Аль — Амин! — возразил Хасан с горячностью. — Я всегда был добр к тебе, а то, в чем ты меня с такой страстью обвиняешь, разумные предостережения, которыми твой отец велел удерживать тебя от глупостей!
Над Надиром всегда довлели гордость и предубеждения его рода, с этим он жил всю свою жизнь и принимал как должное. Незнающие люди, жаждущие высокого положения, считают, что оно, непременно, принесет им сплошные удовольствия. Но те, кто имеют вожделенные большинством титулы и звания, носят груз ответственности не только перед живущими ныне родственниками, но и отягощены доблестью своих предков и обязаны сохранить достоинство рода для будущих поколений. Вот почему Надиру полагалось жить по правилам аристократа, и непросто аристократа, а аристократа — мусульманина. Его вынужденное воздержание в радостях любви и прочих удовольствиях, предназначенных для молодых людей, было порождено не только его личными чувствами, но и правилами хорошего воспитания. Так, прежде чем начать полноценную сексуальную жизнь, Надиру нужно было жениться на девушке из хорошей семьи, дождаться, когда она родит ему ребенка, и только потом смотреть на других женщин.
Вчера Надир шел на выставку с большой неохотой. Недоверие к Богдановичу сделало его подозрительным и осторожным, он даже не сказал, что вполне сносно говорит и понимает по-русски, ведь главным условием работы “GIT” было знание языка. Но мудрый Хасан посоветовал ему принять приглашение Богдановича, чтобы лучше понять “серого кардинала” “GIT” и иметь представление об его намерениях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Выставка показалась Надиру верхом безвкусицы. Сначала он дико злился на вездесущего Хасана и слащаво-пошлого Богдановича, которые затащили на сомнительное мероприятие, и вынудили смотреть на дешевые сувениры с рынков курортных городов. А эти фото! Предел пошлости. Любителям пляжей никогда не понять красоты и тонкости истинного Востока…
