— Роза Эдема, — щека шефа скривилась в подобии улыбки. — Странное название, да? Это роза была сорвана в те времена, когда мир был еще единым, и многие поколения магов ее заряжали…
Для такого случая, — прозвучал у меня в голове резкий голос одного знакомого алхимика. Я постаралась побороть тошноту и взяла цветок двумя пальцами.
— Что делать с этой флорой?
— Разбить рядом с ним. Как можно ближе. Оля, ты же понимаешь, что придется…
Шефу в очередной раз стало трудно говорить, а мешки под глазами у него будто бы даже увеличились. Да ну… к чему мелодрамы, на первый призыв Дружины он посылал меня куда с меньшим волнением.
Я понимаю. Полгода заставляла себя понять.
Я стиснула холодную, хрупкую коробочку в ладони. Перед глазами встало лицо Веслава — человеческое — когда он понял, что Теодор, будущий Поводырь Великой Дружины, не может отразить даже одного его удара.
— Он хотел бы этого, — ответила я на взгляд Йехара. — Если бы был человеком.
Глава 2. Щепотка латыни и капелька эликсира
Проснуться и увидеть над собой улыбку Эдмуса — то еще испытание, даже для крепких нервов. Я рявкнула так, что спирит с перепугу взвился к потолку. Очередная люстра была потеряна для меня безвозвратно.
— Какого Хаоса?!
— Я хотел бы тебе сказать, что ты прекрасна в гневе, но не могу же я врать настолько! — Эдмус опустился, но на порядочном расстоянии. — Тебе говорили, что ты странно кричишь во сне? Нет бы орать во все горло, или стонать, или визжать — но ты вопишь шепотом, с таким я встречаюсь впервые.
Шепот появился на третий месяц после того, как пришли те сны. До этого мне не раз и не два приходилось иметь дело с разъяренными соседями. Почему-то им очень не нравилось слышать мои крики по ночам. Потом я привыкла и убавила звук.
— Время? — я поискала глазами будильник, но глаза упрямо направлялись на Эдмуса, который порхал по комнате, изображая гигантского ночного мотылька.
— День начинает медленно клониться к вечеру, а может, к утру, я никогда не был особенно точен в этом.
— Чуть больше четырех часов, — отозвался другой голос.
Виолу я увидела только сейчас, когда она пошевелилась. Интересно, с какой радости Дружина назначила собрание в моей комнате.
Проспала четыре часа. Неплохо. Дружина заявилась к нам ночью, потому Йехар настоял на отдыхе для меня, мотивируя тем, что я должна сделать.
Я должна это сделать. И я умудрилась заснуть. Если кто-то скажет, что нервы у меня не железные — этот аргумент с моей стороны будет решающим.
Виола тем временем вытурила Эдмуса из комнаты и бесцеремонно уселась на мою кровать.
— Остальные там, — она кивнула в направлении второй комнаты, которую я иногда полушутя называла гостиной. Могла бы и не говорить: голос Йехара, который вкручивал мозги Андрию, опознавался безошибочно.
— Что он говорит насчет Канцелярии? — переспросила я.
— Что в жизни своей не встречал такой безалаберности, и здесь я с ним согласна. Впихнуть тебе в руки эту розу так, будто дело сделано, и спровадить к тебе на квартиру… с-типы!
Оскорбление страшное, но понятное только тому, кто побывал в мире Виолы. Я поморщилась, начиная медленно вытекать из-под покрывала. Спать под одеялом в летнее время я не решалась.
— Это он их просто не знает. Наверняка они будут наблюдать за ходом операции, а в случае чего — прикроют…
Я поймала себя на том, что уверенность в голосе как-то не торопится звенеть. Виола потерла шрам на щеке — тревожный признак.
— Давно у тебя кошмары?
Я что, орала так, что перетревожила всех дружинников? О-о, спасибо, что сюда не заявился Йехар, его сочувствие было бы вынести тяжелее…
— С похода к стоматологу месяцев пять назад. Эти их жужжащие сверла…
Но Виола смотрела на меня такими не по-своему тревожными и понимающими глазами, что мой псевдооптимизм увял. Еще в процессе фразы.
— Давно ты видишь его мертвым во сне?
Вопрос в моих глазах она истолковала верно.
— Ты не приглашала меня в свои мысли. Я их не видела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но ответа все равно не дала. Хотя к и без того непривычному ее виду добавилось что-то вроде заботы. Скажи кому — не поверят.
— Если это тебя утешит, — сказала я, поднимаясь окончательно, — убиваю его каждый раз не я.
Сомневаюсь, что это я бы могла всадить в нынешнего Повелителя Тени четыре кинжала. Перед глазами опять мелькнул серый фон, разбавленный красными пятнами, искаженное лицо… Надоело.
— Давнее видение. Еще когда мы в мире Эдмуса были…
Если она будет смотреть на меня с таким неприличным пониманием — нужно будет что-то делать. Например, бежать. Хорошая мысль.
Я совсем забыла, с чем могу столкнуться после того, как сбегу в соседнюю комнату.
— Ольга! — Йехар подхватился на ноги, открывая моему взору полузамученного Андрия. — Ты… ты отдохнула, да?
— Как спалось? — елейно подхватил Эдмус, в точности скопировав фальшиво-бодрый тон странника. — Подушка не была слишком жесткой? Одеяло не кусалось?
Я досадливо отмахнулась и уселась на офисный стул, развернув его надлежащим образом. И я была бы признательна, если бы вышедшая за мной из спальни Виола сменила бы взгляд.
— Сами вы, конечно, не спали?
— Мы не устали, — соврал Андрий, у которого слипались глаза. Побочное действие бесед с Поводырем.
— Надумали что-нибудь?
Макаренко, Грушняк и Игнатский дали нам оружие. Но вот организовать встречу с Повелителем Тени они не могли. По той простой причине, что сами же не знали, где он находится. В свою очередь, нам с Дружиной тоже не улыбалось отправляться в летнее турне на поиски Веслава. Пока мы найдем его и остановим — кто знает, что он сможет натворить.
Остановим. Почему я думаю так о Дружине? Останавливать буду я.
— В идеале нам нужно было бы назначить встречу с ним в чистом, безлюдном месте, желательно не ночью…
— И поскольку он теперь Повелитель, а не алхимик — он ни о чем не догадается, — вставил Эдмус. — Дружина приглашает Повелителя Теней на чисто дружескую беседу в безлюдное место, в полдень…
— Это одна из проблем, — сообщил Андрий. — Вторая: а как вообще назначить встречу с кем-то кого не могут поймать по всей России?
Молодец, новичок.
— Оля, он газеты читает? Объявления…
Ошиблась. Отращивай мозг, новичок.
— В основном он читал их на столбах…
— Ни одного, бывало, не пропустит, — тут же подключился Эдмус. — Мы ему: «Веслав, Веслав» — а он за столб уцепится всеми конечностями — и читает!
— Плакат в центре города… — не сдавался Андрий.
Было очевидно, что за четыре часа они перебрали несколько десятков вариантов и теперь мне пытались предложить еще лучшие.
— Давай стихийников воздуха подключим — пусть напишут облаками. И картинками снабдят.
Андрия передернуло. Йехар, как самый догадливый, нагнулся вперед с участливым видом:
— Оля?
— Призыв наставника.
— А у Веслава были ученики? — закатил глаза Эдмус. — Покажите мне их, чтобы мы могли оплакать их хладные тела! Хотя нет — вскрытие могил…
Я с мрачным видом ткнула в себя пальцем. Андрий потерял координацию движений, Виола чуть приподняла бровь, а Йехар задумчиво пробормотал:
— Он учил тебя целению, это верно.
— На своей крови в основном. Может сработать.
— Наставник — не тот, кто чему-то учит! — жесты несчастного Андрия все еще были нескоординированны, но вот речь — как у типичного отличника учебы. — Он — тот, кто оказывает на тебя сильное эмоциональное влияние, идеи которого ты разделяешь, за которым идешь…
Виола мрачно хмыкнула. Трое из присутствующих поняли ее иронию. А я ограничилась многозначительной усмешкой.
Интересно, любовь попадает в категорию «эмоциональное влияние»?
Но сказала я совсем не это. Потому что Андрию на сегодня уже и так хватило.
— После нашего второго призыва он сказал кое-что странное. Вроде «Если ты позовешь — я услышу». Я думала, это фигура речи, но, когда мы были в твоем мире, Йехар, — однажды он почувствовал, что со мной и Виолой что-то не так…
