По крайней мере, мне всегда так говорили.
Но, проведя время в Солт-Лейк-Сити, я поняла, кое-что: мир не вертелся в единственно правильном направлении. Он был сложным. Он был разнообразен. И более того, то чему меня учили, могло быть не правильным. Это означало, что люди заслуживают того, чтобы судить их по их же заслугам. Это означало, что ни при каких небесных приказах я не выйду замуж за Уинстона Оллрида.
Тем не менее, я поняла, как сильно я была нужна в Долине Иерихон. Альба Тайн вряд ли проживет больше отведенных ей лет. Так как общественные больницы, посещаемые неверующими, не были местом, куда правоверные были готовы пойти, уставшие, воспитанные женщины Долины Иерихона оказались под угрозой, о них некому позаботиться.
И кое-что еще. Те, кто попал в немилость к главе Верующих, изгонялись. Если бы я не вернулась, и не выполнила своё обещание, я бы никогда не увидела свою сестру снова. Такова была судьба трех моих собственных братьев. Они сбежали прежде, чем стали мужчинами. Гидеон из-за просмотра интернет-видео и поцелуя с дочерью Эмори Тайна. Томас из-за прослушивания несанкционированной музыки и отказа подстричься. Даниэль из-за словесной перепалки с нашим дядей Эштоном Тальботом. Иногда я смотрю на своих младших братьев и чувствую глубокую печаль, так как я понимала, более половины из них, скорее всего, будут изгнаны из церкви, мертвы для своих семей, брошены в мир, которого они не знают.
У всех свои проблемы.
Мужчины и женщины при рождении были практически равны. Здесь не было достаточного количества женщин, чтобы каждый мужчина, родившийся правоверным, получил три или больше необходимых жен. Так что мои братья, и бесчисленные мальчики, такие же, как они, будут оставлены на обочине дороги, как ненужные животные за проказы, будучи конкурентами.
Здание Церкви было простым, но это было самое большое здание в Долине Иерихон. Когда я вошла в него, покрытая платком и под руку с моим отцом я боялась, что меня стошнит
— Промиз, — сказал он, довольно усмехаясь. — Я очень доволен тобой.
— Спасибо, отец, — покорно сказала я, хотя, на самом деле, я хотела закричать на этого человека и колотить по его груди своими недостаточно сильными кулаками. Он отдавал меня, также как отдавал своих других дочерей до меня. Так же он будет отдавать своих дочерей и дальше, после меня.
Но не Дженни.
Я решила ни на что не рассчитывать в тот момент, я поняла, что моя участь была предрешена. Я не могла избежать этого. Но я хотела быть чертовски уверенной, что моя младшая сестра сможет избежать этого.
Уинстон Оллрид ждал меня в конце прохода, и я попыталась слабо улыбнуться. Когда мужчины разошлись, он уже не казался таким ужасным. В сорок с небольшим, он был с широкой грудью и залысиной. У него уже было четыре жены. Я надеялась, что это облегчит мою участь.
Когда Уинстон твердо взял меня за руку из рук отца, мой желудок скрутило при мысли о том, что произойдет позже.
Я не помнила обетов. Я полагала, что они не имеют значения в любом случае, так как их законность существовала только в Долине Иерихона и в местах подобных этому. Я больше не считала, что эти люди были от Бога. Когда слова закончились, Уинстон целомудренно поцеловал меня в губы, и окончательно поместил свою руку на моей талии.
Законы внешнего мира не действовали. Теперь я полностью принадлежала мужу.
Я предстала перед церковью, полной людей, как пятая жена Уинстона Оллрида. Моя мать, стоя рядом с отцом, нервно улыбнулась мне. За ними были другие три жены Джона Тальбота и толпа из моих четырнадцати братьев и сестер. В тот момент я хотела, чтобы тут были мои старшие братья. Мой отец не защитил меня, но они смогли бы.
Моя голова была опущена, и я все время пыталась поднять её и грустно улыбаться свадебным гостям. Это было то, на что я согласилась. Это была моя участь. Эштон Тальбот кивнул мне с суровым одобрением, когда мы вышли из церкви и прошли к дому моей матери, где уже была выставлена еда.
Моя мать все время пыталась запихнуть еду в меня, но мой желудок не был заинтересован в этом. Я закрыла глаза и подумала о счастливых годах, которые я провела в школе. В ходе четырехлетнего учебного плана, я была недолго увлечена введением в психологию. Было так много вопросов без ответов, например, почему люди делали то, что они делали. Я смотрела на счастливую суету студентов окружающих меня и чувствовала себя потерянной в рутинном мире людей. Можно было бы попытаться разобраться в них. Например, упорядочить их. Считаю что, это сделало бы их более организованными и точными. Но, в конце концов, они все еще могли бы шокировать вас и вести себя совершенно по-другому, непредсказуемо.
Я много раз говорила себе, что не вернусь. Моя двоюродная сестра Рейчел оставила всё одной отчаянной ночью, нищая и не от мира сего семнадцатилетняя девушка, но с большей силой воли в ее мизинце, чем у меня во всем теле. Я, конечно, должна была быть смышленей, чтобы оставить все. Но я знала, какова будет расплата. Моим родителям никогда не будет позволено увидеть меня снова. Дженни останется одна. Я сказала себе нет, я должна была вернуться.
Когда я рассматривала края рукавов, витиевато сложенных, на моих руках, я задалась вопросом о Рейчел. В школе я должна была использовать Интернет для того, чтобы завершить курсовую работу. Я был потрясена, загуглив «Рэйчел Тальбот», найдя ее улыбающееся лицо в профиле на Facebook. Моя двоюродная сестра была еще красивее. Я знала, что за любую связь с непослушной дочерью ждет наказание, это если обнаружат, что мы переписывались. Рэйчел жила с мужчиной, в пустыне на границе между Калифорнией и Аризоной. Она была свободна. Она была счастлива. Я никому не сказала, что нашла ее. Даже Дженни. Я также искала своих братьев в огромном он-лайн мире. Но не нашла их.
Я вспомнила последнее сообщение Рэйчел посланное мне. Это было за неделю до окончания учебы, за неделю, до того как я должна была вернуться в Долину Иерихон. Она пыталась в течение последнего времени убедить меня, чтобы я не возвращалась.
"Промиз, они всегда будут лгать тебе. Они всегда будут говорить, что это твоя обязанность – играть временную роль, которую они придумывают для тебя. Это все фигня, дорогая. Я это знаю. Ты это знаешь. Оставь их. Сегодня, на следующей неделе, в следующем году. Ты всегда можешь прийти ко мне. Я люблю тебя. Рейчел".
Они всегда будут лгать.
В день моей свадьбы эти слова звенели в ушах, как будто Рэйчел сама стояла рядом со мной и настойчиво шептала их. А потом первые слова исчезли, и осталось только одно, которое повторялось снова и снова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
