Но тут же в голове вспыхнул куда как более насущный и пугающий вопрос: если за деревьями была Одра, кто же так надсадно дышит у меня за спиной?!
6
Вскрикнув, я обернулся.
Никого. Ни души.
Кто-то стоял у меня за спиной, тяжело дыша — в этом я был уверен. Такое громкое, тяжелое дыхание. Совсем рядом.
Если это не Одра, то кто? И куда они делись?
По спине пробежал холодок. Рюкзак выскользнул у меня из рук. Я нагнулся его поднять.
Когда я распрямился, Одра уже вновь исчезла.
— Одра? Что происходит? — крикнул я.
— Прости. — Ее голос донесся с поросшего высокой травою склона. — Я потеряла тебя в темноте, Спенсер. Нашла реально крутое надгробье. Ты должен на это взглянуть.
Я надел рюкзак на плечи. Потом поднял фонарик и посветил в ее сторону.
Одра склонилась над крошечным надгробием, высеченным из черного камня.
— Тут лялька! — сказала она; ее голос заглушали завывания ветра. — И на камне вырезана целая колыбельная. Так жалко, Спенсер…
— Эта лялька померла, должно быть, лет сто назад, — буркнул я. Круг света перескакивал с могилы на могилу. — Я нашел этот чертов рюкзак. Можно идти, Одра.
— Хорошо. Только подойди и глянь, — попросила она.
Возясь с рюкзаком, я зашагал к ней через ряды могил. Но внезапно луч фонарика остановился на каком-то предмете на земле.
Моя кепка!
А я уж и забыл про нее.
— Есть такое дело! — радостно воскликнул я.
Я нагнулся. Поднял ее с травы.
И заорал благим матом.
В кепке была голова!
Настоящая человеческая голова!
7
Запавшие темные глаза уставились на меня. Рот был разинут, демонстрируя почерневшие беззубые десны.
Мой желудок сжался. Я начал давиться.
Руки затряслись, и голова вывалилась из кепки. Она ударилась о мой ботинок и откатилась в траву.
— Го… лова! — выдавил я. Слишком тихо, чтобы Одра меня услышала.
— Спенсер, что ты там делаешь? — окликнула она из темноты.
Желудок снова скрутило. Я не мог забыть эти остекленевшие, ввалившиеся глаза.
— Одра… помоги! — выдавил я. — Голова! У меня в кепке чья-то голова!
— Ась? — послышался хруст листьев. Одра спешила ко мне. — Я тебя не слышу, Спенсер.
— Смотри… — Я помахал кепкой.
— Это твоя кепка? — спросила она, прищурившись.
— Голова… — выдавил я сквозь стучащие зубы. — Настоящая голова! — И показал пальцем.
Она посмотрела на траву.
— Где?
Фонарик плясал у меня в руке. Мне с трудом удалось направить луч в нужную сторону.
— Здесь! — крикнул я.
Приподняв край лыжной шапочки, Одра вглядывалась в направлении, куда указывал луч. Затем она повернулась ко мне.
— Я ничего там не вижу, Спенсер.
Я посмотрел туда, медленно очертив лучом круг на траве. Нет… нет… нет…
Нет головы.
Исчезла.
Но я был уверен, что видел ее. Этот холодный взгляд мертвых глаз невозможно было забыть.
— Кладбищенские упыри, — пробормотал я. — Мне… мне казалось, это что-то типа легенды. Знаешь, в каждом городке есть свои истории о привидениях. Но…
Одра положила руку мне на плечо.
— Спенсер, расслабься. Ты весь дрожишь.
Я открыл рот, чтобы ответить, но меня прервал какой-то звук.
Поскребывание, за которым последовал тихий стук.
А потом сквозь завывания ветра донесся стон:
— Спенсер… верни… мне… мою… голову…
8
— Не-е-е-е-ет!
С отчаянным воплем я обернулся.
Послышался визгливый смех. Я увидел Фрэнка Формана, вышедшего из-за ряда могил. За ним следовал Бадди Таннер, а с ним — еще пара качков из нашей школы.
— Ну чё? Голову-то отдай! — потребовал Фрэнк. И вся компания разразилась радостным хохотом.
— И давно вы тут торчите? — выдавил я. — И что вообще тут делаете?
Фрэнк усмехнулся Одре.
— Да вот Одра сказала, что у вас тут типа пикничок. А нас чего не позвали?
— Никакой не пикничок, — огрызнулась Одра. — Я же тебе говорила, Фрэнк: не приходи.
— И мы уже все равно уходим, — добавил я и направился к воротам.
Фрэнк тут же преградил мне путь.
— Точно, Спенсер? — поддразнил он. — Точно не хочешь остаться?
— Дайте нам передышку, ребята, — взмолилась Одра. — Вы не остроумны. И потом, тут холодно, и…
— И упыри, — вырвалось у меня.
Я тут же пожалел об этом, но слово — не воробей.
Вот кто меня за язык тянул? Ведь знал же, что этого они мне век не забудут!
— Упыри? — фыркнул Бадди. — Прикинь, Фрэнк, он реально верит в эту фигню.
— Еще бы не верил! — ответил Фрэнк, усмехнувшись мне. — А все потому, что сам упырь!
— Пропустите нас! — потребовал я.
Но Фрэнк сграбастал меня за плечи. Фонарик выпал у меня из руки. Он стукнулся о надгробье, отлетел в траву и погас.
— Спенсер не хочет уходить, — гнул свое Фрэнк.
— Потому что он — упырь! — согласился Бадди. — Он кладбищенский упырь!
— Спенсер — упырь! — подхватили те двое качков.
— Отвалите! — заорал я, надеясь, что мой голос звучит храбро. Я вырвался из фрэнковой медвежьей хватки, схватил Одру за руку и приготовился бежать.
— Ну что же ты, Спенсер, ты же не хочешь уйти! — не унимался Фрэнк. — Ты же хочешь остаться здесь, да? С корешами-упырями?
— Оставь его в покое, — потребовала Одра.
— Эй, мы же просто дурачимся! — ответил Фрэнк. Он снова схватил меня и прижал к дереву.
— Эй, ты чего еще удумал?! — воскликнул я, чувствуя, что весь взмок, невзирая на собачий холод.
Потом я увидел в руках одного из парней веревку… и поджилки у меня затряслись.
— Что вы собираетесь делать?! — закричала Одра. — А ну оставьте его в покое! Это не смешно. Пошли отсюда, Спенсер.
Фрэнк оттащил меня от дерева и припечатал спиной к высокому надгробью. Холод от камня ощущался даже через куртку.
Я размахнулся, чтобы хорошенько ему врезать.
Но Бадди и еще один парень пришли к Фрэнку на помощь. Они скрестили мои руки у меня за спиной.
Я принялся лягаться. Я пытался вырваться на свободу, но Фрэнк и его дружки держали меня крепко.
— Вы слишком далеко зашли! — взвизгнула Одра. — Это тебе не шутки, Фрэнк! Ты этого не сделаешь!
Фрэнк рассмеялся.
Одра повернулась ко мне:
— Не бойся, Спенсер. Я бегу за помощью! — И побежала к воротам.
— Отпустите! — завопил я и принялся извиваться и вырываться с новой силой.
— Кладбищенский упырь! Кладбищенский упырь! — затянули парни, крепко привязывая меня к надгробью.
— Отпустите. — Я принялся отчаянно лягаться. Но на это они лишь крепче затянули узлы.
— Покедова, упы-ы-ы-ы-ырь! — провыл Фрэнк. После чего они всей гурьбой бросились бежать.
«Этого не может быть!» — думал я, отчаянно пытаясь отвязаться.
Привязан к надгробью, на кладбище Хайгрэйва, посреди ночи!
— Стойте! Пожалуйста! — закричал я им вслед. — Не оставляйте меня здесь!
Сердце бешено колотилось. Спиной я ощущал могильный камень — холодный-прехолодный.
— Пожалуйста, вернитесь!
9
— Пожалуйста, вернитесь! Фрэнк, вернись! Эй, парни! — проорал я.
До меня донесся их смех — они бежали вниз по склону холма.
— Помогите мне! Эй, парни! Не бросайте меня тут! — взмолился я.
Я задергался в путах, зовя на помощь.
И застыл, услышав над головой какое-то хлопанье.
Волна ледяного воздуха обдала лицо. Снова захлопало, а потом что-то чиркнуло меня по щеке.
Летучие мыши!
Дюжины разъяренных летучих мышей. Мои вопли спугнули их с деревьев.
Я пытался пригнуться, а эти твари принялись виться у самого моего лица. Я разглядел их сверкающие злобой красные глазки и ощутил на лице еще один порыв холодного ветра.
Они носились туда-сюда, щелкая зубами и посвистывая, а их крылья трепетали совсем-совсем рядом.
— Пожалуйста… — выдавил я. — Пожалуйста…
Еще один взмах крыльев. Снова мелькнули горящие красные глазки.
А потом они вдруг исчезли в кронах деревьев.
Воцарилась тишина.
Если не считать отчаянных ударов моего сердца.
— Спенсер, не впадай в панику, — уговаривал я сам себя. — Ты не останешься здесь на всю ночь. Кто-нибудь тебя выручит. Одра ушла за помощью. Она кого-нибудь приведет. Они вот-вот будут здесь.
Снова поднялся ветер. Он подхватил с земли сухие ломкие листья и метнул сор мне в лицо.
Старые деревья поскрипывали.
Где-то неподалеку раздался низкий протяжный стон, отчего у меня екнуло сердце.
— Где же Одра? — спросил я вслух. — Чего она так долго?
Я отчаянно вглядывался в ряды потемневших надгробий, пытаясь ее разглядеть.
Ну где она? Неужели решила бросить меня здесь? Она на такое не способна!
Или все-таки способна?
Я рванулся, пытаясь ослабить веревку. Она обвивала тело от плеч до середины бедер, крепко прижимая руки к бокам.
