— Можете помочь нам проветрить брезент, — предложила миссис Альт.
— Только не в этой одежде, — отказалась Вирджиния.
— Ну, тогда наблюдайте, — улыбаясь, сказала миссис Альт. Она замедлила шаг, чтобы Вирджиния догнала ее. — Вирджиния, это вам не повредит. А может быть, расстелить палатку на траве, на свежем воздухе, гораздо полезнее, чем заниматься танцевальной или какой-нибудь другой так называемой творческой психотерапией — что бы вы на это сказали?
— Не знаю, что мне сказать.
Вирджиния чувствовала себя раздавленной.
— Ладно, не буду вас больше мучить.
На ровной лужайке, сидя на корточках, расправляла брезентовые палатки компания детей, одетых в одни только короткие штанишки цвета хаки. Большинство из них были, пожалуй, старше Грегга. Его среди них не было.
— Молодцы, — похвалила их работу миссис Альт.
— Миссис Альт, а я в одной палатке жабу нашел, — сообщил ей мальчуган. — Можно я ее себе оставлю?
— Она живая?
— Да вроде шевелится. Наверно, если ее травой накормить, она отойдет.
Глядя, как возятся дети, Вирджиния не могла не отметить, что все девочки — их было трое, восьми-девяти лет — полуголые, на них, как и на мальчиках, были только короткие штанишки. Ну да, восемь лет, еще маленькие, размышляла она. Наверное, это неважно. И все-таки на это можно и по-другому посмотреть. Кожа у ребят лоснилась темно-коричневым загаром. Вид у них тут действительно здоровый. Трудно представить, что кто-то будет страдать здесь от астмы. Простуда, астма — вам не сюда. Дети были довольны, но как-то притихли.
— Приглядитесь-ка к вашей жабе повнимательнее, — сказала миссис Альт, — нет ли у нее в голове драгоценного камня?
Вирджиния недобро расхохоталась.
Драгоценного камня дети так и не обнаружили, и миссис Альт, вернувшись к Вирджинии, отвела ее в сторонку.
— Вирджиния, хотите, в двух словах скажу вам, каково мое первое впечатление о вас? Этакий словесный экспресс-портрет? Я думаю, вы умны, получили очень хорошее образование, в сущности, вы славная женщина, но довольно противная — а все из-за того, что я бы назвала неведением. Противная и к тому же высокомерная. Знаете, чем больше я с вами общаюсь, тем больше согласна, что Греггу следует остаться у нас. Вы меня убедили.
Миссис Альт обняла Вирджинию одной рукой и прижала к себе, до смерти перепугав ее.
Стараясь сохранять невозмутимость, Вирджиния произнесла:
— Ну что ж, миссис Альт, я все обдумаю и сообщу вам.
— Сообщите?
— Да. У нас ведь есть еще пара дней до начала семестра? Я позвоню или напишу.
Про себя она уже все отменила. С нее хватит.
— А вы способны ух как разозлиться, не правда ли? — заметила миссис Альт. — Я так и предполагала. Вирджиния, вы проделали весь этот путь к нам, чтобы отдать Грегга в школу. Послушайте, вы ведь взрослая, умная женщина — стоит ли менять решение только потому, что немного задеты ваши чувства?
— И так плохо, и этак нехорошо! — в отчаянии бросила Вирджиния. — Чего вы от меня хотите?
Миссис Альт взяла ее под руку и повела обратно по грунтовой дороге.
— Успокойтесь. Расскажите-ка мне лучше, как вы с мужем умудрились по-разному формироваться.
— Могу я где-нибудь выпить чашку кофе? — спросила Вирджиния.
— Мы с вами пообедаем. Уже ведь двенадцать? Дети поели — их тут сейчас немного, так что мы не открываем столовую, они у нас едят на кухне. Ничего, если я посажу вас за стол вместе с учителями? Они, наверное, сейчас как раз там.
— Мне все равно, — вздохнула Вирджиния.
На кухне за желтым деревянным столом ели и беседовали две женщины и мужчина. Необъятных размеров повариха-мексиканка, которой было на вид за шестьдесят, готовила обед на керосиновой плите, а другая ее соотечественница, помоложе и с виду миловидная, расставляла посуду. Вирджиния не ожидала увидеть такую большую кухню, размером с лекционный зал. Плита занимала всю стену. На полках стояли идеально чистые стаканы и тарелки. Миссис Альт представила Вирджинию учителям, но та пропустила их имена мимо ушей. Ее словно обухом по голове ударили, на душе было безрадостно, и все ее мысли были только о том, как бы сесть и выпить кофе.
— Давно вы живете в Калифорнии? — обратилась к ней миссис Альт, сев напротив, рядом с учителем.
— С сорок четвертого года, — ответила она. Кофе дымился на столе. Он оказался горячим и неплохим на вкус. — До того мы жили в Вашингтоне. Там мы и познакомились.
— Грегг маловат ростом, правда? Ему восемь?
— Семь с половиной.
— Вы знаете, что в течение первого месяца все дети проходят у нас медосмотр. Бывают, понятно, обычные недомогания — на территории школы постоянно дежурит дипломированная медсестра. Тем не менее у нас школа, а не больница. Если у Грегга вдруг наступит серьезное обострение, мы вынуждены будем расстаться с ним. Но я не думаю, что это стучится.
— Спрей помогает, — сказала Вирджиния. — Грегг знает, как им пользоваться. На случай ухудшения у него есть ингалятор. Но тогда вам придется помочь ему — надо будет разогреть, смешать травы — или что туда входит. — Теперь ею овладело безразличие. — Он пока ни разу не понадобился. Не помню даже, куда я его положила. — Затем она подытожила: — В любом случае, в этом весь смысл. Если ему не станет здесь лучше, мы его заберем. Нам, правда, не хотелось никуда его отправлять. Но, как я уже начала объяснять, мы по многим важным вопросам расходимся во мнении — в смысле я и Роджер. У него обо всем свои представления, и они не совпадают с моими.
Она немного отпила из чашки.
— Вы оба родились в Вашингтоне?
— Я — в Бостоне, — ответила Вирджиния. — А Роджер — на Среднем Западе.
— Не хотите сказать, где именно?
Она пожала плечами:
— Кажется, в Арканзасе. — Когда бы она ни говорила об этом, у нее всегда бежали по коже мурашки. — Детство у него прошло в нищете. Во время Великой депрессии они жили на госпособие да на подачки. Многие, видимо, так прозябали. Ели соседские картофельные очистки. — Эта тема всегда вводила ее в какое-то оцепенение, она просто машинально излагала факты. — Нам легче было, но это, конечно, всех коснулось. Как бы то ни было… — Она выпрямилась и оперлась локтями на стол, держа чашку на уровне подбородка. — Из-за того, что Роджер пережил в детстве — а он не особенно об этом распространяется, я узнаю от него только отдельные эпизоды, — он часто беспокоится о том, что меня не волнует, например о деньгах. Еще о еде. Они никогда не ели вдосталь, хотя вряд ли голодали в буквальном смысле. Он всегда боится, как бы чего не вышло… Понимаете? Все время в напряжении. В основном просто сидит у себя в магазине, ничего не делая, ну, как бы… — Она махнула рукой. — Чтобы все было под контролем, что ли. Быть уверенным, что всё на своем месте.
— А две с половиной сотни в месяц не усилят его страхи?
— Ну, да, — согласилась она. — Зато там Грегга не будет. Так что, можно надеяться, его это не затронет.
Трое учителей разговаривали о чем-то своем, но вполуха слушали и ее.
— Не понимаю, каким образом вы надеетесь улучшить ситуацию, если это вас разорит, — недоумевала миссис Альт.
— Не разорит, — отрезала Вирджиния.
— У нас действует программа помощи учащимся, вы можете написать заявление. Для некоторых детей учеба оплачивается родителями частично, остальное платят заинтересованные организации.
— Сами справимся, — сказала Вирджиния. — Если не передумаем. — Она снова отпила кофе. — Потом, мы по-разному смотрим на некоторые важные вопросы, например на религию. У Роджера вообще нет никаких религиозных убеждений. На самом деле, он против религиозного воспитания. Я не хочу, чтобы Грегг рос в такой атмосфере. И не хочу, чтобы он рос там, где презирают просвещение, образование в целом.
— Что ваш муж думает по поводу вашей танцевальной терапии?
— Гм… Ему это безразлично.
— У вас есть хоть какие-нибудь общие интересы?
— Ну конечно, есть, — на этот раз замечание не задело Вирджинию.
Миссис Альт переключилась на обсуждение каких-то пустяков с учителями. Вирджиния съела сэндвич, который лежал перед ней, допила кофе, закурила. Никто не дал ей прикурить. Учитель в свитере, свободных брюках и галстуке был поглощен разговором. Она бросила взгляд на часы. И вспомнила про дорогу, про предстоящее кошмарное возвращение. Больше всего ее пугала перспектива задержаться здесь и отправиться в обратный путь, когда стемнеет.
— Пойду-ка я Грегга поищу, — сказала она миссис Альт. — Скоро нужно будет домой возвращаться.
— Приведите его сюда, — ответила та. — Пусть тоже пообедает. Он ведь не ел еще?
— Нет, — признала Вирджиния.
— Не повезете же вы его голодным. Я оставила его с Джеймсом. Конюшню вы легко найдете — наверное, видели ее, когда шли сюда от машины. Это в конце спортплощадки. Хотите, я с вами пойду?
