Джентльмен невозмутимо стоял, слегка расставив ноги и сложив руки на груди.
– О чем задумались?
Селина оцепенела, на миг утратив способность дышать, а потом с трудом сглотнула. Вдова или не вдова, разве кому-то дано право входить без стука и разрешения? Она поднялась и смерила мистера Тревора холодным взглядом. Ах господи, до чего же близко он стоял! Так близко, что ничего не стоило ощутить запах сандалового дерева и мускуса. А еще восхитительный жар сильного тела, от которого едва не закружилась голова.
Она отважно посмотрела в черные глаза, обрамленные густыми темными ресницами. В глубине этих глаз светилось понимание, от которого сердце беспомощно затрепетало. Селина опустила взгляд и наткнулась на полные чувственные губы. Странный огонь, опаливший в галерее, вспыхнул с новой силой. Чтобы скрыть внезапную дрожь и обуздать запретные мысли, пришлось сжать ладони в кулаки.
Она снова посмотрела в глаза: теперь в них читалось любопытство и… озорство?
– Вот, решил собственными глазами увидеть ту сказочную особу, о которой успел услышать много лестного. Вы сумели до такой степени очаровать все мое семейство, что мне было приказано держаться на расстоянии. – Уголок рта насмешливо дрогнул. – Чтобы не осквернять своим присутствием вашу несравненную добродетель, видите ли.
О боже! Глубокий, чуть хрипловатый голос околдовал. Удастся ли произнести хотя бы слово?
– Не понимаю, о чем вы, сэр.
Селина посмотрела поверх плеча непрошеного гостя и увидела, что в дверях стоит Мари с воинственно сложенными на груди руками и с выражением суровой непреклонности на лице.
Тревор проследил за взглядом Селины и слегка обернулся.
– Не беспокойся, Мари, твоя подопечная в безопасности.
Горничная нетерпеливо топнула ногой.
– Мистер, я пришла, чтобы узнать, нужно ли помочь разобрать вещи… на новом месте.
Тревор нахмурился.
– Значит, теперь я уже «мистер», а не «мисчи»?
Он снова перевел взгляд на Селину.
– Похоже, здесь у вас достаточно сторонников, чтобы получить все, что захочется, в том числе и мою спальню. И вот теперь сердитая горничная, бесследно утратив былое обожание, безжалостно гонит меня прочь, в безликую гостевую комнату.
На губах появилась соблазнительная улыбка. Селина ощутила, как лихорадочно заколотилось сердце. Его взгляд замер на углублении между ключицами, где нервно пульсировала жилка. Он все видит, все замечает! Если бы можно было упасть в обморок и избавиться от позора!
Тревор слегка склонил голову.
– С другой стороны, гостевая комната расположена рядом, что не так уж и плохо. Если вам вдруг что-нибудь понадобится… – Он тихо рассмеялся, слегка приподнял брови и вытянул руку. Длинные тонкие пальцы коснулись упавшего на плечо локона. Густые ресницы опустились, прикрыв бархатные глаза.
Селина держалась твердо, готовясь с честью встретить любую вольность. Особенно в присутствии Мари. До чего же он смел! Разве удивительно, что женщины не в силах противостоять его чувственному напору?
Тревор улыбнулся так, словно прочитал мысли. Засунул большой палец за пояс, слегка поднял голову и посмотрел сквозь полуопущенные веки.
– В чем дело? Неужели рассматривать меня вблизи не настолько интересно и приятно, как подглядывать с галереи, из-за колонны?
Подобного выпада Селина никак не ожидала. Ведро холодной воды не смогло бы шокировать сильнее. Что ж, пусть глумится, если хочет.
Тревор окинул ее лукавым взглядом.
– Мадам, еще немного стойкости и самообладания, и вы превратитесь в статую.
Селина простояла неподвижно еще пару мгновений, а потом резко повернулась и метнулась туда, где валялась одна из туфель. Надела и нервно осмотрелась в поисках второй.
Тревор усмехнулся и подошел к камину. Достал туфлю, сдул золу и протянул.
– Кажется, скучать дома не придется, миссис Керкленд. – Не оглядываясь, он прошел мимо застывшей возле двери Мари.
Только теперь горничная позволила себе переступить порог.
– Я предупреждала, что наш молодой господин – изрядный негодник.
Сердито фыркнув, Селина сунула ногу в поданную Тревором туфлю, повернулась на каблуках, без единого слова выбежала сквозь французское окно в галерею и по узкой лестнице спустилась в сад.
Глава 2
Джастин сидел за письменным столом, а Тревор вольготно расположился напротив, спиной к двери, в одном из двух огромных кожаных кресел. Отец и сын вместе просматривали декларации грузовых судов.
Тревор легко постучал кнутом по голенищу сапога.
– В Бостоне богатая семья Малоун подписала с нами новый контракт. Сделка выросла в два раза. И не они одни стремятся расширить сотрудничество. Поверь, возрастающие противоречия между штатами не единственный убедительный повод перенести контору из Нового Орлеана в Сан-Франциско. Торговля с Китаем расширяется быстрее, чем мы успеваем заказывать и получать новые корабли.
Джастин задумчиво барабанил пальцами по массивному столу.
– Уверен, что Саймон не захочет уезжать из Нового Орлеана. Кто займется нашими делами в Калифорнии?
– Кэмерон готов взять ответственность на себя.
– Хочешь сказать, что твой кузен согласился променять изощренную Англию на едва родившийся убогий городишко?
– Мы тянули жребий.
– Что-что?
– Тянули жребий. Соломинки. Да-да, папа, не удивляйся. Именно так все и было. Принесли из конюшни пучок соломы и положились на волю судьбы.
– Боже милостивый! Разве так решается будущее огромного бизнеса?
Одно из двух: или соломинки, или шпаги.
– Подумать только! А что, если бы ты проиграл? Кэмерон, конечно, умен и решителен, но пока не обладает твоим опытом да и не успел еще приобрести деловую хватку, необходимую для управления всей компанией.
Тревор лукаво усмехнулся.
– Я смошенничал.
– Что? – возмущенно воскликнул отец.
Сын продолжал беспечно постукивать кнутом.
– На моем месте ты наверняка сделал бы то же самое.
Джастин хмыкнул.
– Возможно. Итак, ты останешься в Англии?
– Скорее в океане. Дядя Майлз займется конторами в Ливерпуле и в Лондоне, а мне придется курсировать между Англией и Сан-Франциско, чтобы держать дела под контролем. Но когда поступят новые суда, надеюсь попасть на борт во время первого китайского рейса.
Он провел ладонью по колену, в задумчивости расправляя замшевые бриджи.
– В последнее время что-то не сидится на месте.
Джастин откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул.
– До сих пор все твои решения оказывались верными. Да и бизнес под умелым руководством вырос вчетверо. – Он помолчал, посмотрел в окно и грустно добавил: – Да, я отошел от дел, Тревор, и все же ликвидировать контору в Новом Орлеане очень жалко. Сколько смелых идей там родилось!
– Мне кажется, пора задуматься о продаже плантации.
Отец вздрогнул и повернулся к сыну.
– Продать Карлтон-Окс? Никогда!
Тревора охватило знакомое раздражение. Пытаясь успокоиться, он глубоко вздохнул.
– В кофейнях Бостона поговаривают, что рано или поздно придет время, когда между штатами разгорится война. И если это действительно случится, в одно страшное утро ты проснешься и увидишь, что весь юг кишит аболиционистами, готовыми крушить и жечь все, что попадется под руки.
Джастин упрямо сжал губы.
– Я не рабовладелец. Тебе отлично известно, как горячо я осуждаю торговлю людьми. Все мои работники свободны и получают…
– Мне-то отлично известно, но аболиционистам не известно ровным счетом ничего, вот в чем беда. – Тревор сел прямо и покачал головой. – Они даже не остановятся, чтобы поговорить с тобой. Знаю, как ты любишь свою налаженную, давным-давно устоявшуюся жизнь, и все же пора продать дом, землю и тронуться в путь. Через несколько лет все это богатство не будет стоить даже доллара.
– И куда же, черт возьми, мне ехать?
Тревор пожал плечами.
– Не знаю. Если не хочешь возвращаться к своим корням, в Англию, то, наверное, надо двигаться на запад. Единственное, что меня волнует, это благополучие семьи. Надеюсь, ты склонен доверять моей интуиции не только в тех случаях, когда она обещает что-то приятное.
Отец пронзительно посмотрел на сына и снова отвернулся к окну.
– Мне плевать на политические дрязги в каких-то северных кофейнях. Фелиция и Линдзи останутся в Америке. Я должен вырастить их здесь, в Карлтон-Оксе, и точка.
С тяжелым сердцем Тревор завел неприятный разговор уже спустя пару часов после приезда, но другой возможности могло и не представиться. К тому же так у отца будет время подумать.
– Взгляни на свою сестру, – нежно поговорил мистер Андруз. – Правда, удивительно похожа на маму?
Тревор поднял голову и увидел, как Фелиция идет по галерее. Вот девочка кому-то помахала и остановилась в ожидании. Весь ее вид выражал нетерпеливое волнение.
Спустя пару мгновений в раме окна появилась миссис Керкленд, и внимание Тревора безраздельно сосредоточилось на сцене в галерее. Он зачарованно наблюдал, как Фелиция что-то с жаром рассказывает, а собеседница с понимающей улыбкой смотрит в милое личико.
