надоедать. Вернее, не надоедать, просто я отвык говорить и слушать так долго. Впрочем, пиво помогало: после двух кружек дышать стало легче, а бар показался ещё приятнее. Заиграла другая музыка, жёсткая и безысходная.
— Это, кажется, «Пилот»?
Иволга прислушалась и тряхнула бордовой гривой.
— Ага, они. Старый русский рок — часть этого места.
— Не такой уж и старый, — усмехнулся я, откинувшись на спинку стула.
Девчонка дернула плечами — мол, тебе лучше знать.
Кеды со звездами
И клёш.
Со своим, видать, ты шёл.
Со своим пришел — с моим уйдешь!
— Хорошая песня, — Иволга довольно принюхалась к остаткам в своей кружке. — Жизненная.
Я не ответил. Не люблю перебивать припевы.
Ива нахмурилась.
— Ну что ты опять шкаф изображаешь?
— Я не шкаф. Просто ты мелкая.
— Какой вы галантный кавалер! — рассмеялась Иволга. Смех у неё был совсем девчоночий, звонкий и переливчатый.
— Если надеялась на свидание, не стоило срывать мне собеседование. И тащить в бар.
— Я не надеялась, и тебе не советую.
Мы чокнулись снова. Третья кружка подходила к концу. Я снова поднял глаза на Иву. Девушка откинулась в кресле и пьяно улыбалась. Самое время поговорить на чистоту.
— Почему я?
— Чего? — непонимающе нахмурилась Ива.
— Я спрашиваю: почему ты выбрала меня для своей пакости? Что я такого сделал?
Иволга снова выпила. Песня как раз подошла к концу, и в баре на какой-то момент воцарилась абсолютная тишина.
— Ты плохо сидишь в этом пиджаке. Только и всего.
— Что?
Мелкая расплылась в пьяной улыбке. Снова заиграл «Сплин».
— Допивай, и я схожу за чем-нибудь покрепче, — девушка указала на почти пустую кружку. Я заметил, что маникюр у неё совершенно детский — аккуратно постриженные ногти, выкрашенные розовым лаком. Правда, средние пальцы, разумеется, чёрные. Чтобы если показывать неприличные жесты, то красиво.
— Объясни нормально, — я положил руку на стол и сжал кулак.
Иволга бросила на него короткий взгляд, и будто бы сжалась, но не внешне, а… Её словно бы стало меньше, невероятной силы харизма свернулась на несколько секунд до обычных размеров — и передо мной оказалась обычная и немного напуганная девушка. Или, может, показалось…
— Бывает, что вещь не подходит по размеру или фигуре, а бывает, что человек не подходит вещи. В этом пиджачке с галстуком ты выглядел полным придурком. А я как раз прикидывала, чем заняться, и решила сделать из тебя человека.
— Ну спасибо, благодетельница! — я с невероятной злостью выхлебал остатки пива. — Тащи давай следующее блюдо.
— Во-о! — довольно протянула Иволга. — Всего три кружки — и ты уже похож на говорящий принтер! Еще чуть-чуть, и приведем в порядок!
Я обижено засопел и, как только девушка отошла к стойке, скинул пиджак. Неужели он мне не идёт?
Разумеется. Об этом ведь заявила эксперт моды и великая Никто-с-претензиями! Так что можешь сжечь свой дорогущий костюм. Всё равно за него заплатили родители».
Чем дольше я сидел в одиночестве, тем больше беспокоился о том, что вообще происходит. Зачем Иволга меня спаивает, и сама напивается?
Что будет дальше?
Впрочем, достаточно сильно испугаться я не успел. Мелкая вернулась с двумя узкими длинными бокалами, полными прозрачной синей жидкости, в которой плавал колотый лед.
— И что это?
— Коктейль, — Ива воткнула в оба напитка пластиковые соломинки. — Водка, спрайт, лед, ликер. Пей.
Я попробовал. От холода заныли зубы, но вкус понравился. Дождь, наконец, перестал, но уходить теперь не хотелось.
— В следующий раз возьми меня с собой к стойке.
— Зачем? — мелкая выразительно заломила бровь. — Боишься, что я тебе в водку ещё водки подмешаю?
— Не, — я помотал головой, — Одному скучно.
— «Страшно» — ты хотел сказать, — ухмыльнулась Иволга. — Ладно, так уж и быть. Возьму тебя в следующее путешествие! Потом книгу напишешь: «Кедр — за бухлом и обратно»!
Я засмеялся чуть громче, чем нужно — коктейль явно ударил в голову — и впервые улыбнулся Иве по-настоящему: открыто и благодарно.
— Вот молодец, — девушка протянула ладонь и похлопала меня по щеке. — Совсем оттаял. Теперь скажи: читал «Каренину»?
— Да что ты пристала! — отмахнулся я. — Читал, сто лет назад. Сейчас вспомню только то, что дура прыгнула под поезд.
— Легла, — мягко поправила Иволга, — Дура, значит? Интересно.
— Конечно, дура! — в тот момент я казался себе воплощением убедительности. — Покончить с жизнью…
— … Которая так прекрасна и удивительна! — Ива наклонилась и втянула еще глоток коктейля. — Вот твоя, например. Да?
Я поморщился. Голова начинала кружиться.
— И что, ты одобряешь её поступок?
— Ни в коем случае, — девушка подняла пальчик и покачала им в воздухе. — Но и не считаю Анечку дурой. Думаю, она просто не знала, чего хочет. Как и ты.
Я отодвинул бокал в сторону и нахмурился.
— Почему мы напиваемся и обсуждаем самоубийство?
— И снова ты не прав, — пальчик щелкнул меня по носу. — Мы не напиваемся. Мы культурно пьём. И обсуждаем не самоубийство, а твою жизнь. Вот скажи: живёшь один?
Я кивнул. Головокружение усилилось, выпить захотелось еще.
— Один.
— Ну, хоть не с родителями! — Ива подняла свой бокал. — Выпьем за одиночество, Кедр!
— Не зови меня так, — буркнул я, но послушно чокнулся и закончил со своим коктейлем.
* * *
Выходить из бара было не трудно. Трудно было попасть в дверь и не споткнуться о порог. А потом поймать Иволгу, которая споткнулась.
— Такси, — повиснув на руках, мелкая указала на стоящую неподалеку машину.
— Шикарно, — пробормотал я и потащил новую подругу вперед.
В воздухе до сих пор пахло дождём, и пару раз мы с Ивой угодили ногами в лужи. Не то, чтобы их не было видно, просто нас здорово заносило.
— Весёлый вечер? — умехнулся таксист, помогая мне загрузить Иволгу в машину.
— Вроде того, — кое-как обойдя автомобиль, я
