Но всю эту поэзию накрыла тяжелая черная ночь, нимало не заботясь о том, что ее темные крылья попирают красоту и гасят лучи света. Ночь не краснела от того разгула красок и свежести что разгорались в ее недрах. Люди капитана Сан-Карлоса тоже не обращали никакого внимания на тайную жизнь земли и, выйдя на дорогу, не заметили никаких изменений в растительности. Они не знали, куда их ведет главарь, и никто из них не сумел бы определить, на какой высоте находятся эти новые для них места.
Сан-Карлос следовал своему плану. Он нарочно петлял, желая кое-что для себя прояснить. Сейчас, чтобы добраться до озера Гоб, он снова вернулся на дорогу в Котре.
— Эй, дружок! — окликнул он крестьянина. — Где мы находимся?
— Где находимся? — удивленно переспросил крестьянин.
— Ну да. Что это за дорога?
— Большая дорога в Аржелес.
— Прекрасно! Ты и в самом деле подкован в географии. Само Небо послало мне тебя, один я уже давно бы заблудился в этих зарослях. Спасибо!
— Ну что же, капитан, раз вы близки к цели, я вас покину.
— Ни в коем случае!
— Почему это?
— Вот почему, дружок. Двое моих людей глаз с тебя не спустят.
— С меня?! — Крестьянин, казалось, был поражен.
— Именно с тебя! Это дорога не на Аржелес, а та самая, в Котре, что мы пересекли час назад. Так что ты или нездешний, или, напротив, слишком хорошо знаешь эти места. Если последнее, то ты меня обманул, чтобы я заблудился. Если нездешний, то снова обманул, сказав, что сам из этих мест и что проворачивал дела с капитаном Урбано. В обоих случаях ты мошенник и плут, а на этих дорогах мошенник — значит шпион. Я мог бы тебе голову раскроить, да не стану.
Крестьянин промолчал. Он занял место в последнем ряду между двумя контрабандистами. Сан-Карлос больше им не занимался. Он поторопил своих компаньонов и, оставив по правую руку, далеко за горизонтом, Арастильские озера, направился прямо к озеру Гоб.
Уже можно было различить гору Виньмаль, отражавшуюся в прозрачных водах озера. Ходьбы оставалось не более получаса. Группа шла через малохоженую территорию. Дорогу время от времени преграждали гранитные стены, которые приходилось преодолевать, в кровь разбивая руки и колени. Перешли несколько неглубоких ручьев. Контрабандисты не жаловались ни на трудности, ни на длительность путешествия.
Капитан Сан-Карлос стремился к тому, чтобы между ним и его преследователями оказалась водная гладь, которую совсем не просто было бы преодолеть. Он надеялся на ту, известную только ему барку, которую старый Корнеду приготовил для особенно опасных экспедиций. Таможенники не смогут его долго преследовать, и он вскоре окажется в густых темных лесах, где следы отряда легко затеряются. Надо было многое предвидеть и просчитать — он все просчитал и предусмотрел: и то, что Корнеду может не быть на месте; и то, что барка могла за это время исчезнуть… Сан-Карлос направлялся к пику Эстур[19] и там, в заранее подготовленных тайниках, собирался оставить товар.
Из-за неточности рассказа Хакопо ему теперь приходилось решать — взять ли влево или вправо от озера. Что же касается своих людей среди таможенников, то у него их не было, он соврал, чтобы запугать затершегося в ряды банды лазутчика.
Контрабандисты пробирались на северо-запад, стараясь ступать неслышно, словно призраки. Чем ближе к озеру, тем реальнее становилась опасность. Из каждой расщелины могла вылететь меткая пуля, из-за каждого валуна мог просыпаться смертоносный град. Поэтому глаза смотрели, уши слушали, руки сжимали карабины, но сердца бились ровно, их привычный ритм не ускорялся ни волнением, ни страхом. Группа по-прежнему продвигалась гуськом, во главе с капитаном — узкие тропы не давали перестроиться. Крестьянин шел сзади между двумя не спускавшими с него глаз мужчинами. Он казался нисколько не озабоченным и благодушно покуривал извлеченную из кармана terlena.
— Хотите? — обратился он к охранникам.
Те не отказались.
Крестьянин предложил им самим выбрать по сигаре в недавно купленном им мешке, и теперь оба держали в зубах по прекрасной prensados. Но через несколько минут головы у них отяжелели, ноги стали подгибаться, глаза упорно желали закрыться; они стали звать на помощь товарищей, но те их не услышали. На крики обернулся Сан-Карлос, в два прыжка он уже был возле них.
— Что случилось? Что с вами?
Ответом были долгие зевки, и оба контрабандиста рухнули на землю, сраженные непобедимым сном.
— А где же крестьянин? — теребил их Сан-Карлос.
Группа остановилась, все стали оглядываться — никого. Усыпив сторожей сигарами, начиненными опиумом, лазутчик бежал.
— Вперед! — крикнул капитан. — Эти двое завтра проснутся. Мы не можем терять ни минуты. Враг уже наступает нам на пятки. Спасение только в скорости. Через четверть часа мы должны быть на озере. У таможенников нет лодки, они не смогут нас догнать. Поторопимся, и горе отставшим!
Капитан нагрузился брошенными уснувшими бандитами мешками и устремился с оставшимися восемью товарищами на боковую тропинку. Темнота сгущалась. Впереди маячил Виньмаль со своими непроходимыми склонами. Сан-Карлосу была известна одна узкая расщелина, найдя ее, он без колебаний туда нырнул, хотя один-единственный человек легко мог бы, зайдя со стороны озера, расстрелять всю группу.
Контрабандисты ощупью пробирались в полной темноте, растопырив руки, чтобы не удариться об острые выступы каменных стен расщелины, и на коленях проползая под низко нависшими над тропой скалами. Группа походила на ужа, бесшумно скользящего по трещине развалившейся стены.
В конце этой естественной траншеи дремало озеро Гоб. Несомненно, таможенники уже поджидали там свою жертву. Сан-Карлос рассчитывал на их плохое знание местности, в особенности на то, что они не подозревали о существовании этого тайного хода. Выйдя к озеру, группа окажется в ста шагах от домика паромщика, а его лодка обеспечит им безопасность. Но существует ли еще эта лодка? Будет ли старик на своем посту? Не удастся ли таможенникам отсечь главаря от группы?
Сан-Карлос начал приближаться к озеру. Он продвигался один, ползком и так тихо, что даже самое чуткое ухо не уловило бы ни шороха. Он вылез из расщелины, высунул голову наружу, но ничего не увидел. Он скользнул на берег… Опять ничего! Капитан повернулся в сторону хижины и заметил на берегу неподвижную фигуру. Он бесшумно подобрался к человеку, охватил его поперек туловища и закрыл ему рот рукой.
— О Господи! — пробормотал тот.
— Кордену! — позвал Сан-Карлос.
— Сан-Карлос! — обрадовался Кордену. — Какого черта…
