На стене – знакомое граффити – черный заяц.
А на крыльце сидела маленькая девочка в красной шапке, плакала горючими слезами и материла всех подряд: и чёрных зайцев за киднеппинг и охотников, которые прибыли, как всегда с опозданием на два часа и ещё вспоминала мать свою, за всё подряд, за старые обиды.
Девочка материлась так просто и искренне, так виртуозно превращала существительные в глаголы, глаголы в прилагательные, прилагательные опять в существительные и даже наречия, что Владимир Сорокин, притаившийся в кустах и записывающий всё подряд, покраснел.
Девочка стала сразу давать показания, затараторила без остановки.
Показала и корзинку с пирожками, и горшочек с маслом.
Охотники слушали ее, зевая, потому что прекрасно знали, что будет дальше, да и сказка эта уже давно всем надоела.
– Ещё, кроме бабушки тёрка пропала, – закончил своё повествование ребёнок.
– Как мы с мамкой морковь-то будем тереть? – опять зарыдала она.
– Не плачь, дочка, – сказал охотник, хотя по виду, Красная шапочка ему во внучки годилась, да и сам-то он не очень был похож на охотника.
– Вернём мы тебе и тёрку, и бабушку.
С тем и улетели, оставив девочку в лесу одну, а на поляне след от своего летательного аппарата.
– Это же не охотники были, – догадалась, Красная шапочка, когда их след в голубом небе со средней облачностью, но без дождя, давно простыл.
– А охотники, наверно, только завтра подъедут, – решила она
и пошла готовить для них свидетельские показания уже в письменной форме.
А ну, косые, марш на помывку, – скомандовала бабка, давно распакованная из одеяла, уже освоившаяся в новой обстановке и начавшая командовать отмороженными, бессовестными бандитами.
Косые, перемазанные сажей, были больше похожи на стадо чертей, чем на зайцев, а уши смотрелись, как рога.
Отпетые разбойники, ни один год проведшие на зоне и привыкшие к лагерным командам, как не странно, сразу подчинились, быстро построились в шеренгу и потопали к реке.
– Шаг влево, шаг вправо…, – орала бабка.
– Да, знаем без тебя, огрызались наиболее наглые, а остальные топали молча.
После мытья зайцы стали какие-то жалкие, превратившись из страшных чёрных зайцев в каких-то водяных крыс. Исчезла солидность.
Солнце припекало, и вся орава развалилась на траве, раскинув лапы в разных направлениях.
А тем временем, чёрная сажа сразу поплыла вниз по реке, к другому пляжу.
Минут через двадцать, примерно в километре от этого места из воды вышли на берег девять негритят. Начались съёмки новой версии художественного фильма. Но это так – детали.
Отказался мыться только один, не хотел, да и не мог подчиниться какой-то сумасшедшей старухе – ишь ты раскомандовалась, не хотел терять авторитет, был в законе.
– Не нравится мне эта бабка. Сдаст она нас всех, чистюля! И добавил еще кое-что в бабкин адрес, плюнул на лапу и стал писать на белом берёзовом стволе.
– Чего ты гонишь, падла? – не удержался от замечания подельник.
– А чего? – не понял писавший.
– Читай сам!
На белом стволе было выведено «proza.ru».
– Ты бы ещё написал – национальный сервер современной прозы!
– Не, это длинное очень, не поместится.
На соседней берёзе уже нарисовал правильно – черного зайца.
– Вот это дело! Какая-никакая, а традиция!
Постоял, полюбовался на рисунок, да и логотип решил не стирать, оставить для грибников, пусть читают современную прозу.
Стоял, улыбался, получилось, как всегда выразительно и страх нагоняло. Не себе чего, искусство!
Потом вспомнил про все эти дела с мытьем, опять нахмурился.
«Сдаст она нас, падла. Надо с ней кончать, с чистюлей этой.
Бабка стояла на берегу, переминаясь с ноги на ногу.
– Мне бы в туалет, любезные, по- маленькому, – сказала, не глядя в глаза.
– Ну, беги, – разрешил Чёрный заяц, только быстро, не задерживайся.
– Да, я мигом, – снова соврала бабка и побежала в кусты.
Там она не стала ничего делать, а быстро достала мобильник и набрала 02.
В трубке забубнили «…isn’t available, isn’t available.»
– «Ты зашухерила всю нашу малину и за это пулю получай….»
Раздался выстрел, потом второй, контрольный – в голову.
Сделав своё черное дело, он выбрал самую спелую ягоду-малину, съел прямо с куста, смачно, а листья колючие выплюнул и подтвердил приговор ещё раз:
– Ты зашухерила всю нашу малину, чистюля!
– Тёрку завещаю внучке. Не выполните, с того света достану. Не себе чего прогулка! – прошептала бабка и отключилась….
Через 20 минут на берегу кроме бабки, распластавшейся под кустами малины, никого не осталось. Зайцев и след простыл. Только помятая трава напоминала о странных событиях.
Бабуля бодро встала, отряхнулась, съела пару ягод с куста, сказала с чувством: «Я тебе покажу – зашухерила! Я тебе покажу, чистюля, черт косоглазый!» И пошла себе домой.
Патроны у зайцев, конечно, были ненастоящие, хотя шум и грохот от выстрелов получился солидный.
Кощей Бессмертный требует эвтаназию
Кощей Бессмертный. (Кричит скандальным голосом.) Требую эвтаназии! Слышите? Надоело всё, надоело всё: и сокровища эти несметные и всё остальное.
Врачи. Да бросьте Вы! Чего придумали! Поживёте ещё. (Говорят в сторону, чтобы он не слышал.) Опять у него истерика! Столько сокровищ имеет. Казалось, живи себе и радуйся.
Кощей Бессмертный. Нет, не хочу. Всё надоело. Требую эвтаназии.
Врачи. А мы-то что можем сделать? На Вас же ничего не действует: ни лекарства, ни яды. Уже ведь проверяли. Тогда ещё насчет ядов нас и режиссер Шахназаров консультировал. (Косятся на сундуки с сокровищами.)
Кощей Бессмертный. Да берите, сколько хотите, всё равно пропадает зря.
Врачи открывают сундуки, берут, рассовывают по карманам.
Кощей Бессмертный (врачам). Военных тогда зовите ко мне.
Входят военные.
Кощей Бессмертный. Хочу сражаться не на жизнь, а на смерть. Вернее, хочу сражаться на смерть, а не на жизнь. Понятно?
Военные. (Говорят между собой.) Вот привязался, нечистая сила. (Обращаясь к Кощею) Как с Вами сражаться-то? Радиация Вас не берет. Уже испытания проводили. Ни альфа -, ни бета -, ни гамма-лучи Вас не берут.
Кощей Бессмертный. Помню, помню. Сколько я вам сокровищ-то передал на эти эксперименты! Заморочили мне тогда голову-то – этому гранты давай, тому давай? Пятому, десятому.
Военные. Что Вы нас опять грантами-то попрекаете! Точечные удары на Вас не действуют. Сколько на Вас боеприпасов-то израсходовали тогда! Все нам траектории переломали, перепортили! Никакого результата. Ничего Вас не берёт. Нет у нас такого оружия, чтобы с Вами справиться.
Кощей Бессмертный. Ну и пошли вон тогда.
Военные косятся на сундуки с сокровищами.
Кощей Бессмертный. Да берите. Все равно пропадает зря. (Обращаясь к военным.) А вот я тоже что-то слышал, типа, яйцо в утке, утка в зайце… (С надеждой) Не знаете?
Военные. Нет. Не по нашему ведомству. Это Вам к работникам сельского хозяйства надо.
Входят Работники Сельского Хозяйства. Косятся на сундуки с сокровищами.
Кощей Бессмертный (обращаясь к ним). А вот я тоже слышал: яйцо в утке, утка в зайце…. Вроде, то ли сказка какая-то есть, то ли легенда. Ведь от меня всё скрывают! Ведь ничего не добьешься ни от кого!
Работники Сельского хозяйства (переглядываются). Это в китайский ресторан Вам надо: «Утка по—пекински», «яйцо – пашот». Это у них. Это из меню, наверно.
Кощей Бессмертный. Нет, там вроде еще говорили, что, якобы, на дне моря что-то лежит. Уронили что-то важное.
Работники Сельского хозяйства. Ну, если на дне моря, это надо с водолазами связываться, может с МЧС. Но они это только за деньги ныряют, то есть погружаются – опасная работа. Можем водолазов Вам позвать. Сейчас свяжемся. Сейчас техника позволяет. Достанут, если что упало. (Косятся на сундук с сокровищами).
Кощей Бессмертный. Да берите. Не жалко.
Водолазы (входят в полном обмундировании). Штормит сейчас. Нельзя сейчас никакие работы проводить. Подождать надо будет.
Кощей Бессмертный. (Капризно). А я сейчас хочу. Немедленно. (Кричит.) Хочу самоуничтожиться!
Школьник. А ты дед нажми на «Delete».
Кощей Бессмертный (с интересом, настороженно). Как это?
Школьник. Ты дед – есть виртуальная реальность, понятно?
Кощей Бессмертный (с уважением глядя на школьника). Да? Так ведь я ж не в курсе был. Спасибо. Может, что из сокровищ моих возьмешь? Хотел отблагодарить, так сказать, за помощь.
